Заседание Земского Собора 1613 года. Конкретно на этом Соборе был избран новый правитель Миша Федорович Романов. Земский Собор представлял собой совет представителей различных соц слоев Столичной Руси. Он созывался для обсуждения важнейших политических, экономических и соц вопросов. Всего с 1549 по 1653 годы состоялось 6 Соборов. Историки спорят о том, какие сословия учавствовали в этих советах.
Одни, как, к примеру, Р. Беляев, допускают, что там были даже фермеры. Другие (Б. Романов), убеждены, что вход на Собор был открыт только для бояр и дворян. Вышеприведенная миниатюра взята из рукописи «Избрание на королевство М.Ф. Романова» 1673 года. Современные историки считают, что ее создатель очень идеализировал то, что происходило на Соборе по сути
В феврале 1613 года российская история сделала очередной поворот. Было ли это продолжением прежнего пути либо новенькая дорога? Пожалуй, и тем и другим. В государстве кое-где на окраине Европы появился новый правитель, семнадцатилетний больной парень, выкормленный чадолюбивыми тетками в тесноватых комнатках с низкими потолками, плохо образованный не только лишь по западноевропейским, но даже и по московитским меркам, зависимый от императивной мамы и опытнейшего политика, отца. И этот парень был должен стать родоначальником династии, его потомкам предстояло править большой империей… Но навряд ли кто-то из современников в Московии либо за её пределами, смотря на молодого Миши Федоровича (1596-1645), отважился бы предсказать ему блестящие перспективы.
Когда-то нам казалось, что российская история не очень таинственна. В этом нас уверяли школьные и вузовские учебники. Но теперь-то нам понятно, что различных загадочных моментов в российской истории довольно. Потаенны окружали густым туманом и Миши, родоначальника династии, которой предначертано было стать настолько же величавой, специфичной и катастрофической, как династия, например, Птолемеев Лагидов в эллинистическом Египте (IV-I века до н.э.).
И 1-ая загадка заключалась в самом происхождении семейства, к коему принадлежал юный Миша Федорович. К моменту его воцарения у этого рода имелось, в сути, три прозвания: Кошкины, Захарьины, Романовы… Они должны были припоминать о некоем Романе Захарьине Кошкине (разум. 1543), который не был величавым военачальником либо муниципальным деятелем, он даже и прожил не очень длительно, и неожиданного триумфа собственного рода не лицезрел. Но что все-таки это был за триумф? А был это легитимный брак дочери Романа Анастасии (ок. 1530-1560) с чуть вышедшим из отроческого возраста Иваном Васильевичем, который вошел в историю под именованием Ивана Сурового (1530-1584). Девченка Анастасия стала его первой женой и поэтому самой легитимной в очах церкви, а конкретно церковь курировала, что именуется, идейный климат Московии, дальнего страны, превратившегося конкретно в правление Ивана Сурового из княжества в королевство! Таким макаром, семейство Романа Кошкина оказалось в родстве с первой русской царицей. Это родство им очень понадобилось, ведь ничем, не считая этого родства, семейство не было броско. Оно и знатностью-то не отличалось.
Ипатьевский Троицкий монастырь. Кострома. Основан в 1330 году принявшим православие монгольским мурзой Четой, основоположником рода Годуновых (одно время в монастыре находилась их усыпальница). В Смутное Время тут прятались от поляков шестнадцатилетний Миша Романов и его мама инокиня Марфа. Конкретно сюда 14 марта 1613 года прибыло столичное посольство, принесшее решение Земского Собора об избрании Миши. В Троицком храме монастыря послы огласили Мише народную волю. После 6 часов уговоров Миша согласился. Фото: Сергей Михайлович Прокудин-Горский из архива Библиотеки Конгресса США
Это уже позже, задним числом, выдумано было происхождение первого представителя семейства Андрея Кобылы (разум. 1351) от правителя прусов Видвунга! По сути об этом Андрее Кобыле ничего и не понятно, может быть только представить, что он имел боярский чин в правление величавого столичного князя Симеона Гордого (1317-1353), отпрыска Ивана Калиты (1283-1341), Андрей Кобыла упоминается посреди ездивших за женой Симеона…
Но для чего же пригодилось сочинять происхождение конкретно от зарубежного правителя? Хоть какому, кто интересуется российской историей, просто увидеть, что все правители Руси-Московии-России являлись, на самом деле, «западниками», стремились, так либо по другому, завязать дела конкретно с Западной Европой. Да ведь и 1-ая правящая династия - Рюриковичи - имела западноевропейское происхождение. А сменившие Рюриковичей Романовы были «западниками» в ещё большей степени, не по реальному собственному происхождению, а по убеждениям. И это не поэтому, что избрали после длительных раздумий этот самый «западный» путь развития, а всего только поэтому, что другого пути для их не было. Они вначале должны были опереться на альянс с европейскими монархами, потому что дома все знали, что Романовы «худородны», и ведь живые были ещё в Московии и Рюриковичи, и Гедиминовичи, и потомки авторитетных татарских родов. И обезопасить себя от вероятных претензий следовало союзническими отношениями с Западной Европой, династическими браками. Но всё это ожидало ещё впереди.
Нужно отметить, что курс на Запад проводился уже и до Романовых. Реформируя армию, Иван Суровый опирался на наемные войска, мушкетеров и пикинеров. А Борис Годунов (1552-1605) посылал собственных подданных в Великобританию - обучаться, и пробовал устроить «европейский» брак собственной дочери. О Лжедмитрии (разум. 1606) и гласить нечего. Он уже назвал себя царем и предложил столичным боярам вымывать свои руки до еды. Чем это для него кончилось, мы знаем. И кто бы мог поразмыслить, что уже при внуке хрупкого Миши Федоровича бояре не только лишь вымоют руки, но даже и сбреют бороды!..
Митрополит Филарет. Филарет по натуре был светским человеком. Его никогда не заинтересовывали церковные вопросы. Куда больше его завлекала политика. И политиком он был неплохим. Он, в принципе, не был против того, чтоб столичный трон занял польский царевич Владислав. Но для этого тот был должен принять православие. Когда же Земский Собор избрал в царствуй отпрыска Филарета -Михаила Романова, митрополит стал, практически, его соправителем. Он взял для себя титул «Великого государя» и возвратил для себя, против всех церковных правил, отчество, став Филаретом Никитичем. Репродукция с веб-сайта Art-каталог
Вобщем, при Борисе Годунове ни на какое блестящее будущее потомки Романа Кошкина рассчитывать не могли. Семейство подверглось опале. Они не угодили царю Борису прецедентом! Ведь сам он практически доказывал свои права на трон родством с царем Федором (1557-1598), отпрыском Сурового. Сестра Годунова, Ира (разум. 1633), была супругой Федора. Но ведь дочь Романа Кошкина являлась женой самого первого величавого князя столичного, официально венчавшегося на королевство. А Федор Иванович приходился Анастасии Романовне отпрыском… Другими словами, Кошкины-Романовы могли полностью заявлять, что имеют не меньше, а, напротив, больше прав на престол, ежели Борис Годунов! И Годунов принял меры - подверг их суровой опале. Федор Никитич и его супруга Ксюша были пострижены и потом стали известны в истории как старица Марфа (разум. 1631) и патриарх Филарет (разум. 1633). Небольшой Миша и его сестра Татьяна остались на попечении теток…
Что все-таки было далее? Некие историки, сторонники версии столичного происхождения Лжедмитрия, даже считают, что хитрые Романовы смогли организовать интригу и для начала протолкнуть на трон Григория Отрепьева - «своего человека», что именуется. Но эта версия разбивается о камешки простой логики. Самозванец никак не мог быть Григорием Отрепьевым, который, в свою очередь, вправду был «со двора» Романовых. Москва не была огромным городом, и явиться туда под видом отпрыска Ивана Сурового человек, очень многим узнаваемый (а конкретно таким был Отрепьев), не рискнул бы. Возможно, самозванец был поляком либо на худенький конец итальянцем. Объявив его беглым монахом с боярского двора, московские правители потом пробовали просто-напросто дискредитировать его, в чем преуспели!
Вобщем, и отпрыском Ивана Сурового Отрепьев никак не мог быть. Спасибо Борису Годунову, «нарядившему» тщательное следствие о погибели мальчугана Дмитрия (1582-1591). Сохранившиеся бумаги бесхитростно отрисовывают такую правдивую и колоритную картину эпилептической заболевания, что колебаться не приходится: этот мальчишка не прожил бы длительно, он мучился томными припадками, и его личность уже начала деградировать...
Но бывшего Федора Никитича Романова, уже Филарета, не заинтересовывало, кажется, происхождение Лжедмитрия. Романовы успели ему присягнуть на верность, по этому они были возвращены из ссылки.
Далее началась реальная чехарда романовских присяг. Присягнули второму Дмитрию (разум. 1610), прозванному «Тушинским вором», присягнули Василию Шуйскому (1553-1612), присягнули, в конце концов, и ещё одному одобренному московитской знатью претенденту - молодому польскому царевичу Владиславу (1595-1648). Филарет сам съездил в Польшу. И пробыл там достаточно длительно. Потом - снова же! - выдумана была версия о его «польском пленении». Но для чего бы его брать в плен, он же был на стороне польской партии!..
Пока Филарет улаживал сложные дела с поляками, его отпрыск избран был столичным царем. Филарету тогда удалось условиться с польскими «коллегами», и протестов с их стороны пока не последовало.
Ученые спорят, почему же все-же Миша очутился на королевстве. Выдвигаются различные догадки. Историки, жившие в правление Романовых, обязаны были, подобно Николаю Костомарову (1817-1885), писать что никого, дескать, не было русскому народу милее Романовых, пострадавших от Бориса Годунова, желавших жить по стародавним канонам. Всё это не подтверждается сохранившимися документальными свидетельствами. Жить по некий там старине Романовы никак не намеревались, а продолжили прозападный курс Бориса Годунова и Ивана Сурового… Русские историки могли для себя позволить быть не настолько доверчивыми и поэтому подразумевали, что бояре выбрали Миши, считая его слабовольным и желая править сами. Но уж его отца они никак не могли считать бессильным, ну и мама слабостью воли очевидно не отличалась.
Избрание Миши Федоровича Романова на королевство в российской культуре стало эмблемой полного единства народа и власти -исключительного действия в истории Рф. Российская интеллигеция идеализировала его (как и создатель этой картины Григорий Угрюмов) и приняла за доказательство способности возрождения в российском обществе принципа соборности, другими словами всеобщей любви и братства. Как понятно, интеллигенция обманулась. К огорчению, она не знала, кто, по сути, возложил на юного царя Шапку Мономаха. Репродукция с веб-сайта Art-каталог
Да и это ещё не всё. Кто же выбрал Миши? В учебниках написано - Земский Собор. А что собой представлял этот земский собор, не понятно и до сего времени. Походил ли он на демократичный татарский курултай либо сводился к сговору маленький группы знати? И какой знати (одних бояр у нас было несколько рангов)? Меж иным, на престол претендовали такие личности, как князь Иван Голицын (разум. 1672), состоявший в кровном родстве с Рюриковичами. Что все-таки там все-же вышло? Свет проливает обнаруженный посреди 1970-х годов документ под заглавием «Повесть о земском соборе 1613 года». И вот какая картина вырисовывается: Москва практически блокирована казачьими отрядами, дома претендентов окружены. Казаки решительно лоббируют избрание молодого Миши Романова! Поэтому его и… избрали!
Попробуем разобраться, кого называли казаками в XVII веке. Это были собственного рода кондотьеры, свободные вооруженные искатели фортуны. Они нанимались то в одно войско, то в другое, то к Пожарскому, то к польскому гетману Жолкевскому (1547-1620)… Нужно сказать, что обещаний собственных Романовы не исполнили и не дали казакам те местности, о которых шла речь. Это сделалось предпосылкой суровых казачьих выступлений, из которых более известны движения Разина (ок. 1630-1671) и Пугачева (1740/42-1775). Последний, кстати, сулил наконец выполнить обещанное и «пожаловать» казакам в «вечное и вольное владение» Дон «со всеми лугами зеленоватыми, со всеми лесами темными»…
Итак, Романовы получили власть. Но ведь было надо ещё и удержать её. А ситуация оказалась не таковой обычный. Было надо убить самых основных претендентов, другими словами, сначала, Марину Мнишек (ок. 1588 - ок. 1614) и её отпрыска, малеханького Ивана, которому чуть исполнилось четыре года. Претензии Марины основывались на том обстоятельстве, что она была официально коронована, «помазана на царство», а её отпрыск формально являлся Рюриковичем, внуком Ивана Сурового! Конкретно формально, естественно, а не практически, но в этом случае и эта «формальность» имела значение… Но Марина и её отпрыск были схвачены и казнены. Первым принципиальным деянием нового царя стал указ о общественной экзекуции четырехлетнего малыша. Это уже было нечто новое в мировой практике!
Обычно неугодных детей-претендентов тихонько душили подушкой в каком-нибудь черном подземелье. Но Миша не мог для себя такового позволить, он обоснованно боялся возникновения потом самозванца, «чудесно спасшегося». (Кстати, таковой самозванец, некоторый Иван Луба, потом все равно явился, но дело его, естественно, не выгорело.) Потому казнь мальчугана была общественной. Российские документы фиксировали просто: повесили! Но зарубежные источники докладывают другое. Голландец Элиас Геркман издал в 1625 году свидетельства свидетелей общественного повешения малеханького плачущего малыша… Вышло, что 1-ый Романов казнил последнего Рюриковича из ветки, происходившей от Александра Невского (1220-1263). А спустя триста лет история обернулась катастрофическим зигзагом - казнью в дальной Сибири, куда Романовы триста лет попорядку будут ссылать собственных политических врагов, мальчугана, последнего представителя правившей ветки…
Но Романовым в самом начале их правления было не до сантиментов. Мы можем представить, что и приказ о общественной экзекуции малеханького Ивана дал практически не Миша, а его императивная мама, старица Марфа. Она же и подбирает отпрыску первую жену, даму из семьи собственных родственников Хлоповых. Молоденькую Марью нарекают торжественно новым именованием - Анастасия, ещё раз напоминая всем о родстве собственном с первой в российской истории царицей. Cделаться родичами новейшей королевы было, конечно, и сейчас престижно и прибыльно. Закручивается тугой узел различных интриг. А здесь как раз и Филарет ворачивается на родину. Перспектива российского брака Миши отброшена.
Опытнейший политик, Филарет отыскивает союзников на Западе. Где же? Естественно, там, откуда родом Рюриковичи, там, где находил жениха дочери Борис Годунов, в Дании. Но датский повелитель Христиан IV (1577-1648) отказывает в руке собственной племянницы. Шведский повелитель Густав-Адольф (1594-1632) тоже отказывает, не вожделеет отдавать принцессу Екатерину. Европа не признает новорожденную династию Романовых.
Царевич Владислав (Будущий польский повелитель Владислав IV Ваза). В 1610 году в разгар Смуты, столичное боярское правительство (Семибоярщина) присягнуло ему на верность, сделав Столичным владыкой. Формально он оставался им до 26 октября 1612, когда сдался польский гарнизон, державший оборону Кремля
Филарет решает пока наслаждаться местной знатью и справляет женитьбу отпрыска с княжной Марией Долгоруковой. Но скоро юная супруга Миши погибает (1625). Что послужило предпосылкой погибели этой Рюриковны, не понятно. Зато понятно, что ещё пару раз Долгоруковы-Долгорукие будут пробовать с помощью собственных дам подобраться к романовскому трону, но эти пробы не увенчаются фуррором ни для жены Петра II (1715-1730), ни для фавориток Александра II (1818-1881). В конце концов амбиции временно оставлены, супругой Миши становится незнатная дворянка Евдокия Стрешнева (разум. 1645). Она родила ему десяток малышей, но выжили только три дочери и отпрыск, будущий правитель Алексей Михайлович (1629-1676).
Cпустя недолгое время Романовым аукнулась присяга на верность Владиславу. Он вырос и не пожелал признать царем человека, который формально был его подданным. В 1632 году началась война, стоившая Московии Смоленской и Черниговско-Северской земель. Но в 1634 году повелитель Владислав все таки отказался от претензий на столичный престол и признал Миши царем.
Последние годы правления Миши Федоровича были омрачены томным внутриполитическим конфликтом. Документы донесли до нас сведения о некоем комплоте, разоблачение которого повлекло за собой длинноватое судебное дело и репрессии. Захворала королева, погибли один за одним два принца. И в конце концов провалилась еще одна попытка сделать тесноватые дела с Европой. Миша Федорович желал выдать за европейца старшую дочь Иру (1627-1679). Сейчас правитель был согласен даже на нелегального царского отпрыска датского короля Христиана IV - Вольдемара (1622-1697). Этот двадцатилетний парень носил титул графа Шлезвиг-Гольштейнского. Но свадьба не свершилась. Церковь, продолжая играть роль «монополистки» в сфере идеологии, не вожделела брака царевны с неправославным царевичем. Церковь была силой, обладала землями и крепостными крестьянами. Царевич, в свою очередь, не пожелал уступать и не вожделел поменять веру. Конфликт затянулся. Юноша очутился практически в московитском плену. Он был освобожден и отпущен на родину только после воцарения Алексея Михайловича.
В 1645 правитель Миша Федорович скончался. Чуть ли правитель погибал удовлетворенным, ведь он оставлял молодого отпрыска на произвол судьбы, что именуется. Но именно эта судьба ещё практически триста лет была благорасположенна к династии Романовых, и уже величавый внук Петр блистательно продолжил политику отца, деда, прадеда, и вывел свое правительство на путь величия...
Смерть Романовых - это большая трагедия в истории России.
