Тема раздела Арктики обычно подается в ближайшее время в контексте «борьбы за арктическую нефть», щекочущей нервишки публике в мире после прошлогодних звучных погружений русских депутатов в воды Северного Ледовитого океана с водружением русского флага на дно в районе Северного полюса.
Многие предпочитают глядеть на эту делему как на повод для нового раунда столкновения геополитических интересов.
Меж тем до сего времени ощущался недостаток анализа нефтегазовых перспектив Арктики.
Но 23 июля было размещено очень суровое исследование Геологической службы США (USGS), может быть, более авторитетной геологической службы мира, посвященное оценке многообещающих припасов нефти и газа в Арктике. Наверняка, это самое компетентное и подробное из имеющихся на сегодня исследовательских работ. В нем представлены оценки геологов перспектив наличия углеводородных ресурсов в еще не исследованных областях Арктики – сначала так именуемых неоткрытых ресурсов, наличие которых спецы подразумевают, сравнивая геологические условия новых районов с критериями уже узнаваемых территорий, где имеются залежи нефти и газа.
Исследование нефтегазовых ресурсов Арктики подтвердило несколько издавна узнаваемых истин. Во-1-х,
Арктика совсем не так богата припасами нефти: предполагаемые неоткрытые припасы нефти составляют всего около 90 миллиардов баррелей, либо приблизительно 7% узнаваемых сейчас доказанных глобальных припасов нефти.
Это эквивалентно, к примеру, нефтяным припасам Венесуэлы, но в три раза меньше узнаваемых нефтяных припасов Саудовской Аравии. К тому же эти припасы не сконцентрированы в одном месте, а разбросаны по разным регионам Арктики (приблизительно третья часть из их находится на Аляске).
Доминирует в структуре углеводородных припасов Арктики совсем не нефть, а природный газ – приблизительно 78%. Тут, по оценкам американских геологов, сосредоточено около 47 миллиардов кубометров неоткрытых газовых припасов, что составляет приблизительно 26% от текущих доказанных глобальных припасов газа. Таким макаром,
Арктика – кладовая не столько нефти, сколько газа. Это почти все меняет, так как напряженность с припасами газа в мире существенно ниже, чем с припасами нефти
(выше общая обеспеченность населения земли припасами газа, они в основном распределены по различным странам, есть ровная конкурентность меж газом и другими видами горючего – к примеру, углем), а как следует, градус напряженности «борьбы за ресурсы» будет разумеется ниже.
Во-2-х, как указывает оценка USGS, та часть Северного Ледовитого океана, на которую в ближайшее время звучно претендует Наша родина, – хребет Ломоносова и вообщем вся центральная глубоководная часть Арктики с так именуемыми абиссальными (провальными) равнинами и срединными океанскими хребтами – фактически бесперспективна исходя из убеждений наличия вероятных припасов нефти и газа. Основная часть припасов сосредоточена в прибрежной зоне континентального шельфа, при этом более 70% оцениваемых неоткрытых припасов природного газа – всего в 3-х бассейнах: Западно-Сибирском (40%), Восточно-Баренцевом (19%) и Аляскинском (13%). Более многообещающие регионы – Карское море и море Лаптевых (подробнее с материалами USGS можно ознакомиться на http://energy.usgs.gov/arctic/).
Как видно, основная часть возможных газовых припасов Арктики и так уже находится в зоне континентального шельфа Русской Федерации, отнесенной к нашей юрисдикции Конвенцией ООН по морскому праву.
Мы уже имеем легитимное право на освоение этих ресурсов, погружаться в батискафах на Северном полюсе и ставить собственный флаг на дно океана для их использования не надо.
Вообщем, центральная, глубоководная часть акватории Северного Ледовитого океана, согласно оценкам геологов из USGS, малоперспективна исходя из убеждений углеводородных ресурсов – в главном перспективны шельфовые окраины. Таковой вывод (который издавна предсказывался многими профессионалами, в том числе и создателем этих строк, но, к огорчению, пока не получил широкой огласки в мире) делает возню вокруг раздела центральной части Арктики фактически глупой. Кроме того что тут, вероятнее всего, нет припасов нефти и газа, освоение этого региона затруднено фактически из-за огромных глубин и недостаточной развитости технологий глубоководного бурения в мире (а в особенности в Рф, где такие технологии просто отсутствуют), также сложностей извлечения ресурсов в связи с понятными неуввязками ледовой обстановки в Арктике. Уж
если углеводородные ресурсы Ледовитого океана и будут добывать с глубин в 4000 метров, расходы на их добычу будут разумеется находиться в зоне маржинальной доходности даже при больших ценах на энергоресурсы. В любом случае разработка даже имеющихся ресурсов – вопрос не лет, а десятилетий.
Потому нынешняя битва за раздел Арктики – в главном война слов. К огорчению, гулкие русские «погружения» годовой давности вывели вопрос раздела Арктики из сферы размеренных переговоров в пиар-пространство, заставив фаворитов прибрежных арктических стран также снаряжать экспедиции, делать звучные заявления о том, что они «не отдадут ни пяди» арктического места и т. п. В том числе результатом выхода вопроса в плоскость политического пиара стали и недавнешние исследования, проведенные Даремским институтом и USGS (последнее можно как раз считать полезным результатом шума вокруг Арктики).
Хотя по сути с учетом де-факто невозможности практической эксплуатации минеральных ресурсов глубоководной Арктики в наиблежайшие лет 20 государствам не воспрепядствовало бы заместо бесплодных попыток раздела арктической пустыни условиться о ее совместном использовании. Приблизительно так, как в свое время было изготовлено при заключении Антарктического контракта, по которому все претензии отдельных стран на части антарктической местности были заморожены. Для Арктики конкретно таковой подход более животрепещущ, потому что в наиблежайшие десятилетия важными вопросами тут будут морской трафик, экология и внедрение биоресурсов, а совсем не разработка минеральных ресурсов глубоководного залегания.
При всем этом у Рф в Арктике есть трудности посерьезнее претензий на бесперспективный хребет Ломоносова и подачи заявок в ООН на отнесение к нашей юрисдикции глубинных районов Ледовитого океана. Вот уже около 40 лет у нас существует неурегулированный спор с Норвегией по вопросу делимитации морских границ в Баренцевом море, и последние раунды диалога по этой дилемме, состоявшиеся этим летом, проявили полное отсутствие прогресса в переговорах.
Меж тем спорная зона Баренцева моря, по оценкам, содержит приблизительно 12 миллиардов баррелей припасов нефти и газа.
Исходя из убеждений наших экономических интересов в Арктике приоритетной задачей представляется концентрация всех вероятных усилий конкретно на поиске решения трудности раздела спорных районов Баренцева моря (либо их совместного освоения) с Норвегией, а совсем не беготня по поводу раздела сказочных «ресурсов» глубоководной Арктики.
Но, видимо, устроить гулкую кампанию по муниципальному ТВ, установив русский флаг на деньке моря и утром до ночи твердя о сказочных «залежах углеводородов», куда проще, чем проявить профессионализм в вопросах дипломатии и условиться с Норвегией о разделе реальных ресурсов нефти и газа.
В. Милов
