С момента собственного появления вид Homo sapiens, в отличие от других видов животных, стал строить для себя искусственную экологическую нишу – техносферу.
Техногенная цивилизация держится на честном слове.
Петер Грик. Метрополис, 2005–2007
И на данный момент, пройдя
С момента собственного появления вид Homo sapiens, в отличие от других видов животных, стал строить для себя искусственную экологическую нишу – техносферу.
Техногенная цивилизация держится на честном слове.
Петер Грик. Метрополис, 2005–2007
И на данный момент, пройдя путь от каменного топора до компьютера, техносфера, построенная популяцией земли, вызывает восхищение и благоговение. Экологическая ниша, которую сделало для себя население земли, – это большая, волшебная по своим возможностям система, которая обеспечивает практически все потребности отдельной особи, делает новые потребности и стремительно развивается, чтобы их удовлетворять.
Живите и размножайтесь
Развитие медицины позволило обеспечить достаточно эффективную защиту от эпидемий и долгую активную жизнь каждого человека. За последние 100 лет резко вырос такой всеобъемлющий показатель, как средняя продолжительность жизни. Директор Института геронтологии Российской академии мед наук академик Владимир Шабалин говорит: «Предельная видовая продолжительность жизни практически не растет. А вот что касается средней продолжительности жизни – она заметно растет. В течение XX века она возросла фактически вдвое! Люди каменного века очень продолжительно, в протяжении нескольких веков, жили всего по 18–20 лет. В Средние века продолжительность жизни добилась 30 лет. В конце XIX века она равнялась 35–40 годам, а вот к концу ХХ века поднялась до 70 лет».
Высокоразвитая индустрия сделала вокруг населения земли оболочку комфорта такого уровня, который просто немыслим вне этой искусственно построенной экологической ниши.
Непоколебимо и неудержимо растет численность представителей вида Homo sapiens. По оценкам экспертов, 250 тыс. лет назад популяция наших первобытных предков в Западной Африке составляла около 100 тыс. (Cohen J., 1997). А сейчас численность населения земли составляет 7 млрд. человек. «По своей численности мы превышаем количество сравнимых с нами по размерам и способу питания живых созданий на 5 порядков – в 100 тысяч раз!– подчеркивает доктор Сергей Капица.
При всем этом очевидно, что рост численности населения земли прямо связан с фуррорами в построении искусственной экологической ниши. Насыщенное строительство техногенного окружения населения земли началось примерно два века назад, и за это время население Земли стремительно выросло – с 1 до 7 млрд.
Мощь изготовленной популяцией земли техносферы такая, что, несмотря на резвый рост населения, уровень жизни не один раз вырос и продолжает расти.
Даже в самых отсталых районах планеты существенно повысился уровень потребления и здравоохранения. Вспышки голода и эпидемий там вызываются не столько низким уровнем технологического развития, сколько соц несовершенствами.
Но уже на данный момент отлично видно, что гигант современной цивилизации стоит на глиняных ногах.
Чего не надо бояться
Слабое место нашей цивилизации – совсем не недостаток природных ресурсов, и речь здесь идет не о тепловом перегреве планеты или нехватке пресной воды.
Все эти опасности взаправду есть, оказывают и будут оказывать влияние на развитие и жизнь техносферы. Но эти угрозы нарастают умеренно и поэтому, обязательно, могут быть преодолены.
Сегодняшние трудности заключаются не в том, что ресурсы исчерпываются, а в том, что кончаются дешевые природные ресурсы, добыча которых прибыльна на современном уровне технологии. Но технологии развиваются таким темпом, что освоение «дорогихресурсов скоро будет решенной неувязкой. С учетом этого можно считать, что ближайшие одно-два столетия обеспечены ресурсами.
Примерно такой же вывод можно сделать и по поводу угроз, связанных с воздействием человека на климат. Климатические отличия нарастают копотливо, при всем этом в ряде различных случаев совершенно не непременно, что это нарастание имеет техногенный характер. Так, например, есть много аргументов за то, что глобальное потепление связано не с парниковым эффектом, а с периодом роста активности Солнца.
Основная опасность, которая определяется базовыми структурными особенностями нашей техносферы, – это ее чрезвычайная «хрупкостьи, как надо, «хрупкостьвсей нашей цивилизации.
Уточним, в каком смысле здесь говорится о «хрупкостицивилизации.
Трещина со скоростью звука
Есть два вида разрушения жестких тел: вязкое и хрупкое. При вязком разрушении сначала возникает микроскопическая трещина, которая умеренно растет и обычно сопровождается просто наблюдаемыми явлениями (например, деформацией разрушающегося объекта).
При хрупком же разрушении картина явления совершенно другая. Трещина возникает в один миг и непредсказуемо, распространяясь со скоростью звука. Можно считать, что хрупкое разрушение – процесс неожиданный и мгновенный.
Когда я говорю о «хрупкостицивилизации, то подразумеваю непосредственно эти две особенности хрупкого разрушения: неожиданность и мгновенность.
Выше было сказано, что «хрупкостьнашей цивилизации связана с ее основополагающими структурными особенностями. И это как раз те особенности, которые позволяют обеспечить среднему человеку развитых стран высочайший животрепещущий уровень – заметно более высокий, чем у правителей Средневековья.
База нашего процветания – высокая производительность труда во всех сферах человеческой деятельности. Базой же высокой производительности является глубочайшая специализация, или разделение труда и пространное внедрение машин для выполнения производственных операций. Животрепещущий комфорт и само существование наших поселений, от деревень до больших городов, обеспечивается развитой инфраструктурой жизнеобеспечения, которая тоже высоко специализирована и механизирована.
Для того чтобы нагляднее представить особенности современной хозяйственной жизни, сравним, например, технологию производства хлеба и других сельскохозяйственных продуктов при натуральном хозяйстве и по современной технологии.
Наш предок пахал землю сохой, которую делал сам, сам собирал сбор, молотил, хранил и молол зерно. Сам пек хлеб, и ели его здесь же в семье. В поле работала вся подросшая часть семьи. В уходе за скотом и птицей также участвовала вся семья, и можно считать, что в это время производительность труда была такой, что один человек мог прокормить еще трех-четырех, при всем этом практически без кооперации с другими производителями.
А на данный момент производительность труда в сельском хозяйстве такая, что один человек может прокормить сотки людей, и производительность эта растет. Так, например, в 1948 году в США непосредственно в сельскохозяйственном производстве было занято около 4% населения страны, а в 1996-м – малость более 1%. При всем этом необходимо учитывать, что важная часть сельскохозяйственной продукции США идет на экспорт. В 1999–2002 годах, например, США экспортировали около половины годового производства пшеницы.
Другими словами, примерно 2,5 млн. сельскохозяйственных рабочих снабжали хлебом около полумиллиарда людей в США и других странах. Но при всем этом необходимо учитывать, что на самом деле в сельскохозяйственное создание включена и важная часть промышленности.
На данный момент землю и сбор обрабатывают комплексом сельскохозяйственных машин, созданием которых занята целая ветвь, а работоспособность этих машин обеспечивают особенные службы. Работают сельскохозяйственные машины на нефти или электричестве, которые сами по себе являются продуктами специализированных промышленных отраслей.
Высокие урожаи обеспечиваются выведением на специализированных предприятиях высокопродуктивных видов зерновых, также огромными количествами хим удобрений, созданием которых занята хим промышленность.
Доставка зерна к местам хранения (элеваторам) и само хранение – это на данный момент отдельная ветвь индустрии со своими машинами и спецами. То же можно сказать о производстве муки, ее доставке к пекарням и выпечке хлеба. Выпеченный хлеб поступает к потребителям через сеть магазинов, работа которых в технологии обеспечения хлебом на данный момент так же принципна, как, скажем, пахота или помол.
Эта сложная и многоуровневая система производит столько хлеба, что его хватает на все население планеты – и будет хватать при его дальнейшем росте.
И только правильно координированная совокупная деятельность многих людей и организаций обеспечивает работу всей системы сельскохозяйственного производства. Достаточно выпасть хоть какому, сколь угодно малому технологическому звену – и система рассыплется, будучи не в состоянии создавать продукцию. Это вызовет голод огромных масштабов, распад всей сферы производства и техносферы в целом.
Этот эффект и есть проявление «хрупкостинашей цивилизации. Принципно, что при таком сценарии деяния будут развиваться стремительно, не оставляя времени на реакцию.
Мегаполисы: не кантовать!
Так же принципно и то, что техносфера приобретает планетарный, глобальный характер. Практически все страны мира получают значительную часть подходящих продуктов по экспорту, другими словами закупают их в других странах. Специализация идет и по странам, и это еще более объединяет техносферы отдельных стран. Как и всякая специализация, этот процесс экономически очень выгоден и эффективен.
Он быстро развивается и в перспективе может перевоплотить экономику планеты в единое целое. Динамика международного торгового обмена – хороший показатель темпов развития этого процесса, и, по данным ООН за период 2004–2007 годов, скорость роста мировой торговли продуктами вдвое превосходила скорость роста мирового производства.
У такой глобализации экономики много плюсов, но так же, как всякая специализация, она таит в себе опасность эффекта домино, при котором нарушение в какой-нибудь экономической ячейке стремительно распространяется по всей экономике планеты и разрушает ее.
«Хрупкостьтехносферы очень ярко видна на примере огромных городов – больших городов, в каких уже на данный момент живет важная часть населения планеты. В Англии и Рф в городах с популяцией более 500 тыс. человек живет более 25% от общей численности населения страны. В 3-х больших городах Стране восходящего солнца (Токио – 31,7 млн., Осака – 12,1 млн., Нагоя – 5,3 млн.) живет 40% населения страны.
При плотности населения в несколько тысяч человек на квадратный километр (плотность населения Москвы – 6,2 тыс. человек на кв. км; Лондона – 4,8 тыс., Каира – 11,5 тыс.; Нью-Дели – около 10,3 тыс. человек на кв. км) город может работать только благодаря сложной многоуровневой системе жизнеобеспечения. И система эта должна работать непрерывно, безотказно и отлично.
Чтобы уничтожить современный большой город, совершенно не надо сбрасывать на него ядерную бомбу – достаточно разрушить, например, систему канализации. Миллионы людей просто задохнутся в нечистотах и разбегутся из города. И произойдет это практически одномоментно – за пять-шесть дней. При всем этом бежать им будет некуда: сельское население, которое когда-то составляло 80–90% населения страны, на данный момент составляет меньше половины населения, и принять потоки горожан оно просто не в состоянии.
Техносфера становится все более энергоемкой. Атомная энергетика является одним из самых экономически прибыльных выходов из надвигающегося энергетического кризиса. Но развитие атомной энергетики резко наращивает «хрупкостьтехносферы.
Как показывает пример Чернобыльской АЭС, трагедия даже на одном блоке атомной станции может иметь тяжелые глобальные последствия. Но, к счастью, одно из самых страшных последствий удалось предупредить. После разрушения конструкций реактора его активная часть (а это около 200 тонн обогащенного урана) спеклась в единый блок. За счет радиоактивного распада этот блок разогрелся до высокой температуры и стал фактически прожигать поддерживающие его конструкции. Аварийно построенная под ним многометровой толщины бетонная плита со встроенной системой охлаждения позволила предупредить погружение блока в грунт. В противном случае при погружении на достаточную глубину раскаленный блок мог бы добиться водоносных слоев и сделать на тысячелетия радиоактивный пароводяной гейзер, который бы за короткое время сделал Землю необитаемой.
Даже менее стршные аварии на атомных станциях и хранилищах радиоактивных отходов могут, не вызывая глобального апокалипсиса, привести к долговременному экономическому и соц параличу целых регионов. При высоком уровне глобализации экономики это может вызвать цепную реакцию разрушения всей техносферы.
Развитие без потребления
В современной техносфере есть особенные средства, повышающие надежность ее работы, – например, многократное дублирование всех производственных и организационных компонент. Но понятно, что никакие инженерные и организационные решения не в состоянии обеспечить абсолютную надежность системы, в особенности в аспектах ее постоянного роста и усложнения.
При росте населения, истощении природных ресурсов и в аспектах соответственного для нашего времени роста уровня потребления нагрузка на техносферу вырастает и вызывает ее рост и усложнение. А это неизбежно наращивает возможность ее хрупкого разрушения и коллапса цивилизации.
Единственный по-настоящему надежный способ роста стойкости техносферы – уменьшение ее объема и трудности. Другими словами, необходимо просто существенно уменьшить объем товаров и услуг, поставляемых техносферой популяции земли, другими словами уменьшить личное потребление каждого человека и уменьшить или стабилизировать численность населения.
По прогнозам демографов, численность населения Земли должна стабилизироваться на уровне 10–12 млрд., а по некоторым оценкам, после стабилизации начнется снижение. Дело в том, что исследования динамики роста народонаселения показали, что так называемый европейский способ воспроизводства населения, который приводит не только к стабилизации, ну и сокращению численности, в течение 2-ой половины ХХ века стал прослеживаться в большинстве развивающихся стран Азии и Африки. Темпы этого перехода различны для разных стран, но сам переход отмечается достаточно правильно.
Поэтому очень сложная, как показывает опыт Китая, неувязка планового сокращения роста населения в важной степени снимается, и основной остается неувязка снижения уровня потребления. Уменьшить личное потребление в принципе может быть. На данный момент потребление отдельного человека далеко превосходит биологически и социально подходящий минимум. Но при реализации этого способа возникают очень большие и труднопреодолимые трудности психологического, организационного и экономического характеров.
Во всех религиях мира умеренность в потреблении и даже аскетизм рассматривается как благо. Но, как показывает исторический опыт, долголетняя проповедь аскезы не дает примечательных результатов. Это снова свидетельствует о том, что для снижения уровня потребления нужна большая целенаправленная работа для переориентации населения земли с излишества на умеренность.
Надежды на успех этой переориентации связаны в основном с тем, что впервой в своей истории население земли входит в эру «сытой жизни», в какой животрепещущие ориентиры личности начинают изменяться. Но при всем этом необходимо учитывать, что уменьшение потребления резко снизит нагрузку на промышленные и земляные отрасли техносферы и лишит работы значительную часть занятых в этих отраслях.
Таким образом, вместе с психологической возникает и социально-экономическая неувязка большой трудности, связанная с высвобождением огромного количества работающих. Обе эти трудности должны решатся параллельно, и очень принципно, что в связи с растущей глобализацией экономики эти решения должны выполняться в тесном содействии правительств разных стран.
Поэтому задача объединения населения земли из нравственно-политического пожелания преобразуется в актуальную организационно-технологическую делему. Без ее решения нельзя обеспечить устойчивость техносферы нашей цивилизации
Виктор Михайлович Луговской - доктор технических наук, доктор (Иерусалим).
Похожие статьи:
