Двадцать лет назад один из воронежских заводов получил специальный заказ -изготовить камеры для высокотемпературного тестирования различных образцов покрытий космических аппаратов многоразового пользования.
Действительно, в указанном месте, во дворе старой, завалившейся избушки находились солидные каменные глыбы базальта и прочих пород. Для оформления документов, подтверждающих законность вывоза материала, обратились в поселковый совет, где выяснили, что камни фактически никому не принадлежат и потому могут быть переданы заводу. Старушка-бухгалтерша помнила, что камни эти собирал какой-то сумасшедший академик из Москвы еще до войны, но к делу это отношения не имело, глыбы погрузили на грузовик и переправили в город.
Поступил следующий заказ, и большая часть инженерно-технических работников занялись им. Дальнейшее испытание камеры было поручено молодому инженеру Андрею М., который в то время готовился к защите кандидатской диссертации и потому проку от него в новом проекте не ждали.
Испытание проходило так: в камеру помещался образец (в данном случае базальтовая глыба), доводили его до определенной температуры, и регистрировались параметры работы камеры.
На специальной тележке глыбу вкатили внутрь, закрыли шлюз и включили электричество, после чего рабочие ушли домой, а Андрей остался следить за приборами. В целях рационального использования электроэнергии испытания начинались заполночь. Андрей от скуки смотрел через жаростойкий перископ, как накаляется базальтовая глыба, как она начинает оседать и превращаться в светящуюся лужу. Огонь всегда зачаровывает, в луже раскаленного базальта мерещились то причудливые пейзажи, то узоры неописуемой красоты, то...
Здесь Андрей понял, что ему не мерещится - он ясно видел, как в раскаленном веществе вдруг проявилось медузоподобное образование. Инженер решил, что это какое-нибудь древнее окаменевшее существо, впрессованное в породу, и пожалел, что испытания на данном этапе не предусматривали фото- и киносъемки: сейчас окаменелость тоже растает и для науки пропадет навсегда.
Затем он отметил другую странность - камера по-прежнему пожирала энергию, но температура испытуемого образца больше не росла. Едва Андрей успел записать этот факт в дневник испытаний, как медузоподобное образование стало шевелиться. Андрей подумал, что оно просто плавится, но нет - образование полностью сохраняло свою форму и даже увеличивалось в размерах, словно впитывая в себя расплавленную породу. Спустя полчаса от базальтовой лужи не осталось и следа -все вещество поглотила «медуза». Теперь она была белой, но странно - датчик показывал, что на ее поверхности чуть более 70'С.
Медуза оторвалась от нижней стенки камеры и начала медленно перемещаться по воздуху (на самом деле воздуха в камере не было, перед началом разогрева в ней создавался низкий вакуум). Андрей прекратил подачу энергии.
Какое-то время медуза продолжала полет внутри камеры, а затем устремилась вверх. Мгновение - и она прошла сквозь сверхпрочную оболочку! Молодой ученый невольно сжался, ожидая взрыва - но ничего, лишь волна горячего воздуха обдала его.
В полумраке цеха «медуза» светилась пульсирующим светом. Она подлетела (скорее, подплыла) к светильнику, тот ярко вспыхнул - и перегорел. То же произошло и со вторым работающим светильником. Теперь уже в полной темноте «медуза» покружила под сводами цеха - и просочилась сквозь крышу.
Андрей выждал четверть часа, боясь, что «медуза» вернется, потом включил резервные светильники. Прежде всего его беспокоило состояние камеры - разгерметизация могла бы уничтожить весь цех. Датчики не показали никаких нарушений. Впустив внутрь воздух и включив принудительную вентиляцию, он сначала осмотрел камеру снаружи. В том месте, откуда вышла «медуза», на стальной оболочке камеры виднелся дымчатый узор, отдаленно напоминавший восьмиконечную звезду, - и все. Никаких повреждений! После соответствующих процедур он вошел внутрь камеры. Здесь вообще не было никаких следов пребывания «медузы» - если не считать следом отсутствие базальтовой глыбы.
Подосадовав на то, что ему не удалось задокументировать присутствие «медузы», Андрей решил никому ни о чем пока не говорить. Не поверят, хуже того, посчитают больным. Для ухода за камерой полагалось сто граммов спирта на сеанс, и большую часть инженеры тратили не на технику, а на себя. Андрей исключением не был, и не раз уже давал слово «завязать», да все что-то мешало. Вот и сегодняшнюю порцию он успел принять внутрь, оставив для ухода за камерой один грамм: инженеры, проектирующие камеру, в наставлении по уходу намеренно завысили необходимое количество спирта. Вообще-то хватило бы и пяти граммов в месяц. Но нужно же как-то поощрить себя и помочь коллегам...
Андрей стал думать, что делать дальше. Понимая, что событие, участником которого он был, является открытием масштаба Нобелевской премии, парень решил повторить эксперимент. Трудность состояла в одном - регистрирующие приборы были рассчитаны на особую фото- и кинопленку, ныне на складе отсутствовавшую Обыкновенная же 35-миллиметровая «Свема» для аппаратуры камеры не годилась. Принести свой фотоаппарат? Но предприятие было режимным, и подобная самодеятельность могла плохо закончиться. А Тогда Андрей к выпросил у начальства напарника старшего инженера Б., мотивируя это нештатной работой некоторых приборов камеры. Больше всего он боялся, что новая базальтовая глыба окажется пустышкой -но нет! Вторая «медуза» повторила действия первой до мелочей. Андрей пожертвовал и светильниками, пусть старший инженер все видит!
Старший инженер все и увидел. Эксперименты немедленно прекратили. Оставшиеся базальтовые глыбы поместили на охраняемый склад. Андрею сообщили, что дальнейшую работу будет вести особое ведомство, но какое, знать ему не положено. Подписку о неразглашении не брали - он дал ее при поступлении на работу. Зато местком выделил ему путевку в санаторий и премию в размере месячного оклада - как поощрение за успешную работу. Диссертацию приняли к рассмотрению досрочно.
Кстати, над Воронежем в то время тысячи очевидцев наблюдали странные светящиеся медузоподобные объекты. Об этом даже упоминала обычно очень сдержанная центральная пресса. Впрочем, через самое непродолжительное время из тех же газет советские люди узнали, что тысячи очевидцев на самом деле были десятком ребятишек-фантазеров и другим десятком «лиц, злоупотребляющих алкоголем». А вскоре по всей стране начался невиданный бой с «зеленым змием», и говорить о том, что своими глазами видел неких светящихся «медуз», стало просто неприличным
