Хронология
1211—1215 годы — начало наружной экспансии Татарского страны: армия Чингисхана нападает на чжурчжэньскую династию Цзинь, владевшую Северным Китаем. Разрушено около 90 городов; в 1215-м пал Пекин (Яньцзин)
1217 год — в Китае завоеваны все земли к северу от Хуанхэ
1218—1224 годы — монголы штурмуют Хорезм
1218 год — власть монголов распространяется на Семиречье (совр. Казахстан)1219 год — стотысячное татарское войско во главе с Чингисханом вторгается в Среднюю Азию
1221 год — взятие Хорезма, окончание завоевания Средней Азии. Поход на местности современного Афганистана. Нападение на Делийский султанат
31 мая 1223 года — 30-тысячный корпус Джэбэ и Субэдэя одолевает русско-половецкое войско на Калке
1227 год — погибель Чингисхана. Спустя два года его отпрыск Угэдэй избран Величавым ханом (1229—1241)
Курултай 1206 года практически объявлял мировую войну. При всем этом ни в Азии, ни в Европе никто к тому же представить для себя не мог, какого масштаба трагедия вызревает в глубине степей. Но скоро всем и все стало ясно.
Сперва военная машина, сделанная Чингисханом, обвалилась на Северный Китай. Для монголов поход против тамошней чжурчжэньской династии Цзинь явился священным актом возмездия, как когда-то вторжение греко-македонской армии в Персию. Владыка номадов был должен отомстить за зазорную казнь собственного деда Амбагай-хана. Три денька и три ночи он в одиночестве молился в собственной юрте, а вокруг стояла в нервном ожидании масса воинов. Потом владыка вышел и объявил, что Небо дарит Победу. Прорвавшись через Величавую стенку, после пары лет ожесточенных схваток с бессчетными войсками Цзинь, которые опирались на отлично укрепленные городка, монголы вошли в Пекин.
Эта 1-ая интернациональная кампания не считая шелкового белья, препятствующего загрязнению ран, снабдила монголов осадной техникой и порохом, которым начиняли примитивные «гранаты». К тому же в плен попали военные инженеры передовой китайской выучки. На службу к новым господам перебежали также многие бывшие бюрократы Цзинь, и основным «приобретением» Чингисхана стал юный советник Елюй Чуцай. Этот потомок кочевников-киданей, воспитанный в Поднебесной, вошел в историю как создатель системы непрямого контроля над покоренными землями, использовавшейся монголами в предстоящем. Захватчиков было очень не достаточно для оккупации циклопических завоеванных территорий, ну и городка были им чужды. Продолжая скитаться, они оставляли конкретное управление оседлыми народами местным властям, за которыми, в свою очередь, присматривали бюрократы-космополиты из китайцев, мусульман и христиан, ответственные также за сбор постоянной дани. Секрет состоял в том, что при первом признаке возмущения татарская армия была способна моментально покарать «неразумных». Конфуцианец Елюй Чуцай подпал под притягательность личности Чингисхана, поверил, что тот призван установить новый мировой порядок, и решил посодействовать неотесанному ожесточенному степняку достигнуть этого более человечными способами
Юрта в разобранном виде весила около 250 кг. Древесными решетками, на которые набрасывали войлочные кошмы, регулировали полезную площадь. Постели хранились в сундуках, у входа стояли древесные ведра, бурдюки. На низких столиках — древесная либо железная посуда. В длинноватых ящиках с орнаментированной лицевой стороной — продукты и одежка, они же служили сиденьями. На западной, мужской, стороне находились кровать главы семьи, охотничье снаряжение, упряжь
Тем временем, оставив часть армии добивать цзиньские войска на востоке, Чингисхан обратился к королевству кара-киданей на западе. Джэбэнойон сделал быстрый рейд, разгромил противника и вышел на границу с Хорезмом, где в XIII веке пересекались важные караванные пути меж Китаем, Индией и Средиземноморьем (один историк даже именовал Хорезм «Британскими островами степной торговли»). После кропотливой разведки, а монголы управлялись с нею потрясающе, Чингисхан сам повел в Туркестан свои закаленные в Китае тумены. В победе никто не колебался — ведь мусульмане уничтожили императорских послов, оскорбив Вечное Небо. То, что вышло далее, учебники нередко именуют «среднеазиатским Холокостом».
Хорезмшах Мухаммед решил защищаться за стенками укрепленных городов, по привычке считая неприятеля обыденным бродячим племенем, которое уйдет, ограбив округи. А тот, посмеиваясь, заблаговременно называл Бухару, Ургенч и Самарканд «загонами для скота, предназначенного на убой». Отчаянное сопротивление осажденных (к примеру, Отрар отбивался 5 месяцев) не посодействовало. Широкой лавой разлившись по стране, монголы согнали под стенки крепостей пленных фермеров. Те поначалу под управлением китайских инженеров вели осадные работы, а позже первыми лезли на стенки. Очень действенное внедрение ресурсов покоренной страны — секрет многих фурроров Чингисхана. В то время как обычно численность завоевателей в процессе вторжения миниатюризируется, его армия росла. Оседлое население использовалось как «рабочий скот» и «пушечное мясо», а номады, в главном тюрки, вливались в состав татарских туменов.
Взяв и разграбив городка Хорезма, монголы устроили неслыханную резню. Персидский хронист Джувейни докладывает о миллионе убитых в одном Ургенче, другие создатели пишут о нескольких миллионах — в Бухаре и близкорасположенных городках. Эти числа, естественно, гиперболизированы, но они о многом молвят. Монголы методично убивали городских жителей со сноровкой скотоводов, привыкших резать овец.
По подсчетам современных профессионалов, погибло более четверти населения Хорезма. Война в то время обычно велась ожесточенными способами, но, как писал французский ученый Рене Груссе, Чингисхан первым «воздвиг террор в систему управления, а резню населения в методический институт». Это не было «уничтожением городов» кочевником, который их не мог терпеть (хотя и не сходу степняки стали использовать поселения хлеборобов как «дойных коров»). Это была обмысленная стратегия устрашения, ослаблявшая волю к сопротивлению как завоеванных народов, так и тех, кому страшная участь только предстояла.
Секреты побед
Только террором, одержимостью монголов имперской мыслью и даже хорошей организацией армии их ошеломляющие победы не объяснишь. Фуррор обеспечивало сочетание наилучшего в мире орудия и передового военного искусства. Степняки практически любили собственных скакунов. В «Сокровенном сказании» Саврасый беломордый бегунец либо Буланый чернохвостый горбунок описываются вместе с главными героями повествования. На вид невзрачный татарский жеребец был под стать собственному седоку — вынослив и неприхотлив. Он просто переносил сильные холода и мог добывать травку даже из-под снега, что и позволило Батыю поруха на Русь зимой. (Наездникам, одетым в меха и кожаные сапоги с войлочными чулками, зима и совсем была нипочем. А чулки эти перевоплотился позже у российских в валенки.)
Рядовой вояка имел 3-х лошадок, на которых он попеременно ехал в походе. В денек армия проходила до 100 км. Даже идя с боями, степняки умудрялись двигаться резвее моторизованных частей времен 2-ой мировой войны. Обозы их были малы: базой снабжения «назначалась» территория неприятеля, лежащая впереди. Каждый наездник вез только «неприкосновенный запас» — «монгольские консервы», сухое молоко и сушеное мясо. В случае необходимости вояки пили кровь заводных лошадок, перевязывая позже рассеченную вену жильной нитью.
Не считая жеребца «чудо-оружием» монголов может считаться и так именуемый «сложный лук». Несколько частей из разных пород дерева, кости и рога подгонялись друг к другу и склеивались животным клеем. В итоге появилось орудие, в опытных руках немногим уступающее по точности и дальности стрельбы огнестрельному
В Эрмитаже хранится отысканный недалеко от Нерчинска в 1818 году камень с надписью, которая докладывает, что по дороге из Туркестана в собственный последний поход в Китай Чингисхан разбил лагерь в низовьях Онона. Были устроены военные игры. Известный багатур Исункэ в присутствии сударя пустил стрелу на 335 алд. Алда равнялась расстоянию меж раскинутыми руками взрослого мужчины и составляла приблизительно полтора метра. Другими словами Исункэ выстрелил на полкилометра. Так стреляли редчайшие удальцы, но даже обыденный вояка мог с расстояния 100 метров пробить кольчугу неприятеля. При всем этом скорость стрельбы была существенно выше, чем из мушкетов и ружей. Стрелять на полном скаку монгол начинал обучаться с 3-х лет.
Доведя до совершенства вооружение и тренировку конного лучника, степняки не запамятовали и о тяжеленной кавалерии. После завоевания Хорезма она получила в свое распоряжение потрясающие кольчуги и сабли мусульманских оружейников. Сочетание тяжеленной и легкой конницы породило упругость стратегии монголов.
На войне они несколькими колоннами входили на неприятельскую местность и равномерно начинали сузивать кольцо «облавы», пока в нем не оказывались главные силы противника. Отдельные корпуса старались не ввязываться в бой с превосходящими силами и всегда знали, где находятся другие части. Сложное маневрирование, которое выполнялось с точностью швейцарского хронометра, заканчивалось огромным «мешком», где погибали китайские, хорезмийские, российские, венгерские, польско-немецкие армии. Окружив полевую армию неприятеля, легкая кавалерия расстреливала ее издалече из луков. Эта сложнейшая форма боя добивалась при неплохой точности стрельбы каждого вояки резвого перестроения огромных кавалерийских масс. И ни одна армия мира не могла приравниваться в искусстве маневра с татарской даже через несколько веков после погибели Чингисхана. Командиры правили схваткой, используя вымпелы, а ночкой — разноцветные фонари. То налетая, то отступая, лучники изматывали противника и подводили его под удар уже конницы тяжеленной, а она решала дело. Позже непременно организовывалось преследование. Чингисхан всегда в особенности упирал на необходимость полного ликвидирования противника. Пара туменов добивала полевую армию неприятеля, а другие монголы маленькими отрядами рассеивались по стране, грабя деревни и сгоняя пленных для штурма крепостей. Там в дело вступала самая передовая в то время китайская осадная техника. Для неуклюжих европейских армий такая маневренная война была непостижимым ужасом. Монголы же вели войны «умением, а не числом» и пореже погибали в рукопашных схватках, которых старались избегать. Огромное численное приемущество степняков — миф, который они сами же и распространяли. Чингисхан оставил своим потомкам войско численностью всего 129 000 воинов, но оно, быстрее, напоминало современную армию, оказавшуюся в Средневековье. Не случаем известный английский теоретик механизированных подвижных соединений Лиддел Гарт писал, что «бронемашина либо легкий танк смотрится прямым наследником татарского всадника».
Угодивший в нору
После разгрома Хорезма властелин монголов прожил еще 6 лет. Он успел отправить в «глубокую разведку» на Запад, в Восточную Европу, Субэдэя и Джэбэ. Два тумена с боями пронесли победоносное знамя с летящим орлом практически на восемь тыщ км и возвратились с богатой добычей, не говоря уже о неоценимой инфы для будущего потрясающего похода. Христианский мир получил предупреждение, но так ничего и не сделал, чтоб приготовиться к отражению загаданного Чингисханом вторжения. Уже через 20 лет внук основоположника империи, Батый, дойдет до Адриатики. Некое время Величавый хан еще вынашивал план похода в Индию, но Елюй Чуцай уговорил его заняться мирным обустройством завоеванных государств. Чингисхан — законодатель и завоеватель — оказался к тому же способнейшим штатским админом. Началось восстановление городов и каналов, дороги равномерно освобождались от грабителей.
Тем временем в собственном лагере нескончаемый фаворит вел долгие беседы с даоским монахом Чан Чунем, который, как возлагал надежды Елюй Чуцай, сумеет смягчить характер сурового хана. Но того больше заинтересовывало, обладает ли мудрец эликсиром бессмертия либо хотя бы может предсказать, когда умрет его собеседник? Чан Чунь честно признался, что не считая философии и аскезы других средств долголетия не знает, а время погибели понятно только небесам.
По необычной прихоти судьбы хан и монах скончались в один и тот же год и даже в один месяц. При всем этом происшествия их погибели заблаговременно никто не мог даже вообразить. Поборник сочетания духовной и физической чистоты, пытавшийся уверить Чингисхана вынудить номадов умываться, пал жертвой дизентерии. Прогуливались слухи, что даже ученики не могли перенести запах, исходивший от святого отшельника перед гибелью.
Чингисхану была уготована еще больше странноватая погибель. В конце 1226 года он двинулся в карательный поход против тангутов, чья страна занимала часть сегодняшней китайской местности к югу от Монголии. Когда-то эти супротивные люди отказались от союза с ним, понадеявшись, что он завязнет в Хорезме, а «император» имел длинноватую память. Северный форпост тангутов на принципиальном перекрестке Величавого шелкового пути — крепость Хара-Хото была разрушена и скоро поглощена песками пустыни Гоби. Исключительно в ХХ веке руины открыл российский путник Петр Козлов. Но еще до конца кампании во время охоты чингисханова лошадка попала копытом в нору суслика, владыка полумира свалился и очень ушибся.
Он отдал приказ скрыть несчастье от армии, проболел некое время и погиб в августе 1227 года. По одним источникам, ему исполнилось тогда 66 лет, по другим — 61 либо даже 72 года. Мертвый главнокомандующий еще несколько недель стоял во главе собственного сражающегося войска: о его кончине объявили согласно завещанию только после победы. Позже тело ужасного героя увезли на родину и потаенно похоронили.
Могила Чингисхана, по преданию, находится на южном склоне священной для монголов горы Буркан Калдун, в двухстах километрах от Улан-Батора. Это приблизительно 100 км2 поросших лесом скал и ущелий. В 1990 году японская археологическая экспедиция, снаряженная особым радаром для подземных поисков, работала там, но ничего не отыскала. Есть и другие «кандидаты» на место захоронения Чингиса и других, последовавших за ним величавых ханов: скажем, старая столица номадов Аврага либо район так именуемой Стенки пожертвований (провинция Хентий). Там в 2001—2002 годах копал узнаваемый искатель сокровищ из Чикаго Мори Кравиц. И тоже неудачно.
Превосходный степняк?
Как мы лицезрели, все, что понятно о Чингисхане, не укладывается ни в представление об «исчадье Ада», ни даже в концепцию о «гениальном дикаре», выдвинутую русским языковедом и историком Борисом Владимирцовым. Она основывалась на прежней научной схеме развития населения земли от варварства к цивилизации. Согласно ей «хомо сапиенс» типо начал свое победное шествие по Земле в роли одичавшего охотника-собирателя, который потом перевоплотился в неотесанного пастуха, а венцом прогресса виделся землепашец. Сейчас историки сходятся на том, что эта теория устарела. Номады не были дикарями, из среды которых выделились опытные землепашцы, породившие городскую культуру. Напротив, степные пастухи вышли из хлеборобов. Чтоб гонять стада по большущим местам, животных нужно поначалу одомашнить. Бродячему скотоводству предшествовало скотоводство оседлое, и появилось оно снутри земледельческих общин. Только позже, на более высочайшей стадии развития общества, приблизительно за 4 000 лет до н. э., пастухи научились скитаться с лошадьми и овцами в степи. Наряду с пахарями они делали свою, никак более сложную систему хозяйства, передачи познаний, военного дела и муниципального устройства. Империя монголов, основанная Чингисханом, — высшая форма степной цивилизации. С изобретением огнестрельного орудия и выходом науки из детского возраста горожане вырвались далековато вперед. Но татарский властитель этого уже не увидел. Потому в формуле «гениальный дикарь» я бы просто поменял слово «дикарь» на «степняк», избавив его от уничижительного смысла.
Обожествленный сударь
К моменту собственной погибели Чингисхан правил державой, раскинувшейся от Аральского до Желтоватого моря. Она вдвое превосходила по площади римскую, а империю Александра Македонского — в четыре. При этом в отличие от последнего властителя, которому отец оставил прекрасную армию, королевство и даже план похода в Персию, Чингисхан достигнул всего сам, с нуля. И в отличие от страны Александра, развалившегося сходу после его погибели, детище Чингисхана оказалось более жизнестойким. Монголы обожествили государя-основателя, и наилучшим жертвоприношением этому Богу Завоевания числилась неважно какая еще одна победа. За 70 лет его наследники прирастили империю практически втрое, добавив к ней остаток Северного и весь Южный Китай, Корею, Вьетнам, часть Бирмы, Тибет, Иран, часть Ирака, Пакистан, Афганистан, огромную часть современной Турции, Кавказ, непокоренную часть Средней Азии и Казахстана, значимые местности Рф, Украины и Польши. В далеких походах тумены чингизидов достигали и Западной Европы, и Стране восходящего солнца. Британский историк Джон Мэн увидел, что татарский лазутчик, побывавший в молодости под стенками Вены в 1241 году, на теоретическом уровне мог участвовать в неудавшейся посадке десанта, посланного Хубилаем на Хонсю в 1274 году. Pax Mongolica распространился на 28 миллионов квадратных км. Правнук Чингисхана Хубилай формально был владыкой одной пятой всей земной суши. С учетом того, что в Евразии тогда никто не знал об Америке и Австралии и люди слабо представляли для себя размер Африки, к 1300 году чингизиды практически выполнили завет Нескончаемого Неба — соединили весь мир. Не считая Стране восходящего солнца и Индии, они не смогли подмять под себя только Аравию с Египтом и перевоплотить Венгерскую степь во вторую Монголию, а Западную Европу и «островок» Византии — во 2-ой Китай. Последнюю задачку они, кстати, полностью могли выполнить, если б не неожиданная погибель в 1241 году Величавого хана Угэдэя, прервавшая общемонгольский поход под управлением Батыя.
Лучше всех механизм функционирования чингисхановой империи обрисовал Жора Вернадский. Монголы, находившиеся под особенным покровительством Неба, были в ней правящей цивилизацией, принявшей в братство степей тюрков и других номадов, находившихся на 2-ой ступени в общегосударственной иерархии. Общим миром для этого братства стала степная зона от Монголии до Украины, разбитая на улусы разных чингизидов. Тут находились ядро империи и главный резервуар ее военной мощи. «Миром же второго сорта» сделалась периферия, населенная завоеванными землепашцами: китайцами, персами, хорезмийцами, русскими... Перемещаясь по внутренним степным коммуникациям, номады стремительно собирали силы в кулак для угнетения восстаний оседлых народов на окраинах империи и далеких походов для захвата добычи за ее пределами.
«Ура человеку тысячелетия»
Современная Монголия не упустила варианта напомнить миру, ну и самой для себя, что «у нее была величавая эпоха». Так как четкой даты курултая 1206 года история не сохранила, праздновать решили в течение всего 2006 года. 1 января на центральной площади Улан-Батора президент Республики Монголия Энхбаяр поднял государственный флаг и объявил торжества по случаю «объединения бродячих племен человеком тысячелетия — Чингисханом» открытыми. Оргкомитет мероприятий, объединенных под лозунгом «Великое татарское правительство — 800», разработал насыщенную программку. Еще в 2005 году страна пережила многомесячную дискуссию о роли Татарской империи и Чингисхана в мировой истории; все сошлись на том, что безопасность Величавого шелкового пути еще важнее «эксцессов» вроде резни в Китае и Средней Азии. Девиз «степная империя — защитница торговых путей» и идея о том, что ее основоположник — не завоеватель, а «собиратель земель» и предтеча глобализации, получили полное одобрение. И, кстати, не только лишь в Монголии. Генеральная Ассамблея ООН в специальной резолюции приветствовала пробы официального Улан-Батора «достойно отметить праздник» и призвала все страны — члены этой организации принять в нем роль.
Около Дома правительства, на месте мавзолея, срочно перезахороненных Сухэ-Батора и Чойбалсана, выстроили девятиметровый тронный монумент Потрясателю Вселенной, фланкированный семиметровыми фигурами его именитых потомков — Угэдэя и Хубилая. Улан-Баторскому аэропорту присвоили имя Чингисхана. Потом одна за другой прошли церемонии «передачи эстафеты» из прошедшего в истинное: Дворцу правительства торжественно передали копию печати Величавого хана Гуюка, Министерству транспорта и туризма — карту путей ямской службы Татарской империи, Министерству юстиции и внутренних дел — сборник дошедших до нас уложений «Ясы»... ни одно штатское министерство не осталось без своей реликвии. Одни военные остались без «подарка»: ведь у их и так есть темный бунчук, еще в 90-е годы общепризнанный эмблемой мощи татарской армии. Другие знаки боевой славы можно узреть на выставке «Военное искусство и орудие монголов», открывшейся в марте. И все таки в расписании торжеств «война» отошла на 2-ой план, уступив место культурным мероприятиям. Тут и фестиваль горлового пения, и конкурс красы «Мисс Монголия», и художественная выставка «Монгольский стиль жизни», и премьера документального кинофильма «Вертикальное татарское письмо», и опера «Матушка Оэлун», посвященная мамы Темучина. Но кульминационным событием, практически перевернувшим музыкальную жизнь страны, стала не она, а 1-ая в истории страны рок-опера «Чингисхан» в выполнении группы «Хар Чоно», главное представление которой состоится на фестивале «Великая Монголия» в июле, в самый пик торжеств. В его преддверии, 21 июня, раскроется праздничное заседание парламента по случаю юбилея, а через 10 дней во всех аймаках (областях) Монголии начнутся «наадамы» — празднички под открытым небом с песнями, плясками и состязаниями в «трех искусствах мужей»: стрельбе из лука, борьбе и скачках. Большой «Наадам» состоится 11 июля, в денек Победы народной революции. «Гвардейцы Чингисхана» доставят девятибунчужное белоснежное знамя правителя на Центральный стадион Улан-Батора. За «историческим» парадом и состязаниями будут следить тыщи зрителей, в том числе правительственные делегации из многих государств мира. В тот же денек в 50 километрах от Улан-Батора на холмике Цонзин Болдог заложат очередной, на этот раз сорокаметровый памятник Чингисхану: хан будет изображен с золотой плетью в руке. Но не задумайтесь, что монголы решили прославить его в виде Бича Божия. Степная традиция признает плеть эмблемой фортуны и благоденствия. В 2008 году вокруг монумента на 15 гектарах планируется выстроить музейно-туристский комплекс, посвященный жизни номадов в XIII веке. Но это — отдаленное будущее, а в ближнем, а конкретно в августе этого года, произойдет самое «серьезное» событие празднеств — Интернациональный Форум монголоведов. Он-то и подведет результат осмыслению того, что вошло в историю под заглавием Татарская империя.
Благодетель и злодей
Завоевания Чингисхана перевернули историю Китая, Рф, государств Средней Азии, Близкого Востока и Восточной Европы. Восстановленные после разгрома оросительные системы находились под защитой монголов. Были установлены принципно новые правила торговли, а главное, раскрылись для нее новые способности. Перец из Юго-Восточной Азии, шелк и фарфор из Китая бесперебойно поставлялись в Европу и к арабам. Стало лучше управление и установился серьезный порядок во взимании налогов. Но главное — монголам в первый раз удалось соединить Запад и Восток Евразии в единое относительно мирное место, обеспечив на нем безопасность и быстроту передвижения. Даоский монах Чан Чунь для встречи с Чингисханом за три года проехал 10 000 км, и его никто не тронул. А монах несторианский, некоторый Раббан бан Саума из Китая, посетил в 1285 году Римского Папу и повстречался с английским владыкой. Плано Карпини и Виллем Рубрук, венецианский негоциант Марко Поло, не говоря уже о российских, мусульманских и китайских торговцах, при помощи татарской ямской службы преодолевали большие расстояния с невиданной по тем временам скоростью.
Например, Плано Карпини сделал путь в четыре с половиной тыщи км от Сарая на Волге до Каракорума в Монголии за 100 четыре денька, в то время как две тыщи км от Лиона до Киева он «тащился» 10 месяцев. До возникновения телеграфа не было наилучшей системы распространения инфы, чем татарская почтовая служба. Изобретения китайской цивилизации, вроде бумаги для написания рукописей и производства средств, просочились на Запад (некие историки считают, кстати, что и порох туда тоже внесли монголы). Инженеры с берегов Хуанхэ следили за строительством каналов в Ираке. Российский мастер Кузьма сделал трон для Величавого хана Гуюка, а француз Буше — известное «серебряное дерево», украшавшее дворец хана Мункэ в Каракоруме. Произошел культурно-информационный взрыв, сопоставимый только с изобретением книгопечатания. Он затронул все мировые религии, повлиял на науку и искусство. Феноминально, но даже открытием Америки мы косвенным образом должны Чингисхану: оно вышло (безотчетно, во всяком случае) из-за жажды европейцев вернуть единство Евразии, утраченное после распада державы монголов. Не забудем, что настольной книжкой Христофора Колумба было описание приключений Марко Поло «в стране тартар».
Естественно, беспримерная свобода исповедания и безопасность обеспечивались беспримерной же беспощадностью — не забудем и об этом. Завоевания Чингисхана и его наследников ввергли большие местности в гуманитарную катастрофу. Разве что бедствия, причиненные глобальными войнами ХХ столетия, могут быть сопоставлены с нею. В Северном Китае, к примеру, после его окончательного завоевания население сократилось минимум в два раза по сопоставлению с началом XIII века. А когда Плано Карпини проезжал мимо Киева, в некогда величавом городке несколько сот обитателей ютились в землянках, а поля лежали усеянные человечьими костями.
Ненависть покоренного населения к монголам не могли уменьшить никакие блага, приобретенные благодаря их «новому порядку». Империя Чингисхана в конце концов развалилась, а правящая цивилизация удалилась в степное междуречье Керулена и Онона, откуда в 1206 году стартовал «монгольский проект».
Древняя как мир правда подтвердилась снова: политика насилия, вроде бы велик ни был начальный фуррор, достигнутый с ее помощью, обречена на провал. Нескончаемый фаворит проиграл битву с историей...
Григорий Козлов
