Сама Кали-Юга, циклически последний Темный, Железный Век, появилась в результате некоего земного катаклизма, положившего конец предыдущей эпохе, более близкой к принципам интегральной, полярной Традиции. Надо отметить, что, в сущности, вся земная история представляет собой лишь промежутки между подобными катаклизмами, после каждого из которых предыдущий период забывается или даже объявляется вовсе «несуществовавшим». Эти катаклизмы также имеют циклическую природу, точно отражающую на своем уровне все соответствия смены космических циклов.
Рерих «Гибель Атлантиды»
Атлантида, знание о которой дошло до современного человечества посредством произведений Платона «Тимей» и «Критий», представляла собой гигантский континент и была своего рода «промежуточной формой» между Гипербореей и Гондваной — уже не чисто священной землей Золотого Века, но еще и не профанической территорией, как воспринимается земля в современном мире. Циклически Атлантида существовала уже в относительно поздние времена, если рассматривать историю в контексте индуистской Манвантары, а потому на ней самой ускоренно происходили процессы исторической деградации, в конечном итоге и приведшие к ее затоплению, к концу «атлантической традиции». Тем не менее, изначально Атлантида вплотную примыкала к Гиперборее и была первой «стоянкой» покинувших полярную родину гиперборейцев.
Если Гиперборея относится к Северу, то Атлантида символизирует собой появление на земле «горизонтальной» ориентации Восток — Запад. При этом ее саму невозможно соотнести с тем или иным понятием, поскольку если месторасположение Атлантиды с точки зрения, например, европейца считается «западным», то для человека Американского континента оно соответствует именно «Востоку». Христофор Колумб, «открывая» Америку для современных европейцев (хотя их далеким предкам она была прекрасно известна), не случайно посчитал ее Индией, откуда и пришло европейское обозначение ее коренного населения как «индейцев». Действительно, в традициях американских аборигенов и жителей Индии столь много общего, что это невозможно объяснить никакими жалкими доводами о «случайном совпадении», которые часто выдвигаются профаническими учеными. Атлантида, в сущности, была родиной как индуистской, так и «индейской» традиций. Но если индуистская, а точнее — индоарийская и позднее индоевропейская традиция складывалась именно такими, последовательными этапами, то традиция «индейская» была напрямую связана со всей полнотой «атлантического архетипа».
Все древние цивилизации Американского континента ведут свою родословную из Ацтлана, как в языке тольтеков именовалась Атлантида. Именно из Атлантиды пришло в Америку все богатство ее изначальных традиций — от располагавшегося на территории нынешней Мексики инициатического центра Тула до империи инков и культуры майя. Современный исследователь Жак де Майо, изучавший индейские цивилизации, даже назвал книгу о них «Тамплиеры Америки» — в силу чрезвычайной схожести — ритуальной, доктринальной и символической — между этим средневековым Орденом (да и не только им) и традициями многих индейских народов, которые сегодня зачастую представляются как племена дикарей. Хотя это название гораздо более приложимо к тем, кто после колумбовского «открытия» приплывал в Америку и насильно обращал представителей ее древних традиций в свою «истинную веру». Впрочем, к тому времени эти традиции и сами были уже на пороге тотального вырождения.
Именно в атлантическую эпоху сформировались зерна тех традиций, которые стали позднее называться авраамическими. Поэтому в них изначально не могло не быть проявлено то гиперборейское знание, которое составляло глубинную сущность всей атлантической традиции. Однако, вызревание этих зерен происходило не синхронно, но в контексте исторической деградации самой Атлантиды. И поэтому неудивительно, что в них, «проросших» впоследствии через египетскую цивилизацию (также ведущую свое начало из Атлантиды, но извратившую свою традицию, сведя ее к сугубо магическим практикам), накопились многие совершенно контр-инициатические, инверсионные элементы, которые прежде привели к гибели саму Атлантиду. Именно они и послужили причиной известного всемирного потопа, от которого спасся только освободившийся от влияния этих элементов Ной.
Феномен «современного мира» также представляет собой период между катаклизмами, но только с тем отличием от предшествовавших эпох, что он максимально приближен к концу всего цикла нынешнего человечества и является вообще последним. Катаклизм, который положит ему конец, совпадает с концом седьмой Манвантары, согласно индуистской традиции. И это вовсе не является неким подобием «аберрации близости», свойственной тем или иным профаническим системам мировоззрения, пребывающим в иллюзии о собственной исключительности и абсолютизирующим свое время и место. Это четкое знание вытекает из всех традиционных эсхатологических данных. Именно к современному миру, безмерно отдалившемуся от Традиции, относятся такие евангельские формулировки, как мерзость запустения и последние времена. Именно поэтому Ислам рассматривается как последнее Откровение. Однако, ясное и не строящее никаких иллюзий знание о Конце Времен нельзя путать с буквальным апокалиптизмом, чем грешат некоторые суетливые теоретики, производящие свои всякий раз новые «расчеты сроков», будто бы это им чем-то поможет. «Горе желающим дня Господня! Для чего вам этот день Господень? он — тьма, а не свет,» — сказано в Книге Пророка Амоса (5,18). Именно поэтому, кстати, подлинная Традиция, в ведении которой находятся эти сроки, никогда не объявляет о них во всеуслышание, что могло бы лишь вызвать грандиозный массовый психоз и нарастающую всемирную панику, саму по себе способную привести к ускорению этого катаклизма.
Впрочем, другие сроки вполне «открыты». Специфически «современный мир» как историко-географическая эпоха появляется, согласно Рене Генону, в XIV веке по Христианскому летоисчислению. Катаклизмом, положившим ему начало, было разрушение Средневековой цивилизации в Европе. Однако, это, казалось бы, локальное событие со временем обрело именно глобальный смысл — именно с концом Средневековья возникла цивилизация, распространившая свою экспансию на всю планету. Эта цивилизация везде, где она утверждалась, разрушала все полноценные традиционные формы, либо подменяла их вульгарными подделками. Так произошло, например, с западным Христианством, которое совершенно предало забвению свой инициатический характер, еще сохранявшийся и культивировавшийся средневековыми Орденами, и превратилось в чисто внешнюю, а временами даже «карательно-полицейскую» организацию, ярчайшим примером чего была инквизиция, расцвет которой пришелся на XVI-XVIII вв. Главным стержнем религии стало не посвятительное освобождение своих адептов от заблуждений тьмы мира сего, не духовная реализация, но — суровый надзор за их внешней жизнью, дотошный подсчет «грехов» и фарисейское морализирование. Реформация и возникновение протестантизма окончательно подорвали западно-христианскую традицию, которая стала отныне рассматриваться лишь как «довесок» к социальным и особенно экономическим законам, обретшим абсолютное значение в сознании современного человека.
Эпоха Средневековья с ее глубокой духовностью, великими империями и органичным, ориентированным ввысь строем жизни была объявлена, напротив, временами «невежества и мракобесия». Инквизиция (которую почему-то считают ее наследием, хотя она была именно следствием уже «перенаправленного» внимания Церкви с духовных проблем на земные), сменилась воспеванием гуманизма, и с его помощью человек был окончательно оторван от высшей реальности и поставлен в центр всех вещей. Именно из этого и произошли различные «индивидуалистические» и «коллективистские» заблуждения, немыслимые в Средневековье, когда определяющим принципом общественного устройства было Братство. Лишившееся этого принципа общество попало в замкнутый круг между двумя первертными, но взаимосвязанными и часто взаимообратимыми идеями Свободы и Равенства, которые и предопределили всю дальнейшую историю как противостояние двух ложных альтернатив — либерализма и тоталитаризма. Сквозь призму этих метаполитических установок стали рассматриваться все исторические процессы, которым отныне не существовало подлинной альтернативы.
Все сакральные принципы Средневековья были преданы тотальному забвению, и любопытно, что европеец эпохи, названной «Возрождением» (которую правильнее было бы именовать эпохой вырождения), лучше разбирался в сюжетах «классической античности», нежели в своей собственной не столь давней истории. Но и сама эта «античность» дошла до него лишь в своих уже поздних, деградировавших формах, ни в малейшей степени не преемствовавших духовную, эзотерическую сторону античных доктрин. Это было именно то «оживление» мертвых, психических осадков ушедших традиционных форм, которое всегда сопровождает появление контр-традиции.
Географически эта контр-традиция выразилась в появлении и абсолютизации понятия Запад. До сих пор такого устойчивого обозначения не существовало, а мир делился на различные более или менее традиционные цивилизации, далеко не всегда имевшие фиксированную географическую «привязку». Эти цивилизации находились в постоянном духовном и интеллектуальном контакте, но не смешиваясь, а взаимно обучая друг друга. Так, например, высшая математика — алгебра, возникшая в Индии, попала в Европу через исламский мир, откуда и пришло арабское название этой науки, о которой европейцы, и древние греки в том числе, не имели никакого понятия. Из Ислама в Европу пришла и алхимия, и готическая архитектура, многие астрономические и географические открытия и т.д. Однако, у европейцев, а впоследствии и у американцев (естественно, не «индейцев», а бледнолицых потомков колумбовского «открытия») со временем сложилась совершенно перевернутая картина мира, согласно которой «центром цивилизации» стал считаться регион по обе стороны северной Атлантики, а другие части света были объявлены «отсталыми» и нуждающимися в «просвещении». Так этот регион, не имеющий ничего общего с Атлантидой, наследие которой к тому же до него доходило через другие, «незападные» традиционные формы, но парадоксальным образом утвердившийся вокруг ее древнего месторасположения, стал претендовать на особую роль в мире. Но главная и даже провиденциальная «особость» его роли — в самом том названии, которое он себе взял — Запад, традиционный символ захода Солнца и конца цикла.
Самообозначившись как Запад, этот регион естественно бросил вызов «Востоку». В сущности, в Средние Века и до них эти понятия обозначали просто стороны света и не несли такой цивилизационной окраски, которая была им придана впоследствии. Традиции и цивилизации, называемые ныне «восточными», сами так себя не называли. Только с ХIХ века теософы попытались реконструировать некую никогда не существовавшую «восточную традицию», а европейские неоспиритуалисты — «христианские каббалисты» и поздние герметики — «западную». Ясно, что они не могли создать ничего иного, кроме различных контр-традиционных подделок. Вообще, существует одна очевидность, которая почему-то требует от современного человека колоссальных усилий для ее уяснения, — что на Земле не существует «восточного» и «западного» полюсов, а потому — цивилизация, самопровозгласившаяся «западной», уже тем самым сеяла иллюзии. И в лице «Востока» она объявила войну всему реальному и традиционному, всему, где еще сохранялись полноценные традиционные формы, восходящие к гиперборейскому духу. Причем совершенно необязательным было их восточное относительно Атлантики месторасположение: порабощение и уничтожение коренного, подлинно атлантического населения Америки — лучшее доказательство этому. Таким образом, эти псевдо-атлантисты и вскрыли свою подлинную сущность — как передового отряда Гондваны, уничтожающего, стирающего и, в конечном итоге, узурпирующего следы изначального гиперборейского Откровения.
При этом в глобальной экспансии псевдо-Атлантиды нельзя видеть знака какого бы то ни было преодоления. Подлинное преодоление подразумевает прежде всего духовную реализацию и выход из инерциального, исторического потока формального становления. Здесь же налицо как раз обратное — полное растворение в этом потоке, да еще и ускорение, подхлестывание его за счет все быстрее сменяющихся социально-политических новаций, к которым человеческое внимание приковывается настолько плотно, что сам человек в конце концов становится лишь функциональной — «производящей» и «потребляющей» — деталью в абсолютизированном экономическом процессе. В сущности, это и является одним из нагляднейших проявлений окончательной утраты гиперборейского человеческого архетипа, которая и происходит в конце цикла, когда победу на земле одерживают именно эти — уже недочеловеческие существа, тем не менее пребывающие в самоуверенных иллюзиях о своей «развитости» и «совершенстве». Все эти контр-традиционные иллюзии являются ярчайшим (если уместно здесь это слово) выражением тотальной жизненной усредненности, в которой уже отсутствует всякое прямое, радикальное созерцание и действие, а стерильный глобальный рынок окончательно превращает в товар и низводит на уровень экзотики любое прикосновение к экзистенциальным пределам, совершенно нормальное для преодолевавшей их традиционной цивилизации.
Если все подлинные имперские традиции преодолевали историю за счет особого внимания к сакральным центрам пространства, к культовым атрибутам, восходящим к изначальной Традиции, то глобальный нео-империализм современной псевдо-Атлантиды исходит, напротив, из ненависти к пространству как таковому. Пространство воспринимается лишь как помеха для быстроты совершения тех или иных операций, подчиненных все той же работе на глобальную экономическую систему. Наилучшим примером здесь может служить известный американский лозунг «Время — деньги», в котором ясно выражено стремление к максимальному сжатию времени во имя выжимания из него максимальной же прибыли. И этот процесс — предельного ускорения истории ради предельного же растворения в ней — является фундаментальным кредо современного мира.
Все это, однако, не мешает называющим себя христианами псевдо-атлантистам быть уверенными в «божественной роли» своей цивилизации, писать на долларе «Мы верим в Бога» и жестко насаждать повсюду собственные патологические, но прикрытые религиозно-моралистической демагогией «ценности». Более того, существует даже протестантская теологическая концепция «Manifest Destini», утверждающая «богоизбранность» США. Эта инверсия порождает огромное количество своих частных проявлений, которые парализованное сознание современного человечества считает «естественными очевидностями». Так, к примеру, «западный мир», провозглашающий себя «открытым обществом», на деле является, напротив, самым закрытым для жителей других стран. «Гуманитарная помощь», которую он им «оказывает», вызывая наивные восторги, в действительности есть не что иное, как звено в цепи их финансового закабаления. Наконец, американские «проповедники Христианства» всерьез уверены в том, что они «несут Свет Веры» остальному миру, не замечая, что, например, в России, куда они приезжают с гастролями, Христианство существовало задолго до того, как первый пастор ступил на землю Американского континента.
Дмитрий Мережковский
Выдающийся русский мыслитель Дмитрий Мережковский одним из первых обратил пристальное внимание на эту мрачную схожесть двух периодов перед катаклизмами. Вот что он, в частности, писал в своей великолепной книге «Атлантида — Европа. Тайна Запада»: «Эта великая „культура демонов“, блудница сладострастно-кровавая под знаменьем Креста — как бы „черная обедня“, сатанинский шабаш, справляемый не кучкой людей во мраке ночи, а целым народом или даже всеми народами — всем человечеством. Чтобы скрыть этот ужас и мерзость от лица Божьего, нужны были все воды Атлантики.» Воды, ярко раскрашенные экзотерической шелухой выродившихся традиций, тонущие в которых тешат себя иллюзией того, будто они находятся в Ноевом Ковчеге…
