Убийство Романовых: кошмарные последние часы жизни династии

Опьяненные убийцы расстреляли их и закололи штыками. Убийство русской императорской семьи потрясло мир. Только-только вышла книжка, где во всех подробностях описываются ужасные последние деньки семьи Романовых На закате недалеко от глухой станции Любинская на Транссибирской жд магистрали тормознул поезд. Это было вечерком 29 апреля 1918 года. Состав из вагонов первого класса со стороны смотрелся полностью обычно, если не считать вооруженных до зубов часовых у дверей.

В вагоне посиживала семья, обретшая бессмертие благодаря своим фотографиям в книжках по истории. Четыре бледноватые девицы в белоснежных узорчатых платьицах, с атласными лентами в волосах. Больной небольшой мальчишка в матроске. То был момент правды для Романовых, русской императорской семьи, смещенной с престола русской революцией. Сейчас они совершали свое последнее путешествие. Юные и прекрасные величавые княжны - Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия - посиживали около собственной мамы, высокомерной королевы Александры, внучки царицы Виктории.

Молодой принц Алексей прижимался к собственному папе, бывшему царю всея Руси Николаю Александровичу Романову. Паровоз запыхтел, и поезд сделал решающий поворот. Последние надежды тех, кто ехал на Особом поезде номер 8, развеялись. Состав направлялся не к Москве, где семью мог ожидать трибунал либо высылка за границу, как рассчитывали Романовы, а в сторону невеселых пейзажей Урала. Романовых везли в Екатеринбург, обычно являвшийся одним из центров тюремной системы Рф. Там спустя всего 78 дней они были расстреляны. На прошлой неделе с того денька исполнилось ровно 90 лет.

С годовщиной совпала публикация потрясающей новейшей книжки, где составлена хроника последних кошмарных дней их жизни. На базе документов и свидетельств свидетелей, ранее оставленных без внимания, создатель с беспримерными подробностями обрисовывает конец семьи. Но как вышло, что эти аристократы из аристократов настолько неисправимо утратили свое высочайшее положение?

Николай, не отличавшийся большой политической дальновидностью и возможностями, плохо годился на роль монарха. Даже ростом он не вышел - в нем было всего 5 футов 7 дюймов. Он не направлял внимания на недовольство в обществе, что имело фатальные последствия. Политическую власть он практически препоручил собственной супруге Александре, которая была очень непопулярна посреди населения. Александра все более подпадала под очарование Григория Распутина, харизматичного "святого человека", который, как она была уверена, мог спасти ее отпрыска Алексея, страдавшего гемофилией, от смертельных кровотечений.

В 1917 году, перед лицом назревающего политического хаоса Николай счел, что у него нет другого выбора не считая отречения от престола "ради Рф". Он принял это решение к тому же поэтому, что возлагал надежды тем гарантировать безопасность собственной семье, которую любил. В этом, как и почти во всем другом, Николай показал фатальную наивность. Сначало императорскую семью расположили под домашний арест, а потом перевезли в небольшой город Тобольск, где ее все еще окружала большая окружение - 39 придворных и слуг. С собой они привезли часть собственных сокровищ из Правительского дворца (так в оригинале. - Прим. ред.), в том числе альбомы с фото, переплетенные в кожу, и выдержанные вина из придворных погребов.

В конечном итоге новенькая верховная революционная власть постановила, что в юном коммунистическом государстве такие привилегии недопустимы. Был потаенно подготовлен другой дом, в Екатеринбурге. Он был несравним с пышноватыми летними и зимними дворцами, пиршественными залами и прекрасными садами, которыми ранее располагала императорская семья. Устрашающе было уже то, что это дом назывался большевистским эвфемизмом "Дом особенного предназначения". Сойдя с поезда в Екатеринбурге после изнурительного пятидневного путешествия, измотанные Николай и его супруга, также их доктор, горничная, камердинер и прислужник были переданы под власть местного Совета. Когда их автомобиль подъехал к Дому особенного предназначения, они в последний раз обвели взором окружающий мир. Это было на Страстной неделе, и по всему городку звучал пасхальный колокольный гул в православных церквах. Когда ворота его новейшей темницы с грохотом захлопнулись, царю отрывисто повелели: "Гражданин Николай Романов, сможете войти". С этого момента, к большенному неудовольствию королевы, за Романовыми не признавались их статус и титулы.

Равномерно императорская семья приспособилась к собственному новенькому жильу - личному дому, который хоть и не достаточно походил на дворец, все таки числился одним из самых современных в городке, потому что в нем имелся туалет со смывным бачком. Сейчас, укрытый за высочайшим древесным забором, с закрашенными окнами, дом перевоплотился в темную кутузку. Романовым выделили 5 соединяющихся меж собой комнат. Живы по нраву дочери Романовых - им было от 17 до 22 лет - скучали в доме, а поэтому третировали приказом не выглядывать из открытого окна на верхнем этаже, пока часовой не сделал предупредительный выстрел, целясь чуток выше маковки Анастасии. Одежка молодых княжон все посильнее изнашивалась. У их больше не было белоснежных платьев и прекрасных шляпок, которые они обычно носили летом в собственном дворце в Крыму - райском уголке на берегу моря, где воздух был напоен запахом роз и жимолости. И все равно эти неунывающие и энергичные девицы обвораживали собственных тюремщиков: какой-то из них произнес, что они не выглядели бы привлекательнее, "даже если б сплошь были усыпаны золотом и бриллиантами".

Семье позволили сохранить белье для постели с личными монограммами и императорским гербом, также роскошный фарфоровый обеденный сервиз, увенчанный именованием Николая II. Александра также привезла припасы собственного возлюбленного британского одеколона Brocard, также колд-крема и нюхательных солей с запахом лаванды. То были не единственные средства, без которых королева не могла обойтись. Страдавшая мигренями, сердцебиениями, бессонницей и ишиалгией, она впала в неизлечимую зависимость от целого огромного количества фармацевтических средств. Еще за длительное время до того периода она признавалась, что "вся пропиталась вероналом" - продуктам из группы барбитуратов. Не считая того, от боли при менструациях она воспринимала морфий и кокаин. Потом высказывались догадки, что правитель тоже отгораживался от действительности наркотическим туманом. Поговаривали, что к утрате престола он отнесся с ребяческим безразличием, потому что курил смесь гашиша с психотропной травкой "белена темная" - средство, прописанное некоторым тибетским доктором, которого рекомендовал Распутин, как лечущее средство от стресса и бессонницы.

Жизнь в Доме особенного предназначения была обставлена серьезными запретами. К обитателям не допускались гости, а на воздух они могли выходить исключительно в определенное время. Не считая того, им разрешалось гласить только по-русски - меж тем королева обожала разговаривать со своими детками на британском. Но королева наотрез отрешалась подчиняться приказу о том, чтоб, отправляясь в уборную, она каждый раз звонила в колокольчик. Ежедневная жизнь перевоплотился в одно сплошное испытание на крепкость. Но у семьи была одна всепоглощающая неувязка: слабенькое здоровье Алексея. С апреля 13-летний мальчишка мучился от неизменного кровотечения из раны на колене, доставлявшего ему мучительную боль. Ранее докторы уже предупреждали, что из-за заболевания Алексей не доживет до 16 лет, но сейчас складывалось воспоминание, что он находится при погибели. Родные довели себя до изнеможения, дежуря ночами у его постели.

В конце концов с ноги сняли шину, и мальчугана начали выносить в сад, но ходить он больше не сумел. К началу июля ежедневная рутина в Доме устоялась, распорядок стал отупляюще-предсказуемым. Семья вставала в восемь утра. На завтрак подавали чай и темный хлеб. Целыми деньками они раскладывали пасьянсы и игрались в карты, во французскую игру безик, которая в особенности нравилась семье, меж тем как Алексей играл со своим игрушечным кораблем и оловянными солдатиками. Огромным подспорьем были их собаки - Ортино, Джой и Джемми - помогавшие развеяться. На часовой прогулке в небольшом - 40 шагов в длину - саду девицы и их отец прогуливались взад-вперед, стараясь очень пользоваться возможностью размяться. То была грустная картина: человек, когда-то правивший империей площадью в 8,5 млн квадратных миль, сейчас располагал только единственной своей комнатой и небольшим запущенным садом. Чтобы скоротать вечер, семья съедала небогатый ужин, молилась и читала вслух Библию. Они также снова игрались в карты, также вышивали и шили. Дамы потихоньку растрачивали много часов на то, чтоб упрятать под подкладкой собственных платьев драгоценные камешки и жемчуг, чтоб в изгнании, о котором они желали, им было на что жить. 4 июня ситуация в Доме внезапно переменилась. Власти боялись, что монархисты готовят семье побег, а поэтому поменяли охрану. Для этого решения была еще одна причина, которая шокировала царя и королеву.

27 июня, когда начальство проводило инспекцию, Марию, самую кокетливую и прекрасную из величавых княжон, застигнули при компрометирующих обстоятельствах с караульным Иваном Скороходовым. Ранее Скороходов контрабандой принес в дом тортик на денек рождения Марии, которой исполнилось 19 лет, и в скучноватой обстановке они стремительно сдружились. Скороходова посадили в городскую кутузку, а Мария, роскошная юная дама со светло-каштановыми волосами и озорными голубыми очами, получила выговор от родных. Как это ни трагично, в последние недели их жизни мама и старшая из сестер, Ольга, не говорили с Марией в наказание за то, что она их опорочила. За пределами дома неистовствовала штатская война. Ряды белоснежной армии, воевавшей с большевиками, пополнили чехи - бессчетные дезертиры из австро-венгерских войск. Белоснежные стремительно наступали на Екатеринбург. Продовольствие в городке выдавалось по карточкам, свирепствовали тиф и холера.

Атмосфера становилась все более отвратительной: 45 местных духовных лиц были убиты, при этом им выкололи глаза и отрезали языки и уши, а изувеченные тела бросили в реку. Но в Доме особенного предназначения царствовал дух ирреальности. Погода становилась все жарче, и жители строения впали в какую-то неспокойную скуку. Все они больше мучались от клаустрофобии. Каждый вечер правитель и королева продолжали вести дневники, хотя не могли докладывать в их о огромных банкетах, муниципальных делах либо придворных встречах. Их обрадовало только то, что хрупкий Алексей довольно поправился, чтоб принять ванну.

"Очень горячо, легла рано, так как страшно утомилась, сердечко снова болело", - записала Александра в четверг, 4 июля 1918 года.

Один из сторожей описывал, что правитель смотрелся "меланхолично", держался с наружным спокойствием и достоинством, но терялся, когда задумывался, как будто за ним не наблюдают. Правитель смотрел, как играют его малыши, и его нежные голубые глаза заполнялись слезами. Что до королевы, то она была подломлена. Ее тонкие черты лица поблекли, прекрасные золотистые волосы поседели. Семья приучилась вести себя стоически, но ее роковой удел был уже не за горами. В Америке Washington Post опубликовала слухи, как будто Романовы уже казнены. Повелитель Англии Георг V отказался от собственного более ранешнего предложения предоставить Романовым убежище.

За три денька до экзекуции он, как ни в чем же не бывало, находился на крикетном матче на стадионе Lord's. Строго говоря, тогда судьба Романовых лежала на весах. Фаворит большевиков Владимир Ильич Ленин понимал, что их погибель вызовет негодование кайзера ввиду родства Романовых с германской царской семьей. Но советники предупреждали его, что Екатеринбург, может быть, скоро будет взят чехами и императорская семья может стать мощным орудием в борьбе с коммунистической идеологией. Глубоко набожная королева написала друзьям о для себя и собственной семье: "На уровне мыслей готовимся войти в Царствие Небесное". В Доме особенного предназначения в журнальчике караула была, как и в протяжении многих прошлых дней, изготовлена запись: "Все обычно". Но уже шла наизловещая подготовка к "ликвидации" Романовых и сохранении этих действий, объявленных гос потаенной, под серьезным секретом. Недалеко нашли шахту, которая годилась в качестве места захоронения, а у некоторого доктора востребовали предоставить 400 унций серной кислоты для ликвидирования тел.

Вторник 16 июля начался для Романовых без особенных происшествий, но охрана уже совершала последние изготовления к экзекуции: собрала орудие, нужное для воплощения задачки, также заказала в хозяйстве местного дамского монастыря 50 яиц, чтоб отдохнуть. В сей день одна из прачек следила, как 17-летняя Анастасия тайком показала язык командиру расстрельной команды Якову Юровскому. Нет никаких свидетельств о том, что малыши знали об ожидавшей их судьбе, но двое из сторожей занервничали и заявили, что в женщин стрелять не будут. Этих сторожей отослали.

В 3 часа денька семья в последний раз прогулялась по запущенному саду. После вечерней молитвы Романовы легли спать. Среди ночи их разбудили и сказали, что Белоснежная армия приближается и вероятен артиллерийский обстрел дома. Им повелели ради их своей безопасности спуститься вниз. Правитель немедля встал с постели, дамы надели свои платьица с зашитыми под подкладкой драгоценностями и жемчугами - так они ранее уславливались на случай способности побега либо неожиданного отъезда. Скоро они вышли из спален, "все аккуратненько и чистоплотно одетые", как увидел один из сторожей. В 2:15 утра 17 июля их отвели в подвал.

Свидетели слышали, как правитель обернулся к дочерям и успокаивающе произнес им: "Что ж, мы отсюда выберемся". Некие считают эту фразу подтверждением, что он был реальным святым страдальцем - стопроцентно понимал, какой кошмар ожидает их впереди. Анастасия несла на руках Джемми, малеханького пекинеса собственной сестры Татьяны. Их ввели в кладовую, освещенную одной электронной лампочкой без абажура. Окна были заколочены досками. Александра, верная для себя, посетовала, что нет стульев. Потом семью и их слуг выстроили в ряд, как будто бы для последней наизловещей официальной фото. Их оставили в одиночестве на полчаса, пока убийцы пили водку. Возвратившись в комнату, один из сторожей прочитал заявление - смертный приговор семье. На лицах выразилось полное недоумение. Романовы перекрестились. Один из сторожей подошел к царю и выстрелил в упор ему в грудь. Когда тело царя повалилось на пол, открыли огнь и другие сторожи. Спьяну они промахивались. Так, королеве пуля оцарапала череп слева. Рядом с ней бедный колченогий Алексей, ввиду увечья не способный пошевелиться, посиживал, оцепенев от кошмара. Его пепельно-бледное лицо было забрызгано кровью отца. Стоны и рыдания людей на полу свидетельствовали, что со собственной работой палачи совладали некомпетентно. Но больше всего страдали малыши. Ни одна из дочерей Романовых не погибла резвой либо безболезненной гибелью. Мария получила пулю в бедро и лежала, истекая кровью, пока не погибла от колотых ран в торс.

Ее сестер в конечном итоге прикончили 8-дюймовыми штыками: Ольга была ранена в челюсть, а Татьяна получила пулю в затылок, когда пробовала бежать. Предполагалось, что казнь будет резвой и аккуратной, но заместо этого началась какая-то оргия убийств. Всю кошмарность происходящего скрывали только густые облака порохового дыма. Последней из дам погибла Анастасия. Опьяненный сторож ринулся на нее, как зверек, пытаясь пронзить ей грудь штыком. В конце концов, командир, Яков Юровский, приставил к ее голове собственный пистолет и выстрелил. Оставался в живых только Алексей, небольшой престолонаследник. Его нижнее белье, в которое были зашиты драгоценности, послужило бронежилетом. Юровский выстрелил в голову мальчугана из собственного "кольта", и ребенок повалился на тело отца. Чтоб уничтожить Романовых и их слуг, потребовалось 20 горячечных минут.

Потом люди Юровского запаниковали. Пошатываясь, они выходили из подвала, задыхаясь и кашляя. Когда какой-то из них, дрожащий и опешивший, вышел на улицу, в ночную прохладу, его вырвало. Тем временем наверху в Доме особенного предназначения Джой, спаниель Алексея, лаял, навострив уши, ждя возвращения собственного молодого владельца.

Похожие статьи: