Удары кинжалом, которые нанес Генриху IV Франсуа Равальяк, были настолько быстры, что сидевший рядом с владыкой барон де Монбазон даже не сходу сообразил, в чем дело. Иллюстрация (Project Gutenberg license): Paris from the Earliest Period to the Present Day; Volume 1 by William Walton
Большая неуклюжая фура как будто ненароком перегородила улицу как раз перед автомобилем, на котором ехал президент Мубанды. Пришлось тормознуть. Только что отгремел ливень, и воздух был тяжел. Из-за этого защитные жалюзи в салоне автомобиля, вопреки требованиям безопасности, были подняты, что сделало задачку киллера до забавного обычный. Ему оставалось только приблизиться и положиться на волю богов. Ведь президент, кроме собственной популярности в народе, отличался к тому же катастрофическим везением: за 20 один год собственного наличия на Олимпе власти он восемнадцать раз расчудесным образом ускользал от рук наемных убийц! Не по другому, водился с сатаной — непопросту же он принижает тех, кто верует в богов протцов и возвышает отступников, избравших для себя белоснежного бога? «Но в этот-то раз нечистый ему не поможет, — стучало в голове у двадцатилетнего парня, сжимавшего в кармашке ручку пистолета, — пусть даже все силы ада встанут на его защиту. С нами Мукуру!» Прошептав молитву, киллер ринулся вперед, туда, где в салоне вырисовывался профиль ненавистного лица... Чем же не сюжет для современного магического триллера?Роковой воз с сеном
Но схожая история уже имела место… ровно 400 годов назад, в Париже. Там 14 мая 1610 года при похожих обстоятельствах умер французский повелитель Генрих IV (Henri IV, 1553–1610), зарезанный католиком-фанатиком. Тот Генрих, который обещал каждому бедняку курицу в горшке по воскресеньям и которого даже спустя века французский люд будет восхвалять в песнях: «Да здравствует Генрих 4-ый, да здравствует храбрый повелитель, этот четырежды черт, имевший тройной дар: пить, вести войну и быть галантным кавалером!»
В пятницу, 14 мая, монарх решил посетить арсенал, чтобы перед будущей войной с Испанией оглядеть новые орудия. В карете совместно с Генрихом находились герцоги д’Эпернон (Jean Louis de Nogaret de La Valette duc d’Epernon, 1554–1642) и де Монбазон (Hercule de Rohan, duc de Montbazon, 1568–1654). Не считая того, экипаж аккомпанировали конные гвардейцы. Но даже бессчетный эскорт не сумел посодействовать «доброму королю Анри». Карета поехала не по широкой улице, а по узенькой улочке Стальных рядов, которая в глубине оказалась перегороженной возом с сеном. Образовался затор. Снова же по необычному стечению событий кожаные шторы кареты оказались открытыми. И, в конце концов, по неописуемой прихоти Удачи конкретно на месте остановки кареты оказался ненавидящий Генриха IV католический фанатик Франсуа Равальяк (François Ravaillac, 1578–1610), вооруженный кинжалом.
Дело в том, что убийца знал только конечный пункт предназначения царской процессии — арсенал, — но, вероятнее всего, не знал, по каким улицам она проследует. Рыжеватый детина с всклокоченной бородой вспрыгнул на спицу колеса, нырнул по пояс в окно кареты и стукнул короля в грудь. А ведь пару лет вспять в схожей же ситуации Провидение сохранило жизнь Генриху: когда повелитель воспринимал приближенных, поздравлявших его с победой над церковной Лигой, монарх склонился, чтоб поднять придворного с колен, конкретно тогда, когда убийца решил нанести собственный удар. Потому лезвие кинжала заместо груди скользнуло по лицу, выбив королю зуб — жалкая плата за спасенную жизнь! Но сейчас чуда не вышло. Рука убийцы была тверда. Генрих успел только промолвить: «Я ранен!» — и скончался.
В XVII веке те, кто вели следствие, настолько же не достаточно верили в длинноватые цепочки случайных совпадений, как и в наше время. Потому Равальяка допрашивали с пристрастием. Но тот даже под пытками говорил, что действовал в одиночку и не называл имен заказчиков. Затягивать же расследование по такому «резонансному», как произнесли бы сейчас, убийству тогдашние правоохранительные органы были настолько же не достаточно заинтересованы, как и нынешние. Потому Равальяк был признан убийцей-фанатиком и спустя две недели четвертован. Но слухи о комплоте против короля не смолкали.
Кто-то гласил, что к убийству короля приложила руку его жена — Мария Медичи (Marie de Médicis, 1575–1642), кто-то подозревал могущественного барона д’Эпернона, мечтавшего о первой роли в государстве. Нашлась типо даже свидетельница комплота — Жаклин д’Эскоман (Jacqueline d'Escoman), — но ее поторопились саму осудить на бессрочное заключение по не относящемуся к делу обвинению. А 1-ый министр Генриха IV, барон Сюлли (Maximilien de Béthune, 1560–1641), как и кардинал Ришелье (Armand-Jean du Plessis, duc de Richelieu, 1585–1642), потом намекали, как будто убийство короля — дело рук испанцев
На похоронах Леха и Марии Качиньских в Кракове должны были находиться высшие руководители из 57 государств. Но из-за извержения вулкана в Исландии большая часть из их остались дома. Фото (Creative Commons license): Piotr Paw1owski
Злополучная Катынь
Естественно, убийство первого лица в государстве всегда порождает подобные подозрения. Даже в этом случае, если прямых улик и не существует. Уж чего-чего, а желающих погибели для правителя во все времена хватает. И не надо быть прорицателем для того, чтоб предугадать открытие «ярмарки» версий вокруг обстоятельств авиакатастрофы 10 апреля 2010 года, в какой умер президент Польши Лех Качиньский (Lech Aleksander Kaczynski, 1949–2010). Уж очень много здесь не просто случайностей, а истинной мистики: ведь Качиньский летел не куда-нибудь, а в Катынь.
В 1943 году в селе Катынь, что под Смоленском, немцы вскрыли несколько братских захоронений и объявили, что трупы, обнаруженные в их, — это останки польских офицеров, интернированных Красноватой Армией во время «освободительного похода» на Польшу в 1939 году и расстрелянных спустя год. После освобождения Смоленска русские специалисты тоже исследовали останки и сделали вывод, что расстрел пленных — дело рук СС, а сама акция была проведена не в 1940, а в 1941 году. Только спустя 46 лет ТАСС опубликовало заявление, в каком признавалось, что смерть польских офицеров — дело рук русской стороны.
10 апреля 2010 года, в денек 70-летней годовщины расстрела, самолет президента Польши Ту-154 вылетел в Смоленск. На борту находились 7 членов экипажа и 89 пассажиров: политики, высшее военное командование, публичные и религиозные деятели — они все намеревались дать дань памяти погибшим в Катыни. Это собиралась сделать и русская сторона. На самом деле, планировалось провести обряд государственного примирения 2-ух народов. Появляется естественный вопрос: может быть, кому-то это не нравилось?
В этой истории мы опять встречаемся с цепью роковых случайностей, закончившихся катастрофой. Почему-либо, вопреки всем инструкциям, политическая элита Польши оказалась на одном самолете. Почему-либо, невзирая на сложнейшие метеоусловия в Смоленске, опытнейший президентский пилот, который отлично знал, что за пассажиры находятся у него на борту, решает очень рискованный заход на посадку. По роковому совпадению конкретно там, где когда-то погибли польские офицеры, спустя ровно 70 лет гибнут их потомки… Словом, если и бывают авиакатастрофы, исполненные наизловещего символизма, то смоленская — в ряду первых.
Джон Кеннеди с женой и губернатором штата Техас в президентском автомобиле в денек убийства. Социологические опросы демонстрируют, что 70% янки не веруют в официальную версию смерти 35-го президента США. Фото: Victor Hugo King из архива Библиотеки Конгресса США
Принцип домино
Умопомрачительно, но некие происшествия смерти Генриха IV повторились до деталей 22 ноября 1963 года. Точно так же, как и в карете Генриха IV, из-за жары был опущен пластмассовый верх в лимузине Джона Кеннеди (John Fitzgerald «Jack» Kennedy, 1917–1963), что очень облегчило задачку снайперу — Ли Харви Освальду (по официальной версии), стрелявшему в президента США. Через два денька Освальд (Lee Harvey Oswald, 1939–1963) был застрелен Джеком Руби (Jacob Leon Rubenstein, 1911–1967) при полном равнодушии со стороны охраны подследственного.
Загадочно погибла и журналистка Дороти Калголлен, которой удалось больше часа беседовать с глазу на глаз с Джеком Руби. Джек Хантер, побывавший сходу после убийства Освальда у него на квартире, был застрелен в полицейском участке — у полицейского типо самопроизвольно выстрелил пистолет. Другой журналист, который совместно с Хантером осматривал квартиру Освальда, Джим Косер, был застрелен у себя дома. Умер в авто катастрофе таксист, который вез Освальда в денек убийства Кеннеди. Были убиты либо погибли подозрительным образом и многие другие очевидцы либо участники расследования убийства Кеннеди.
Но так же, как и Равальяк, Освальд был признан убийцей-одиночкой, а его запутанная и странноватая биография послужила хорошим аргументом в пользу расстройства его психики. Таким макаром, погибель «доброго президента», как и смерь «доброго короля», оставила массу поводов для разных версий, пересудов и толков, так как была прибыльна, как досадно бы это не звучало, очень многим.
Джон Бут, искушаемый сатаной. Во время штатской войны Севера и Юга Бут был потаенным агентом конфедератов, поставлявшим им лекарства и разведывательную информацию. Иллюстрация: John L. Magee из архива Библиотеки Конгресса США
Авось по-американски
Схожая загадочность кутает и смерть еще 1-го южноамериканского президента — Авраама Линкольна (Abraham Lincoln, 1809–1865). На 1-ый взор все смотрится довольно легко: приверженец сохранения рабства негров в США — Джон Бут (John Wilkes Booth, 1838–1865) — преисполнен ненависти к президенту, который намеревается с этим рабством покончить. И вот он собирает вокруг себя несколько приверженцев и готовит политическое убийство. При этом был должен погибнуть не один Линкольн. По плану Бута, 14 апреля 1865 года планировалось убить и вице-президента Эндрю Джонсона (Andrew Johnson, 1808–1875), и госсекретаря Уильяма Сьюарда (William Henry Seward, 1801–1872).
Но в дело вновь вмешались самые внезапные происшествия. У верзилы, которому надлежало уничтожить госсекретаря, пистолет отдал осечку, а удар ножиком не достигнул собственной цели. Незадачливый убийца кинулся бежать из дома Сьюарда, так и не выполнив порученной ему миссии. Другой заговорщик перед покушением на вице-президента решил промочить гортань для храбрости и в ближнем баре набрался так, что ни о каком убийстве не могло быть и речи. Но «алкогольная случайность», спасшая Эндрю Джексона, оказалась роковой для Линкольна.
Вечерком 14 апреля 1865 года президент с женой находились в театре Форда (Форд's Theatre) в Вашингтоне на комедии «Мой южноамериканский кузен». После начала второго акта сторож, заместо того чтоб находиться у входа в президентскую ложу, решил также спрыснуть гортань, чем и пользовался убийца. Похоже, он был даже уверен в таком необычном поведении телохранителя, так как весь его план строился на том, что ложа не будет охраняться. Умопомрачительно, но перед посещением театра Линкольн попросил военного министра поменять ему телохранителя — но эта просьба не была выполнена.
Будучи актером, Джон Бут действовал так, как будто играл правонарушителя в гнусной пьесе. Поначалу он подсматривал за жертвой через замочную скважину. Дождавшись момента, когда зал по ходу комедии взорвется смехом, он ворвался в ложу и практически в упор выстрелил президенту в голову. Потом с пафосом воскрикнул: «Так всегда будет с деспотами!» — и, отбиваясь кинжалом от бросившегося к нему майора Генри Рэтбона (Henry Reed Rathbone, 1837–1911), спрыгнул из ложи в зал с трехметровой высоты. Неописуемо, но убийце, который к тому же повредил при падении ногу, удалось благополучно ускользнуть из битком набитого театра. Еще больше неописуемо, но, убегая из Вашингтона, где уже, выражаясь современным языком, был объявлен план «Перехват», Бут назвался своим именованием сержанту, охранявшему перекрытый мост — и тот пропустил его. Фортуна оставила Бута только когда бойцы окружили сарайчик на ранчо, где он прятался. Непонятно, вышел бы он сдаваться из подожженного сарая либо нет — его случаем застрелили через дощатую стенку сарая (кто конкретно стрелял, так и не удалось установить).
При убитом был найден ежедневник. Удивительно, но трибунал не направил на него никакого внимания, и только через пару лет следственная комиссия Конгресса вспомнила об этой принципиальной улике. Но к тому моменту в дневнике недоставало 18-ти последних страничек — включая те, где должна была описываться подготовка к убийству Линкольна. Есть и очередной таинственный факт: в денек покушения на президента США Бут для чего-то желал повстречаться с вице-президентом (тем, на чью жизнь так и не отважился совершить покушение киллер-пьяница) и даже передал через секретаря записку: «Не хотелось бы вас тревожить. Вы дома? Дж. У. Бут».
Иллюстрация: Currier & Ives из архива Библиотеки Конгресса США
1-ый после Густава III
Но если в вышеперечисленных убийствах всегда находился хотя бы исполнитель, то погибель еще 1-го «доброго президента» не оставила следствию и этой зацепки. Идет речь об Улофе Пальме (Sven Olof Joachim Palme, 1927–1986), председателе Социал-демократической рабочей партии Швеции и премьер-министре страны в 1969–1976 и в 1982–1986 годах.
И противников, и друзей у политика хватало с излишком: правые недолюбливали его за то, что он, выходец из высшего общества, кинул его интересы, возглавив левую партию; некие левые, напротив, конкретно из-за общественного происхождения нередко не доверяли Пальме. Кто-то считал его заносчивым и надменным, кому-то не нравилось отсутствие у него чувства юмора. Все же рядовые шведы относились к нему с большой симпатией.
А именно, вот поэтому Пальме не воспользовался охраной и часто ездил на работу публичным транспортом, а то и совсем добирался пешком, общаясь по дороге с прохожими. Вечерком 28 февраля 1986 года Улоф Пальме с супругой Лисбет (Anna Lisbet Christina Palme) расслабленно направились в кинозал «Гранд» на кинофильм «Братья Моцарт». Убийца, по версии следствия, вероятнее всего, уже поджидал супругов. Когда масса, вышедшая после просмотра, начала рассасываться, супруги Пальме, обсуждая кинофильм, направились к метро. Убийца хладнокровно следовал за ними и, когда пара вышла на перекресток, подошел впритирку и три раза выстрелил премьер-министру в спину. После чего убийца ринулся прочь, в спасительную мглу. Часы демонстрировали 23.10.
Со слов случайных прохожих удалось установить только то, что убийца высочайшего роста и светловолосый. Также были найдены три пули, попавшие в премьера. Больше никакими вещественными подтверждениями следствие не располагало. Не удалось найти даже стреляных гильз, так как правонарушитель использовал пистолет. Только по тому, что с пуль были удалены все маркировки, дозволяющие их идентифицировать, появилось предположение, что действовал специалист, а не безумный. Ведь политическое убийство в Швеции — вещь невообразимая: последнее вышло более двухсотен годов назад, когда на маскараде выстрелом был смертельно ранен повелитель Густав III (Gustav III, 1746–1792).
Практически на последующий денек на месте убийства Пальме выросла гора живых цветов, а по стране проехались многомилионные митинги памяти. Для шведской милиции расследование стало делом чести, и в том же 1986 году она арестовала предполагаемого убийцу — 33-летнего Виктора Гуннарссона (Victor Gunnarsson, 1953–1993), члена экстремистской группы Европейской рабочей партии. Но за дефицитностью улик его скоро пришлось высвободить. Отпущенный на свободу Гуннарссон перебрался в США. С того времени прошли годы, но никаких новых улик, которые позволили бы следствию продвинуться вперед, так и не обнаружилось. Тем временем прошлый главный подозреваемый, Гуннарссон, проживавший в Солт-Лейк Сити, умер при таинственных обстоятельствах. Его квартира была найдена открытой, ничего из ценных вещей и средств не пропало, а спустя некое время его труп был найден в пустыне за 120 миль от Солт-Лейк Сити. И опять — никаких зацепок, никаких улик...
Швеция. Один из митингов памяти Улофа Пальме. Существует много версий обстоятельств смерти шведского премьера. Так, к примеру, некие считают, что политика застрелили по ошибке, перепутав с наркоторговцем Сигге Седергреном (Sigge Sedergren). Фото (Creative Commons license): Holger Ellgaard
Воистину разобраться в том, какова толика беспристрастных и личных причин в смерти узнаваемых политиков, иногда бывает очень трудно. Время от времени отлично спланированная акция полностью может быть воспринята как обычное невезение, а время от времени слепой случай становится источником легенд о каверзном комплоте черных сил.
Евгений Щигленко
