После разгрома под Москвой отступления войск вермахта уже не были редкостью.
Николай ДОБРЮХА. Фото ИТАР - ТАСС.
Генералы не делали приказов фюрера
Уже в 1-ые деньки и месяцы Величавой Российскей войны обнаружились потрясающие факты, о которых до сего времени знают только «избранные». Это сначала не достаточно кому известное, хранящееся в секретном историческом отделе министерства армии США в Вашингтоне признание начальника генерального штаба гитлеровской Германии Гальдера, который после обсуждения с фюрером оперативной обстановки на Восточном фронте записал в собственном дневнике, что уже 19 ноября 1941 года Гитлер, казалось, уже положивший Россию на лопатки, вдруг обязан был предложить собственному окружению идею «переговоров для заключения перемирия» со Сталиным во избежание непредотвратимо надвигавшегося под Москвой разгрома основных германских сил.
Но не этот гитлеровский вариант Брестского мира для Германии поражает более всего, а то, что уже в 1-ые часы войны отдала трещинку основная черта германского нрава: приверженность к стальной дисциплине и неоспоримо четкому выполнению приказов, получившая заглавие «немецкая педантичность».
Что это было? Эйфория от побед в Европе, мания величия отдельных полководцев? Как свидетельствуют документы, многие гитлеровские полководцы (на собственный ужас и риск) наметили, а потом выполнили боевые деяния, приметно отличавшиеся от тех, что были предписаны им планами «Молниеносной войны» и текущими приказами Гитлера. При всем этом в Ставку докладывали, что готовы действовать и действуют строго по плану...
Эти документы подтверждают, что разногласия, возникшие посреди германских генералов еще на шаге подготовки Восточной кампании словестно, с началом войны стали проявляться в их делах. Драматичность судьбы: данные (при этом нередко совсем достоверные данные), которые передавали в Центр русские лазутчики, и проявления, которых ожидали от германцев в Кремле, конкретно эти данные практически по всем важным фронтам не соответствовали реальности.
Правда, командование сухопутных войск в лице Гальдера и Браухича разъясняло эти свои «несовпадения» тем, что «ни один оперативный план не может оставаться постоянным после событий, которые последуют за первым столкновением с главными силами противника». В особенности это проявилось в лишнем самовольном смещении направления головного удара в сторону Москвы через Белоруссию, где в то время (в том числе и из-за криминальной халатности генерала Павлова) имела место большая неподготовленность. И если в этом случае нарушение германскими генералами начальных гитлеровских планов оказалось почти во всем в пользу вермахта, то в предстоящем эта измена самим для себя все почаще и почаще содействовала наступлению полного краха германцев под напором нарастающей продуманности и согласованности действий русской военной машины.
Восточную кампанию проиграл Браухич?
Что уж здесь гласить о обычных вояках, если военная дисциплина так «хромала» у основных генералов Третьего рейха? Особенное раздражение у Гитлера вызывали руководители сухопутных войск и посреди их сначала их главнокомандующий Браухич с начальником генерального штаба Гальдером. Они отвечали ему этим же. Поражает, что уже 14 июля 1941 года, другими словами на 23-й денек войны, в личном дневнике Гальдера возникает запись: «В связи с... разговором фюрера с главнокомандующим сухопутными войсками о ненужном направлении пришествия танковой группы Гепнера - разговор опять носил, по-видимому, раздраженный нрав... До глубочайшей ночи длилось эти бесплодные телефонные переговоры, которые только лишают подчиненные инстанции какого бы то ни было желания проявить инициативу и никчемно отымают у их время. Неизменное вмешательство фюрера в вопросы, суть которых он не знает, преобразуется в какое-то мучение, становящееся нестерпимым...»
Дополнительный свет на отношения в высшем военном руководстве Германии в 1-ые деньки войны проливает запись из личного дневника верного апостола фюрера Геббельса от 20 марта 1942 года, в какой он излагает беседу с Гитлером по вопросу о причинах провала «молниеносной войны»: «Большую долю ответственности за это несет Браухич. Фюрер не может гласить о нем без презрения. Тщеславный пугливый негодяй, который не мог верно оценить обстановку, не говоря уже о том, чтоб стать ее владельцем. Своим неизменным вмешательством и непрестанным непослушанием он стопроцентно попортил весь план Восточной кампании, идеи которого с кристальной ясностью были намечены фюрером. У фюрера был план, который привел бы к победе. Если б Браухич делал то, что от него добивались и что он должен был в реальности сделать, наше положение на Востоке сейчас было бы совершенно другим...» Позднее подобные исповеди стали раз за разом появляться и по адресу других военных стратегов Германии, в свою очередь, тоже не справившихся под м
удрым управлением фюрера «с кристально-ясными задачками Восточной кампании».
Русские полководцы заместо ДОТов строили дачи
Феноминально, но самым слабеньким местом Красноватой Армии (в том числе судя по предвоенным наркомовским приказам) был Западный округ. И немцы это знали. По широкой смоленской и, по существу, беззащитной дороге можно было кратчайшим методом стремительно и без особенных помех оказаться сходу в Москве. Никакие меры и даже подмена командующего на гремевшего (правда, больше искусственной славой) генерала Д. Г. Павлова толком ничего не дали.
Быстрее напротив, если судить по маниакальной генеральской тяге к коньяку: даже за какие-то часы до собственного неизбежного расстрела, как надо из документов, Дмитрий Григорьевич никак не мог отвертеться от желания испить в последний раз... И в оставшиеся день перед войной, когда еще почти все можно было привести в боевую готовность, генерал по спецсвязи соврал Москве, что находится на границе, но... ничего такого особенного на ней не происходит. При этом лгал, находясь даже не на командном пт, а из... театральной ложи в Минске, где меж делом следил гастроли МХАТа, дававшего «Анну Каренину». В этот момент германская техника уже заправлялась в изготовке к «молниеносному броску на Москву».
А в течение 12 месяцев ранее один за одним им не производились приказы наркома обороны, всячески пытавшегося искоренить издавна сложившуюся в окружении повальную криминальную безответственность. Хотя, к слову сказать, удивительно, что не то что до расстрелов, да и до обыденных наказаний дело в большинстве случаев не доходило.
Кто задумывается, что исключительно в наши деньки люди с большенными звездами на погонах способны колоссальные средства, неповторимые для обороны страны, сначала направлять на укрепление благосостояния своей семьи по принципу «Мой дом - моя крепость», очень ошибается. По сути еще в 30-е годы в этом их обогнали те красноватые командиры, которым в преддверии необычной войны доверили подготовку встречи неприятеля на далеких подступах. Для уверительности довольно рассекретить хотя бы такие строки из приказа наркома Тимошенко от 02.10.1940 (№ 0055):
«...в УНС Зап. ОБО (начальник полковник Дралин) затрачено из муниципальных средств на ремонт квартиры начальника УНС и приобретение мебели 14 425 рублей. Виноватые в этом безобразнейшем разбазаривании муниципальных средств никаких наказаний не понесли».
Как не так давно стало понятно из скрытых архивов, не только лишь Сталин, да и английский, и японский генеральные штабы были убеждены, что Гитлер войну против СССР в 1941 году не начнет, потому что не сумеет вести войну на два фронта.
В месяц до войны германский «Юнкерс» околпачил нашу ПВО и сел в Москве
Прямо за лазутчиком Ю-52 к Москве полетели тыщи стервятников.
Факт, о котором речь пойдет, кажется неописуемым. Так скандальным для собственного времени, что 1-ые лица Красноватой Армии - нарком обороны Тимошенко и начальник Генерального штаба Жуков - побоялись доложить о происшедшем Сталину. Во всяком случае об этом свидетельствует «разверстка» рассылки копий Приказа № 0035 от 10 июня 1941 года по адресам. Приказ получили командующие окрестностями и еще маленький круг высших военных чинов. Но Сталин в этом перечне отсутствует. Просто представить его реакцию на доклад о том, как германский самолет без всякого приглашения пересек нашу западную границу и беспрепятственно приземлился в Москве...
Вообщем умопомрачительно, что этот скрытый приказ мне удалось найти в архиве. Цитирую:
«15 мая 1941 г. германский внерейсовый самолет Ю-52 совсем беспрепятственно был пропущен через муниципальную границу и сделал перелет по русской местности через Белосток, Минск, Смоленск в Москву. Никаких мер к прекращению его полета со стороны органов ПВО принято не было».
Представьте, до начала войны с Германий оставалось 37 дней. В воздухе витает чувство надвигающейся грозы, западная граница заранее оказывается на острие удара... Как в этой обстановке несут службу недремлющие силы противовоздушной обороны окрестность? Читаем далее.
«Посты ВНОС 4 отд. бригады ПВО Западного особенного военного окрестность, вследствие нехороший организации службы ВНОС, нашли нарушивший границу самолет только тогда, когда он углубился на советскую местность на 29 км, но, не зная силуэтов германских самолетов (!), приняли его за рейсовый самолет ДС-3 и никого о возникновении внерейсового Ю-52 не оповестили».
Дозорные не смогли даже опознать чужой самолет! Можно представить уровень боевой выучки в частях ПВО окрестность. Как явствует из приказа, то, что границу пересек конкретно «Юнкерс», знали в аэропорту Белостока, но... «Белостокский аэропорт... также не поставил в известность командиров 4-й бригады ПВО и 9-й смешанной авиадивизии, потому что связь с ними с 9 мая была порвана военнослужащими. Командование 9-й смешанной авиадивизии никаких мер к незамедлительному восстановлению связи не приняло, а заместо этого сутяжничало с Белостокским аэропортом о том, кому надлежит вернуть нарушенную связь...»
Снова повторю: до начала войны оставалось чуток больше месяца...
Никем не остановленный Ю-52 (по классу самолет-разведчик) расслабленно долетел до Смоленска и приблизился к Москве. Но тут-то уж наверное в воздух были подняты эскадрильи перехватчиков? Никак не бывало! Начальник штаба ВВС Красноватой Армии генерал-майор Володин и начальник 1-го отдела штаба ВВС генерал-майор Грендаль, зная о самовольном скрещении границы германским самолетом, разрешают ему... сесть на Столичном аэродроме. За что Жуков с Тимошенко немного журят их в приказе. В принципе, если погода была ясная, германские летчики могли рассмотреть звезды на башнях Кремля.
Умопомрачительно, но создатели приказа, констатируя утрату внимательности, неблагополучное состояние службы ПВО Западного особенного окрестность, даже никого не сняли с должности, ограничившись выговорами и постановкой с виду.
Что касается экипажа самолета-разведчика Ю-52 и его миссии, в архивах отыскать информацию пока не удалось. Мы не знаем, позволили ли пилотам возвратиться либо они оказались в русском заключении. Но этот полет через главные силы наших ПВО оказался ужасной приметой надвигавшейся германской грозы, когда уже не одиночки, а тыщи сеющих погибель пилотов «Люфтваффе» беспрепятственно вторглись на советскую местность. В конечном итоге уже в 1-ый денек войны, по неполным данным, Красноватая Армия растеряла выше 1200 самолетов, при этом в одном только Западном окружении - 738, из которых 528 были уничтожены на аэродромах. Они не успели даже взлететь...
