|
Эксперименты показали, что люди чаще избирают лидерами женщин, когда существует опасность конфликтов внутри группы. Межгрупповая конкуренция, напротив, способствует выдвижению лидеров-мужчин. Возможно, это связано с врожденными различиями женской и мужской психики, которые, в свою очередь, развились из-за того, что репродуктивный успех мужчин в первобытных коллективах сильнее зависел от исхода межгрупповых конфликтов, а женщин — от благополучного разрешения внутригрупповых проблем.
То, что мужчины и женщины думают по-разному, не является секретом ни для широкой публики, ни для ученых. В последнее время психологи всё больше внимания уделяют поиску эволюционных корней этих различий. «Элементы» уже обращались к этой теме в заметке «Альтруизм у детей связан со стремлением к равенству» (04.09.2008), где говорилось о том, что факторы отбора, действовавшие на мужчин и женщин в первобытных коллективах, должны были сильно различаться. Репродуктивный успех мужчин сильно зависел от исхода межгрупповых конфликтов. В случае поражения группы мужчины могли быть убиты, покалечены или лишены доступа к женщинам. Для женщины последствия такого поражения могли быть менее существенными (не с точки зрения эмоций, а с точки зрения ожидаемого числа детей — ведь для естественного отбора только это и важно). В случае победы мужчины могли захватить пленниц и оставить дополнительное потомство, тогда как женщины от такой победы выигрывали меньше.Совсем иначе обстояло дело в случае сильной внутригрупповой конкуренции. Женщинам для успешного выращивания потомства была остро необходима помощь соплеменников и благоприятная обстановка в коллективе (особенно если учесть, что из-за увеличения размеров мозга дети стали рождаться более беспомощными, и период детства удлинился). Поэтому женщины в большей степени, чем мужчины, были заинтересованы в поддержании добрых отношений внутри группы и в предотвращении конфликтов между сородичами.
Таким образом, естественный отбор должен был благоприятствовать развитию у женщин умения и желания улаживать внутригрупповые конфликты. Это подтверждается фактическими данными. Например, ведущий российский антрополог и эволюционный психолог М. Л. Бутовская в статье «Эволюция механизмов примирения у приматов и человека» (2004) пишет, что «девочки... достоверно чаще мальчиков стараются разрядить напряженную обстановку после конфликта в группе и урегулировать конфликт; стараются быть объективными и поддерживать обиженного независимо от дружеских предпочтений. Напротив, мальчики в ситуации конфликта в группе как бы стараются извлечь пользу из происходящего и повысить (укрепить) собственный социальный статус. Они достоверно чаще девочек вмешиваются на стороне агрессора и поддерживают его, не соблюдают объективность и предпочитают поддерживать своих друзей (пример кооперативных альянсов)».
Продолжая эту линию исследований, психологи из Кентского университета (Кентербери, Великобритания) предположили, что указанные различия между мужским и женским менталитетом должны проявляться и в таком важном социальном феномене, как лидерство. У людей, по-видимому, есть врожденная склонность вступать друг с другом в отношения по принципу «лидер — подчиненный». Лидерство играет огромную роль в социальной жизни как у людей, так и у других приматов. Однако задачи, стоящие перед лидером, могут быть совершенно разными в зависимости от того, какие проблемы — внутренние или внешние — являются для группы более насущными. В первом случае востребованными оказываются те способности, которые должны были сильнее развиться у женщин (предотвращение и урегулирование внутренних конфликтов), во втором — те, которыми естественный отбор должен был наделить мужчин (умение координировать действия группы для борьбы с внешним врагом). Исходя из этого, авторы предположили, что женщины должны быть более эффективными лидерами в случае острой внутригрупповой конкуренции, а мужчины — в случае конкуренции между группами.
Если всё это так, люди должны были в ходе эволюции научиться интуитивно предпочитать лидеров-женщин при обострении внутригрупповых конфликтов и лидеров-мужчин при внешней угрозе. Наблюдаются ли подобные предпочтения в действительности? Чтобы проверить это, авторы поставили ряд экспериментов.
Для начала они протестировали 90 добровольцев, разделенных на две группы по 45 человек. Испытуемых попросили вообразить себя гражданами вымышленной страны Таминии, в которой сейчас проходят президентские выборы. Первой группе сказали, что Таминия ведет войну с другим государством (межгрупповой конфликт), второй группе поведали о внутренних беспорядках в стране (внутригрупповой конфликт). После этого добровольцев попросили подробно описать, каким они хотят видеть своего президента. Среди прочих качеств идеального кандидата нужно было указать его пол.
В полном соответствии с ожиданиями исследователей, испытуемые из первой группы предпочли избрать в президенты мужчину (91,1% против 8,9%), тогда как вторая группа проголосовала за президента-женщину (75,6% против 24,4%).
Исследователи, однако, понимали, что эти результаты могут быть не совсем «чистыми». Ведь испытуемые знали, что их выбор не будет иметь никаких реальных последствий. Возможно, они предпочли женщину-президента только для того, чтобы показать свое соответствие принятым на Западе морально-этическим нормам.
Более сложный эксперимент был проведен на 50 добровольцах обоего пола — студентах одного из английских университетов. Участники должны были играть в групповую экономическую игру. Правила игры такие: каждому участнику дают 3 фунта стерлингов, и он может часть этих денег вложить в общий фонд, а часть оставить себе. В игре участвуют пятеро. Если сумма вложений в общий фонд превысит 12 фунтов, каждый участник получает бонус в размере 5 фунтов, если не превысит — общий фонд пропадает, и каждый студент в итоге получает только те деньги, которые он не вложил в общую копилку. Деньги были настоящие.
Каждого студента сажали в отдельную комнату, так что во время игры они друг друга не видели.
Всех испытуемых случайным образом поделили на 4 группы. Студентам из первой группы сказали, что эксперимент проводится для того, чтобы «изучить, как разные игроки ведут себя в групповой игре, и сравнить между собой результаты игроков» (внутригрупповая конкуренция).
Участникам из второй группы сообщали, что в игре участвуют команды разных английских университетов, и целью исследования является сравнение результатов, показанных разными командами (межгрупповая конкуренция).
Третьей группе сказали, что ученые будут сравнивать как отдельных игроков между собой, так и командные результаты (оба вида конкуренции).
Наконец, четвертой группе вообще ничего не говорили о том, как будут анализироваться результаты эксперимента (контроль).
Каждый участник знал, что вместе с ним в группе играют еще четверо, но не видел своих товарищей и не знал, кто они. Перед началом игры каждому участнику предлагалось избрать для своей группы лидера из двух кандидатов, якобы случайно выбранных компьютером из их пятерки. На самом деле это были вымышленные личности. Студентам сообщали только имена кандидатов (Сара и Питер), их возраст (20 лет), увлечения и будущую специальность (Сара собирается стать юристом, Питер изучает английскую литературу).
Каждый студент голосовал за Сару или Питера, а потом ему сообщали «результаты выборов». Половине студентов говорили, что лидером избрана Сара, половине — что Питер. Затем проводилась сама игра.
Результаты эксперимента полностью совпали с ожиданиями исследователей. Студенты из первой группы (внутригрупповая конкуренция) почти всегда голосовали за Сару, из второй (межгрупповая конкуренция) — за Питера. Студенты из третьей группы (оба вида конкуренции) чаще голосовали за Сару, но здесь ее преимущество было выражено заметно слабее, чем в первой группе. Студенты из четвертой, контрольной группы разделились поровну: половина предпочла лидера-мужчину, половина — женщину. Выбор студентов не зависел от их собственного пола.
|
Кроме того, пол воображаемого лидера сильно повлиял на результаты игры. В первой группе студенты вкладывали в общественный фонд больше денег, если думали, что лидер у них — Сара. Во второй группе, напротив, больше вкладывали те, кто считал лидером мифического Питера.
По мнению исследователей, выявленные предпочтения при выборе лидера являются отголоском ранних этапов эволюции человека (конечно, в сочетании с культурными стереотипами, которые, впрочем, тоже могут иметь отчасти биологическое происхождение). Авторы отмечают, что такие предпочтения могли зародиться очень давно, даже до разделения эволюционных линий человека и шимпанзе. Например, у шимпанзе самцы обычно верховодят военными операциями — рейдами по патрулированию границ территории стада и набегами на земли соседей. В урегулировании внутригрупповых конфликтов (например, в разнимании драчунов), напротив, чаще участвуют высокоранговые самки. Поэтому еще у очень далеких предков человека могли сформироваться и закрепиться в генах (стать врожденными) соответствующие правила принятия решений, например такие: «На войне следуй за лидером, имеющим мужественный вид».
В заключительной части статьи авторы обсуждают многочисленные ограничения проведенного исследования. Например, в группе 2 «межгрупповая конкуренция» сводилась к соревнованию между университетами за социальный престиж и не более того — отсюда еще довольно далеко до смертельной схватки между враждующими группами приматов. Размер денежного вознаграждения был не слишком большим, и поэтому нельзя утверждать наверняка, что найденные закономерности сработают в ситуации с более высоким уровнем личной заинтересованности (например, на настоящих президентских выборах). Хотя авторы уверены, что сработают. В любом случае, ясно, что для окончательного подтверждения обсуждаемых эволюционно-психологических теорий потребуется еще много экспериментов и наблюдений.
Исследователи особо оговаривают, что их выводы не следует абсолютизировать: бывают и вполне успешные «воинственные» лидеры-женщины, и не менее успешные мужчины-примирители. В качестве примеров они приводят Маргарет Тэтчер, Голду Меир, Нельсона Манделу и Махатму Ганди.
