Муравейник – это целый дворец, с царицей, конечно, но без царя. Однако муравейник может жить и без царицы, тогда он полностью теряет статус семьи, а семья, по сути, является основой любого социума. Без самки муравейник становится ненормальным. Но миллионнолетний опыт выживания муравьёв выработал у них поразительное умение постоянно решать задачи, преодолевая трудности. Такое ощущение, что у этого насекомого отсутствует понятие «трудность».
У муравьих-маток жизнь вовсе не царская, на троне они не сидят и указаний не дают. В нормальном муравейнике, т.е. полноценной семье с маткой, всё решают рабочие муравьи. Они кормят семейство, включая матку, они строят, убирают, решают бытовые проблемы, но счастья оплодотворять самок лишены.
Хотя крылатым самцам (у пчёл – трутням) тоже не сладко приходится. Они рождаются с одной лишь целью – оплодотворить одну единственную самку и умереть. Муравей-самец умирает благородно, в полёте, падая навзничь, добровольно складывая крылья. Нет, это ни в коем случае не самоубийство, это осознанный уход с чувством выполненного долга, завершённость. Актёр, ведь, тоже мечтает умереть на сцене. Поэтому у муравьёв-самцов вырастают к брачному сезону крылья, тем они и отличаются от рабочих.
А многофункциональные рабочие муравьи с помощью своих антенн-усиков безошибочно определяют, кто вылупится из яйца. В первой части нашего повествования Рабочий Муравей сразу раскрыл Белому Яйцу, что быть ему самкой. Рабочие муравьи с помощью своих антенн считывают информацию с поверхности крошечного яичка, будто оно сделано из фотобумаги, где картинкой проявляется запланированная насекомому судьба.
– О, Боже! – испуганно воскликнуло уже в десять раз выросшее Белое Яйцо, – тот самый Рабочий Муравей, который притащил меня сюда в ячейку, потерял один усик. И бегает бедняга туда-сюда, как неприкаянный, никого не тащит, ни к кому не подходит, никого не облизывает! Что же с ним будет? Неужели умрёт?
Белое Яйцо проявляет сострадание настоящей будущей матери. Ой, нет, это уже не Белое Яйцо перепугалось за потерявшего свой ус-антенну Рабочего Муравья. Мохнатая Личинка! И её уже тащит в жвалах другой рабочий муравей в другую ячейку-пакет.
– Какая я миленькая! – радуется своему перевоплощению будущая Муравьиха, – и рот у меня появился, какой большой! Надо теперь поменьше разговаривать, а то силы не в рост уйдут.
Мохнатой Личинке разговаривать и не дают. Теперь её вскармливают именно через рот, и растёт она, как на дрожжах. Личинка в этот период становится ярой гурманкой. Она учится поедать крупинки – не переработанный муравьями корм. Впивается в них, заливает соком, который вырабатывает её, пока ещё, незамысловатое нутро, и таким образом всасывает крупинки в себя.
Личинки до такой степени гурманки, что научаются поглощать корм, недоступный даже самим муравьям, например, крупинки больших размеров. Но муравьи совсем не расстраиваются, а наоборот, они лакомятся выделениями, слизывая их с неподвижных, объевшихся лучинок. Муравьи – умные создания, теперь личинки для них стали тарелками с деликатесом. Полакомившись, заботливые муравьи не забывают, что нужно быстро бежать к царице, подкреплять великую роженицу. Она ждёт.
А личинки скоро начнут окукливаться, мохнатую шубку сменит серо-жёлтое шёлковое платье-кокон.
