(с) Александр Костинский, www.svobodanews.ru
Макака резус. Photo Nikita Golovanov
В течение двадцатого века ученые пробовали осознать, какие высококачественные отличия лежат в базе людского разума. Орудийная деятельность, язык, способности обучения и даже логическое мышление - все это в той либо другой степени характерно и животным. Оказалось, что животным характерны не только лишь людские недочеты – вероломство и воинственность, да и людские плюсы - бескорыстный альтруизм, прозорливость, считавшиеся различительными качествами людского разума. Об опытах, раскрывающих механизмы мышления животных, ведает доктор био наук, сотрудник Палеонтологического института РАН Александр Марков.Альтруизм
Такая вещь, как бескорыстная взаимопомощь, числилась характерной только человеку. Около 2-ух месяцев вспять, появилась статья, в какой была экспериментально показана бескорыстная взаимопомощь у шимпанзе. В животном мире взаимопомощь вообщем всераспространена. Но как правило это альтруизм типа «ты мне, я тебе», или это бескорыстная помощь близким родственникам. А вот бывает ли бескорыстная взаимопомощь не схожем животным? Оказалось – да. Ранее такие опыты не приводили к успеху, оказалось, что это происходило поэтому, что опыты были некорректно поставлены. Опыты ставились так, что шимпанзе, чтоб проявить альтруизм, должна была поделиться с кем-то едой — или с другой мортышкой, или с экспериментатором. Но шимпанзе не могут поделиться едой. В природе они интенсивно соперничают вместе за еду, и они просто не могут поделиться. А здесь поставили опыт, когда не необходимы были такие «ужасные» жертвы. К примеру, экспериментатор ронял некий предмет и делал вид, что тянется к нему и не может достать. Шимпанзе просто поднимает предмет, дает экспериментатору, не получая за это ни заслуги, ни похвалы.
И подобные опыты та же группа исследователей проводила на детях полутора лет. Выяснилось, что эти малыши, которые еще не могут говорить, точно так же, когда они понимают, что взрослые дяди и тети в томном положении, если они в состоянии осознать делему, то они помогают просто бескорыстно. Мортышки тоже. Только у мортышки уже круг ситуаций, в каких они понимают, что требуется помощь.
Планирование грядущего
Всегда числилось, что планирование собственных действий на какое-то отдаленное будущее совсем несвойственно животным, что животные живут только мгновением, и планировать что-то они не в состоянии. Но оказалось, что могут. Германские этологи ставили опыты на орангутангах и бонобо. Поначалу их обучили решению достаточно сложной инструментальной задачки. Сделали прибор — прозрачную установку, где было две грозди винограда, которые были укреплены таким макаром, что они могли вывалиться из установки через отверстие в лапы мортышке, но мортышка должна была поначалу просунуть что-то в узенькое отверстие и сломать сухую макаронину, на концах которой крепились гроздья винограда. Мортышка должна была из огромного количества предложенных ей предметов избрать подходящую крепкую неширокую палочку, запихнуть в отверстие, сломать макаронину, тогда виноград падал ей в лапы. Обезьян обучили решать эту задачку.
После чего стали инспектировать, могут ли они планировать свои деяния на будущее. Мортышку заводили в комнату, где стоял прибор, но прибор был недоступен, он был за стеклом и достать ничего нельзя было. Но были доступны как раз подходящие инструменты. Другими словами мортышка просто лицезрела виноград, но добраться до него не могла. И лежали инструменты, подходящие для работы, но вроде бы не нужные в этот момент. И ученые следили, что будет делать мортышка. А позже выгоняли ее из комнаты на час, а через час пускали назад. Итак вот оказалось, что в очень большенном проценте случаев мортышки догадывались из предложенных инструментов взять конкретно ту палочку, которая позволяла сломать макаронину и уносили ее с собой. Они прихватывали подходящий инструмент с собой, они держали его при для себя и когда ворачивались позже к открытому прибору — могли этой припасенной палочкой пользоваться.
При этом они, естественно, не были убеждены, что прибор будет доступен. Но так как их приучили к этому прибору, они могли сообразить, что временами их пускают к этому прибору, не достаточно ли что, может понадобиться палочка. Позже несколько усложнили задание. Во время первого прихода обезьян в комнату прибора еще не было, они лицезрели только, как рабочие начинают монтировать этот прибор. Эффект был тот же самый: все они равно подбирали подходящий инструмент, уходили с ним, позже ворачивались с инвентарем. В конце концов попробовали, а что будет, если водить их в ту же комнату, но нет ни прибора, ни рабочих, просто пусто и лежат инструменты. Итак вот, в данном случае мортышки не брали инструмент и не уносили его с собой.
Можно сказать, они понимали — рабочих нет, прибора нет, инструмент не пригодится. Таким макаром, последний опыт указывает, что это не условный рефлекс, что это не глупая рефлекторная деятельность, когда мортышка привыкает выбирать эту палочку. Если прибора нет, она этого не делает. В этом опыте была показана некая зачаточная способность к планированию действий и к каким-то мыслям о будущем.
Отличие мышления животного и человека все-же есть!
Читая последние работу, посвященные уму животных, все сложнее и сложнее осознать, в чем это отличие мышления животного и человека, в особенности если брать не человека современного с его галлактическими кораблями, подводными лодками, городками и т.д., а если брать человека, скажем, каменного века, то где грань меж человеком и животными? А ведь тогда люди были вточности такие же по строению собственного тела и собственного мозга. К примеру, орудия труда могут изготавливать не только лишь мортышки, да и птицы, при этом изготавливают, переламывая палочки, заостряя их — эти новокаледонские вороны. А мортышки могут делать составные орудия, если есть подходящие палки, которые друг в друга вставляются, что они и делают.
Сейчас исследователи больше склоняются к мысли о том, что ум вообщем развивался сначала в связи с публичным образом жизни. Дело в том, что и нашим праотцам разум был нужен не для того, чтоб ловко рвать бананы с дерева либо находить каких-либо съедобных червей. Разум нужен, сначала, для действенного функционирования в коллективе. Другими словами необходимо предугадать реакции соплеменников, когда ты живешь в большенном коллективе. А для этого необходимо осознавать, что они лицезреют, о чем они задумываются.
Многие этологи сейчас считают, что самый главный признак ума — это осознание того, что единоплеменник является таким же мыслящим существом, как и ты сам — это так именуемая теория разума. И вот опыты на животных стали ставить, чтоб показать наличие у их теории разума. Но поначалу это не удавалось, так как опыт поставить довольно трудно. Необходимо сделать мотивацию, чтоб животное показало свои умственные возможности, необходимо, чтоб оно в этом было очень очень заинтересовано. Не просто показать банан, а сделать условия, в каких животное должно для добычи банана проявить недюжинные умственные возможности.
И вот, в конце концов, в 2001 году удалось поставить 1-ый успешный опыт, показавший, что же есть эта теория разума у обезьян. Взяли доминантного вожака шимпанзе и подчиненного, демонстрировали им еду и манипулировали ситуацией таким макаром, что в одной ситуации они оба лицезрели эту еду, в другой — лицезрел только один, а другой не лицезрел. Тогда и ученым удалось показать, что подчиненный шимпанзе пробует подойти к еде и первым ее схватить исключительно в том случае, если он осознает, что вожак еду не лицезреет. А если подчиненный осознает, что вожак тоже лицезреет еду, то он не пробует его обогнать. Он глядит на начальника и анализирует — лицезреет тот еду либо не лицезреет, если не лицезреет, подчиненный хватает еду сам.
Не так давно был поставлен другой успешный опыт. Когда шимпанзе приближался к еде, то человек-экспериментатор брал эту еду и делал труднодоступной. И шимпанзе сообразил, что если этот мужчина меня увидит, то он банан подымет. А позже дали возможность шимпанзе подкрадываться к банану неприметно для экспериментатора, барьерчик там поставили, и шимпанзе стал конкретно так и поступать, когда он увидел такую возможность. Другими словами он сообразил, что если экспериментатор меня не увидит, то он тогда банан не подымет, и я его успею схватить.
Правда, животные до сего времени не проходят другого более сложного теста на способность осознать, что единоплеменник может в чем либо заблуждаться, другими словами осознавать ситуацию по другому, чем я. С детками ставили такие опыты. Две коробки, допустим, коробка из-под конфет и коробка из-под мелков. Ребенок приучивается к тому, что в коробке из-под конфет лежат конфеты, а в коробке из-под мелков лежат мелки либо ничего не лежит. Позже приглашают 1-го малыша и на его очах перекладывают конфеты в другую коробку, в какой обычно лежат мелки. Но сейчас оказывается, что коробка из-под конфет пустая, а в коробе из-под мелков — конфеты. И сейчас ребенок знает, что конфеты в коробке из-под мелков. Позже ребенку задают вопрос, эти малыши уже могут гласить: на данный момент придет другой ребенок Вовочка, где Вовочка будет находить конфеты – в какой коробке? И ребенок младше 4 лет указывает на коробку с мелками. Он не в состоянии осознать, что только он один знает, где по сути конфеты. Вот этот тест не проходят малыши до 4 лет и не проходят животные.
Они не могут осознать, что познание другого может отличаться от твоего познания – вот этого животные пока не проходят.
