Способность анализировать собственные мысли и оценивать уровень своих знаний называется метасознанием. Разумеется, долгое время этот дар считался исключительно человеческим. Но постепенно биологи стали понимать, что метасознание в какой-то степени есть и у других животных: так, совсем недавно выяснилось, что собственную компетентность могут оценивать шимпанзе.
Ответить на этот вопрос попытались Клинт Перри (Clint Perry) и Эндрю Бэррон (Andrew Barron) из Маккуорийского университета (Австралия). Исследователи сделали специальную камеру с двумя цилиндрическими «комнатами», в которые могли залететь пчёлы. В одной из камер находился раствор с сахаром или с хинином, причём понять, где что, можно было по расположению ёмкости: в зависимости от того, стояло ли угощение сверху или снизу от специальной сигнальной полосы, пчела могла догадаться, какой раствор её ждёт — сладкий или горький.
Как и ожидалось, пчёлы быстро понимали, в чём дело, — в каком случае угощение можно пить, а в каком лучше к нему не соваться. Но потом исследователи усложнили опыт: угощение ставили так, чтобы оно перекрывалось с сигнальной полосой, то есть чтобы нельзя было вот так просто определить, стоит ли оно над или под ней. Кроме того, в этом случае пчёлы должны были либо выбирать, либо уклониться от «игры».
Как пишут исследователи в PNAS, если бы пчёлы могли оценивать собственную уверенность в том, какое угощение их ждёт, они уклонялись бы от выбора: ведь в новом опыте нельзя было сказать точно, сладкий ли раствор там стоит или горький. И действительно, если пчёлы видели двусмысленный знак, они в такую камеру не совались. Причём насекомые лучше понимали и более явные знаки — то есть после столкновения с неопределённостью пчёлы увереннее оценивали расположение угощения.
Из этого авторы работы делают вывод, что пчёлы и впрямь способны оценивать собственную компетентность и действовать на основе метасознательных выводов.
Однако тут может быть ещё одно, более простое объяснение. Пчёлы просто могли запомнить, что трудное задание (с неопределённым расположением угощения) чаще чревато неприятностями, чем задание лёгкое. Оттого, когда их принуждали сделать выбор между «определённым» угощением и «неопределённым», они избегали неясности не потому, что оценивали собственную некомпетентность, а потому, что им просто чаще приходилось сталкиваться с горьким раствором. И учёным предстоит ещё крепко подумать над тем, как проверить, какое из этих двух объяснений больше подходит к полученным результатам.
