Кусок картины «Всё в прошлом», 1889 год
© В. Максимов (Public domain)
С 1820-х годов в Москве утвердилось негласное, но довольно определенное деление негоциантов на «бородатых» (либо «серых»), и «безбородых». Сначала различия меж этими категориями носили в большей степени наружный нрав. «Бородатые» в главном вели торговлю на внутреннем рынке, почаще в розницу, обороты по большей части
Кусок картины «Всё в прошлом», 1889 год
© В. Максимов (Public domain)
С 1820-х годов в Москве утвердилось негласное, но довольно определенное деление негоциантов на «бородатых» (либо «серых»), и «безбородых». Сначала различия меж этими категориями носили в большей степени наружный нрав. «Бородатые» в главном вели торговлю на внутреннем рынке, почаще в розницу, обороты по большей части имели маленькие, образованности не доверяли и инноваций не обожали.
«Безбородые» вели торговлю оптом, часто с заграницей (не непременно с Европой, могли и с Китаем), часто рисковали, пробовали новые виды продуктов; собрав достаточный капитал, нередко оставляли торговлю и открывали фабрику; стремились дать детям некое образование и научить их языкам, зачем брали им гувернеров; в быту тяготели к «роскоши» и «манерам» на дворянский лад, почему охотно получали в собственность дворянские дома со всей барской обстановкой, обзаводились дворецкими, каретами и иным.
В остальном разница была маленькая. И у тех, и у других вся власть принадлежала старшему в семье - главе компании - деду, папе либо старшему брату.
«Выйти из отцовской воли» было делом необычным. Старшему стопроцентно и безропотно подчинялись младшие братья и незамужние сестры, супруга, малыши, внуки, племянники, также домочадцы - приказчики и прислуга.
«Нельзя для себя представить, до какого ужасного деспотизма доходит власть отца в купеческом быту, - писал И.С.Аксаков, - и не только лишь отца, но вообщем старшего в семье. Им большею частию и не приходит в голову, чтобы у младших были бы свои хотения и взоры, а младшим не приходит в голову и идея о способности сопротивления».
В «безбородой» среде «сам» был меньше склонен к рукоприкладству и самодурству, в «серой» - больше, и какой-либо описанный мемуаристом негоциант 2-й гильдии Исаев, который во хмелю буянил и, вывалившись в одном белье за ворота собственного дома, орал на всю улицу: «Вот я, 2-ой гильдии негоциант Семен Маркыч Исаев! Кто смеет мне возражать?! Я вас!», - был, в общем, достаточно типичен.
«Самодержавие» в домашней жизни было часто предпосылкой недолговечности самих купеческих династий. Негоциант и в 30, и в 40 лет, а часто и позже оставался в полной воле «тятеньки», не имел собственного целкового в кармашке, не смел жить по собственной воле и изнывал от огромного количества окружающих его и труднодоступных соблазнов. Жизнь проходила мимо, как в кутузке.
Позже «сам» отдавал Богу душу и на его наследника обрушивались разом и воля, и капитал. Как здесь не закружиться голове, как не броситься в омут запрещенных ранее наслаждений и не пуститься во все тяжкие! Здесь же создавались «друзья» и прихлебатели, появлялись «дамы из «Амстердама», начинались пьянки, гулянки и все составляющие купеческого разгула - разливанные моря спиртного, всякие «лампопо», купание шансонеток в шампанском, прикуривание от сторублевой купюры…
«Ничего, дескать, нашего капитала на все хватит!»
Отлично, как через некое время угар проходил, негоциант спохватывался, собирал остатки состояния и брался за дело. Почаще же, и еще почаще совместно с похмельем исчезало и состояние.
«Вон… шатался по Москве Солодовникова племянник, - говорил Е.З.Баранов, - обтрепанный, ошарпанный, одним словом, хитрованец.
- Угости, гласит, брат, рюмочкой. Я Солодовникова племянник.
- А мне-то, говоришь, какая удовлетворенность, что ты Солодовникова племянник?
- Да я, гласит, за 6 месяцев по трактирам, по кабакам восемьдесят тысяч наследия пробуксирил! - А сам в опорках и весь дрожит с похмелюги.
Ну, что с ним станешь делать? Возьмешь и поднесешь:
- На, на, дескать, пей, нежели ты таковой артист».
«Купец-сундучник», 1923 год
© Б. Кустодиев (Public domain)
Кроме подчинения авторитету, и «бородатые», и «безбородые» свято следовали закоренелым традициям, согласно которым неплохой негоциант был должен по праздничкам скликать нищих к своим воротам и рассылать калачи в остроги и публичные поликлиники, иметь медаль на шейке и быть церковным старостой в собственном приходе, а если повезет, то и в каком-нибудь соборе - тут они обычно избирались из купеческого либо, пореже, мещанского сословия. Посреди старост Успенского собора был Миша Абрамович Морозов; Благовещенского - водочник Петр Арсеньевич Смирнов, Архангельского - булочник Дмитрий Иванович Филиппов, у Храма Христа Спасателя 27 лет был старостой глава чаеторговой компании Петр Петрович Боткин и т.д. Полагалось хлопотать о всех малоимущих и слабеньких из собственного рода. Вдовам и сиротам выплачивали содержание, невест-бесприданниц выдавали замуж, одиноким старикам находили приют в своем доме. Под старость, для спасения души следовало позаботиться о строительстве храма либо какой-либо богадельни. Каждый негоциант был должен свято держать в голове: слово, данное по делу либо кому-нибудь из домашних, должно обязательно соблюдаться.
Следовало держать в доме повсевременно накрытый стол, усердно потчевать всех гостей, иметь в своем доме на нижнем этаже бизнес контору, фабриканту жить рядом с фабрикой, держать в доме, амбаре и лавках жирных, разъевшихся котов, спать после обеда, ходить по воскресеньям в церковь, и т.д., и т.д., - кодекс неписанных, но закоренелых правил купеческого благочиния был очень велик и неприкосновенен.
Обе категории негоциантов длительно делили праотеческий вкусы и до 2-ой половины века выбирали для себя жен и подруг, как на данный момент деликатно выражаются, «элегантных размеров».
«Жены их не щадят белил и румян, чтоб приправить лицо, - свидетельствовал бытописец еще в 1840-х гг., - Они большею частию бывают дамы полновесные, с лицами круглыми, белосиними, у их руки толстые, ноги жирные, губки пухлые, зубы черные».
В парадных случаях дамы навешивали на себя массу драгоценностей, в особенности возлюбленных в этой среде жемчугов, что служило не только лишь украшением, да и подтверждением богатства семьи, собственного рода движимым капиталом.
В конце концов, той и другой категории длительно была присуща яркая манера гласить, мешая малограмотные простонародные и «галантерейные», почерпнутые из лубочных книг, обороты и словечки типа: оттелева, отселева, aacute;хтер, копл'имент, эвося, эвтот, намнясь и т.д., а «безбородые» также иногда к тому же беспощадно «французили» в общении, например, рассказывая о происшедшей намедни попойке, могли сказать, что вчера было «бюве боку».
Негоцианты имели свои сословные предпочтения. К мещанами и крестьянам относились расслабленно, как к ровне. Мастеровых недолюбливали, как запивох и дебоширов. Перед бюрократами угодничали, но заглазно бранили и относились с гадливостью и презрением - очень нередко «приказные» злоупотребляли собственной властью в отношении купечества.
источник
Что еще поглядеть по данной теме... Как соратник Петра I защитил свое право брать взятки in История Рф
Есть такая именитая байка. В 1789 либо 1790 году юный Николай Карамзин, путешествуя по Европе, встретил некоего соотечественника, скучавшего по родине. Соотечественник попросил его поведать ...
Стрижка задом наперед
in Видео
Том Оффер-Весторт пожертвовал свою гриву и бороду для
сотворения этого ролика. Креатив Тома был увиден юзерами просторов
веба. Популярность оказалсь так велика, что Том даже организовал
продажу фирменных ...
