Исследователи попробовали очистить психологические наблюдения над обезьянами от человеческого фактора и пришли к выводу, что человекообразные приматы всё равно обладают личностью — независимо от того, смотрит на них человек или нет.
Иными словами, когда наблюдатель смотрит на шимпанзе, он склонен приписывать ему человеческие эмоции и мотивы поведения, что поддерживается сильным сходством обезьяны и человека. Международная группа приматологов из Великобритании, США и Японии решила проделать любопытную с методической точки зрения вещь: исследователи захотели очистить наблюдения за животными от «человеческого фактора». В данном случае учёные работали даже не с обезьянами, а с другими учёными, которые наблюдали за приматами в зоопарках и научных учреждениях.
Авторы работы предложили подопытным ответить на вопросы, которые должны были показать, насколько человек-наблюдатель считает обезьяну личностью и почему. В исследовании приняли участие 230 человек. Результаты тестов подверглись хитроумному статистическому анализу, который должен был отсечь индивидуальные предпочтения наблюдателей и универсализировать их. Грубо говоря, на этом этапе учёные пытались избавиться от антропоморфного взгляда в наблюдениях. В статье, опубликованной в журнале Animal Behaviour, авторы пишут, что человекообразных приматов можно считать обладателями личностных качеств — независимо от того, очеловечивает ли их конкретный наблюдатель или нет.
К слову, у человека упомянутых личностных качеств выделяют пять: способность к невротизации (то есть к тревоге, подавленности и т. п.), умение воспринимать новый опыт, экстравертность, общительность (контактность) и способность осознавать и выполнять правила. Предыдущие исследования показали, что шимпанзе обладают всеми пятью, орангутанги — только тремя (экстравертностью, способностью к невротизации и контактностью). И эта разница может иметь вполне эволюционно-генетическое объяснение: всё-таки именно шимпанзе из всех человекообразных приматов являются самым близким родственником человека.
