Моё детство прошло на окраине Смоленска, конкретно в тех местах, которые в сегодняшнее время обросли множеством исторических спекуляций. И я отлично помню, о чём в те годы ведали бывшие партизаны либо те, кто просто пережил период оккупации.
В конце 1950-х и начале 1960-х годов навряд ли кому могло придти в голову, что, сидя вечерком на завалинке, говорить о войне стоило бы, как говорится, под запись. И что запись эта через много лет смогла бы поставить точку в грязном деле интернационального масштаба.Но нет, в те годы никто об этом не задумывался. Хотя оставшиеся в живых участники войны прекрасно знали: и польские офицеры, и русские военнопленные работали на строительстве бункера Гитлера под Смоленском, в лесном массиве Красноватый Бор. После окончания работ и те, и другие были уничтожены.
Версия против версии
В феврале-апреле 1943 года на Смоленщине началась вереница странноватых и совершенно не соответствующих для того периода событий. По правде, тяжело представить, что в деньки окончания битвы под Сталинградом и тяжелейших боев под Харьковом высшее управление рейха не отыскало себе дела более принципиального, чем раскопки каких-либо могил на отдельном участке издавна захваченной местности.
Война войной, а дело было поставлено с размахом. Здесь и прибытие в прохладные смоленские леса специально сформированной польской делегации с ролью особо доверенного «писателя» Ф. Гетля, которому потом была оказана честь первым сделать по радио сообщение о том, что польских офицеров уничтожили конкретно российские. Здесь и управление раскопками известного германского доктора Г. Бутца, и целый интернационал судебно-медицинских профессионалов, привезенных не только лишь из захваченных германцами государств, но даже из Швейцарии...
Эта презентабельная делегация изучила (либо просто произвела осмотр, с точностью это установить нереально) девять трупов и подписала протокол, который сначала мая был размещен в «Фолькишер беобахтер».
По германской версии, польские офицеры были расстреляны в марте 1940 года после того, как были приговорены «специальной тройкой НКВД»* к смертной экзекуции. Но вот странноватое дело: «протокол» содержит детали, которые мед специалисты никак не могли установить даже при всем желании и высокой квалификации. Ну, например, откуда светилам медицины знать, что польских офицеров маленькими партиями вывезли на станцию Гнездово, западнее Смоленска, там-де пересаживали в автобус с закрашенными окнами, а потом этот автобус отвозил пленных в сарайчик в местечке Козьи Горы - это лесистая местность в дачном пригороде Смоленска. Они что, своими очами это лицезрели? Ну и «автобус из 1940 года», и его «закрашенные стекла», и «сарай» - это совершенно не по мед части. Но ведь подписали же протокол...
Далее - обычный вывод: приблизительно в полукилометре от строений Дома отдыха НКВД (Козьи Горы), на обочине дороги, соединяющей автотрассу и Дом отдыха, были расстреляны около 10 тыщ человек. Захоронены, естественно, там же. Сами поляки, правда, упрямо держатся за другое число: четыре с половиной тыщи.
Все же далековато не всё в этой версии «срастается». Расстреливать около действующего Дома отдыха НКВД, можно сказать, в своем дворе - это, само мало, идиотизм. Да что там Дом отдыха! Козьи Горы в предвоенный период - это известное место для пикников и шашлыков. Туда, в особенности в выходные деньки, выезжала хорошая половина обитателей Смоленска. От места захоронения поляков до оживленного шоссе - двести метров, а до «мангалов с шашлыками» - семьсот... С такими же шансами на фуррор сейчас можно организовать «тайные» расстрелы и захоронения в Москве, в Серебряном бору.
По русской версии, в марте 1940 года часть пленных польских офицеров была осуждена Особенным совещанием при НКВД СССР и приговорена к 5 годам ссылки в исправительные трудовые лагеря с лишением права переписки. К началу войны они находились в лагерях под Смоленском (лагерей было три), строили дороги. Понятно, что в процессе боев за Смоленск немцы предприняли энергичный фланговый маневр и ударом с юга взяли город. При всем этом никаких пленных из-под Смоленска чекисты не вывозили и не выводили. Тогда это было на техническом уровне нереально: шоссейные и стальные дороги оказались перерезаны, а восточнее лагерей шли наисильнейшие бои. Понятно также, что посреди пленных появилось некоторое подобие мятежа, когда им предложили отправиться на восток пешком, лесами. Это означает, что поляки полностью осознанно решили поменять русские лагеря на германские. Хорошо, сменили...
Захватив русские лагеря, немцы стали в их полновластными хозяевами. В феврале-марте 1942 года они из различных мест начали свозить в Катынский лес трупы польских офицеров и хоронить их в заблаговременно вырытых рвах. Спустя год Геббельс начал свою масштабную пропагандистскую кампанию.
Смоленск был освобожден 25 сентября 1943 года. По мере того, как фронт отодвигался на запад, появилась возможность исследования захоронений. Сначала ноября в Катынь прибыла русская следственная комиссия, которую потом окрестили по имени председателя «комиссией Бурденко». До февраля 1944 года комиссия изучила в общей трудности 925 трупов. В конце расследования в Катынь были приглашены зарубежные журналисты, аккредитованные в тот период в Москве.
Выводы комиссии о бесспорной вине германцев за расстрел поляков изложены в 2-ух, на самом деле, схожих документах - в открытом сообщении и в скрытой справке для управления. Кстати, если даже представить, что поляки были расстреляны русской стороной, то для чего необходимо копаться в лесу всю зимнюю пору, да к тому же показывать все это союзникам? А любые нужные справки можно составить, даже не выезжая из Москвы...
«Тайна» в шаговой доступности
«...В послевоенные годы по Смоленску прогуливались поражающие воображение слухи о том, что в годы оккупации на окраине городка в поселке Красноватый бор фашистами был построен большой подземный комплекс «Беренхалле» («Медвежья берлога»), который в народе просто называли «бункер Гитлера». По слухам, комплекс состоял из подземного конференц-зала, рассчитанного на 250 мест, стратегического узла связи, состоявшего из 4 этажей, уходивших глубоко под землю и сообщавшихся меж собой винтообразной лестницей и системой многокилометровых тоннелей, ведущих к Днепру и к аэродрому».
Приблизительно так в наши деньки пишут о «Медвежьей берлоге» малочисленные русские СМИ. Возможно, для их это до настоящего времени «тайна» и «слухи».
Но для обитателей Смоленщины никакой потаенны никогда не было. О бункере знали все, от мала до велика, при этом с самого начала строительства. Ну и после войны хоть какой мальчик мог просто отыскать и показать не только лишь мощные бетонные колпаки - входы в бункер, да и приблизительно найти наружные границы подземного сооружения. Тем паче что в лесном массиве Красноватый Бор в течение многих лет находились пионерские лагеря, в том числе лагерь, принадлежащий Смоленскому авиазаводу. От пионерлагеря до наиблежайшего бронеколпака было километра полтора через лес; мы, будучи школьниками, туда каждый денек прогуливались собирать чернику. Такая вот ужасная «тайна».
По собственной форме и пропорциям колпак напоминал буханку ржаного хлеба, поэтому и получил у нас соответственное заглавие: «буханка». В нем была всего одна наглухо заваренная железная дверь, которая выходила в сторону подведенной прямо к «буханке» жд колее (от двери до колеи - менее 10-ка шагов).
Сейчас без особенного труда можно отыскать три надземных бункера. Это выходы на поверхность. У каждого из их свое прозвище: «Круглый», «Шалаш», «Западный». Входы в бетонные сооружения закрыты наглухо.
Снутри периметра
Строительство бункера началось осенью 1941 года. А к середине августа 1942 года он был стопроцентно готов. Но, как считается, к этому моменту у Гитлера уже не было необходимости интенсивно использовать бункер. Хотя он и побывал в «Беренхалле» два раза: в ноябре 1941 и в марте 1943 года. (С последним визитом связана плохая попытка покушения на Гитлера со стороны группы германских генералов. Интересно, что это покушение и раскопки в Катыни совпадают по времени.)
Есть достоверные данные о том, что Красноватый Бор не один раз посещали Гудериан, Кейтель, Йодль, Канарис. В этих же местах находилась популярная разведывательная школа абвера «Сатурн», хотя нет четкой инфы о том, использовалась ли в ее интересах какая-либо часть подземных сооружений «Беренхалле».
...Если судить по далековато не полным германским архивным данным, в строительстве «Медвежьей берлоги» были заняты около 2-ух с половиной тыщ служащих германской военно-строительной организации «Тодт» и... «русские штатские рабочие». В переводе с военно-казенного языка на обычный это значит, что бункер строили военнопленные. Со всеми вытекающими для их последствиями.
Те, кто пережил оккупацию, и без архивных данных знали, что на объекте работали не только лишь русские военнопленные, да и поляки, те же офицеры, что предпочли себе «хороший» германский плен. Полное отсутствие инфы о предстоящей судьбе всех этих людей - это и есть максимально ясный ответ на вопрос, куда они позже делись. Уже в наши деньки проникла информация о том, что не только лишь русские и польские, но даже некие германские строй команды по окончании работ были уничтожены.
Особенного внимания заслуживает строжайший режим секретности, который поддерживался на строительстве «Медвежьей берлоги». Современные русские «информированные» СМИ в один глас говорят, что бункер охраняли офицеры-эсэсовцы из дивизии «Мертвая голова». Это обыденный журналистский абсурд. 3-я танковая дивизия СС «Мертвая голова» (даже с учётом входивших в ее состав 2-ух панцергренадерских полков «Туле» и «Теодор Эйке») совсем на создана для выполнения любых охранных функций...
Местные обитатели, в том числе бывшие партизаны, ведали, как все было по сути. Подземный объект имел четыре периметра безопасности. 1-ый, наружный периметр обеспечивала вспомогательная милиция (полицаи-предатели). 2-ой периметр - временами сменявшие друг дружку пехотные части вермахта. 3-ий периметр - подразделения СС, очевидно из Германии, не с фронта. 4-ый, самый ответственный периметр - финны. Да, да, немногословные и флегматичные мужчины из страны лесов и озер. И если ни германцев, ни полицаев местные обитатели, в общем-то, в особенности не страшились, то в руки финнам старались не попадаться ни в коем случае. Флегматичные мужчины отличались абсолютным фанатизмом и последней беспощадностью.
Жесткий режим охраны всей зоны строительства и прилегающих территорий полностью распространялся и на так именуемый Катынский лес.
Тут стоит уточнить географическое размещение Красноватого Бора и самой «Медвежьей берлоги». Лесной массив находится в нескольких километрах западнее Смоленска, на левом берегу Днепра (параллельно Днепру проходят Витебское шоссе и стальная дорога). Козьи Горы, село Катынь и Катынский лес находятся западнее Красноватого Бора. Галлактическая съемка ясно указывает, что расстояние меж границами лесного массива Красноватый Бор и Катынским лесом в их современной конфигурации составляет около 4 км. Это означает, что в период Величавой Российскей войны расстояние «от опушки до опушки» могло быть существенно меньше. Потому расстрелять снутри охраняемой зоны, в примыкающем лесочке хоть какое количество пленных - хоть польских, хоть русских - вообщем не неувязка.
«Историки» из ЦК
Сейчас польский мемориал «Катынь» - это эталон воинского захоронения. Ухоженные дорожки и монументальные символические надгробья... Погибшие на Смоленщине партизаны могли бы позавидовать таковой помпезности, обустроенной на муниципальном уровне.
...В конце 1980-х и начале 1990-х свершилась вереница ритуальных процедур покаяния, начало которым положил Горбачев. Ему подыграл в этом Валентин Фалин**, заведующий интернациональным отделом ЦК КПСС. В сути, его роль стала главный в этой истории: конкретно этот доктор исторических наук с готовностью прислужника доложил Горбачеву, что «поляков убил НКВД». А генеральный прокурор Трубин с таковой же готовностью все это «подмахнул».
Так расцвела развесистая историческая клюква под заглавием «Катынское дело».
А расследование в наше время? А если по всем правилам? Его просто не было. И дело не только лишь в спешке. Хоть какое суровое расследование подразумевает обязательное соблюдение нужных по закону следственных процедур. Да, кое-какие раскопки были, но конкретно «кое-какие». Следственными процедурами там даже не пахло. И это в ситуации, когда «команда Горбачева» и польская сторона были очень заинтересованы в «раскрутке» дела.
Алогично выходит. При таковой степени политической заинтригованности можно было привлечь хоть какое количество грамотных профессионалов по ведению следственных действий, чтоб раз и навечно закрепить свою, «правильную» версию событий. Но, похоже, что «историки» из ЦК КПСС знали: закреплять в Катынском лесу было просто нечего. Потому ответственное «расследование» поручили группе дилетантов-общественников. Это факт, который гласит о многом.
Федор ВЕЛЯКИН
P.S. Обитатели Смоленска не обожают мемориал «Катынь». Они ему не веруют. А не веруют поэтому, что знают правду. А еще они знают другие близлежащие места, куда вправду можно и необходимо принести живы цветочки, и не только лишь в Денек Победы.
* «Специальная тройка НКВД» - это чушь по определению. Существовали «особые тройки», в каждую из которых, обычно, заходил представитель НКВД. Настолько малограмотная формулировка гласит как минимум о том, что следствие не опиралось ни на какую документальную базу. Как говорится, нет слов, одни эмоции... (Тут и дальше прим. авт.)
** В. Фалин жив-здоров, он и сейчас впечатляет своим разумом и памятью. Обоснованно жалея о смерти СССР, Фалин обнаруживает выходящую за все разумные рамки личную ненависть к Сталину. Типично, что от вопросов о Катыни Фалин сейчас уклоняется. Разумеется, что 20 годов назад конкретно личная ненависть к бывшему руководителю страны (соответствующая для выдвиженцев Хрущева) и толкнула его на «признание» Катыни.
