На карте Мурманской области сохранились напоминания о героях саамских сказаний
Сейдозеро, залив Малая Сейда, вдали залив Мотка-губа на Ловозере. Вид с горы Нинчурт. Фото создателя
На прохладном Кольском полуострове, за Северным полярным кругом, там, где летом солнце не входит за горизонт, а только прячется за примыкающей горой, есть места, что зовутся российской Лапландией. Тут, посреди подковы
На карте Мурманской области сохранились напоминания о героях саамских сказаний
Сейдозеро, залив Малая Сейда, вдали залив Мотка-губа на Ловозере. Вид с горы Нинчурт. Фото создателя
На прохладном Кольском полуострове, за Северным полярным кругом, там, где летом солнце не входит за горизонт, а только прячется за примыкающей горой, есть места, что зовутся российской Лапландией. Тут, посреди подковы горного массива, за которым закрепилось заглавие Ловозёрские тундры, скрывается священное озеро саамов — Сейдъявр, либо Сейдозеро. Туда, захватив ранцы, палатки и остальной туристский инвентарь, направились одним летним деньком я и еще трое искателей романтики походной жизни. Озерца; болота, покрытые ковром мхов; низкие бугры; чахлые березы и ели — обычный северный пейзаж виден через окно рейсового автобуса, на котором мы добирались от жд станции городка Оленегорск до поселка Ревда у самого подножия Ловозёрских тундр. Отсюда, не самым пользующимся популярностью маршрутом (варианты маршрутов можно поглядеть тут), чуток обогнув Ловозёрские тундры, поднявшись по равнине реки Тавайок и спустившись позже повдоль ручья Мурнуай, мы направились к Сейдозеру. Наш путь сначала пролегал повдоль стальной дороги, по которой когда-то возили руду с местных рудников. Сейчас от нее на большенном участке остались только шпалы. Справа из-за деревьев проглядывает большущее Умбозеро и горы Хибины за ним. Слева, совершенно рядом — склоны Ловозёрских тундр. А тем временем над головой уже вьются тучи комаров. Эти насекомые станут неизменным нашим спутником на все две недели, да таким раздражающим, что носа из накомарника показать нереально... Без накомарника путешествовать нереально — в северных краях комары в особенности голодные. Фото из коллекции создателя Река Тавайок берет начало от одноименного перевала меж верхушками Сенгисчорр и Тавайок, протекает по узкой пологой равнине и впадает в Умбозеро. Наименования напоминают финские, не правда ли? Дело в том, что большая часть местных топонимов — саамского происхождения. Саамы, либо лопари — малый люд, живущий на севере Норвегии, Швеции, Финляндии и в Рф — в Карелии и на Кольском полуострове. Саамский язык заходит в финно-угорскую группу. Окончание -йок в местных топонимах значит «река», -уай — «ручей». Питаемые снежниками в горах, реки и ручьи могут быть фактически схожими по ширине и скорости течения, а кое-где ручей и совсем окажется больше реки. Представим, на одном склоне зимой намело не достаточно снега, а весной он растаял очень стремительно, и сейчас гулкая горная река — всего только ручей. Саамские наименования озер оканчиваются на -явр, но в заглавиях на картах преобладает дословный перевод -озеро. В этом горном массиве нет острых пиков, потому и наименования гор и оканчиваются в главном на –чорр — «гора с плоской вершиной» и –пахк — «гора с округленной вершиной». Ловозёрские тундры — горы совершенно низкие, немногим выше тыщи метров, но все же такая соответствующая для гор черта, как частая и иногда полностью внезапная смена погоды, находится и тут. Утром не предвещавшее проблем солнце и незапятнанное небо, казалось, давали по мере подъема на Сенгисчорр надежду беспрепятственно полюбоваться на округи. Но не тут-то было: на полпути горы накрыло плотными тучами. В этом молочном тумане ничего бы не стоило утратить дорогу, проложенную вездеходами практически к перевалу Северный Тавайок, не будь она размечена двухметровыми металлическими трубами-вешками. По мере спуска с Сенгисчорр к перевалу облака перевоплотился в маленький прохладный дождик. Но даже непогодица не помешала отметить потрясающую красоту истока ручья Мурнуай, который течёт фактически с перевала. Питаемые широким снежником, огромное количество водопадов по каменным ступеням стекают в маленькое озеро с кристальной чистоты лазуревой водой. Дело уже идет к вечеру, а дождик не задумывается прекращаться; всем холодно, влажно, и вода хлюпает в башмаках. Чем больше промокаешь и замерзаешь, тем меньше обращаешь внимание на округи, только бы дойти до стоянки, где можно переодеться в сухую одежку и согреться. И только уже отогревшись и вновь обретя более положительный взор на мир вокруг нас, замечаешь, как прекрасно вокруг. Сероватые горы, белоснежные и зеленоватые пролысины оленего моха и других мхов, корявые карликовые березы. По бокам равнины — высочайшие обрывы, откуда во время дождика низвергаются 10-ки водопадов. Понизу уже показывается светлое пятно Сейдозера, а выше светлыми нитками на фоне черных камешков гремят водопады Мурнуая и его приток. Низкие тучи добавляют несколько сумрачных штрихов в общую картину, но, пожалуй, только подчеркивают красоту северного пейзажа.
Прохладный дождик не закончился ни ночкой, ни на последующий денек. Несколько раз откуда-то с обрывов по бокам равнины с шумом осыпались камешки, заставив нас ужаснуться и выскочить из палатки. Будто бы мы рассердили Старика Куйву, и не желает он пускать нас к священному озеру. Сказание о происхождении Куйвы — самая популярная из огромного количества саамских легенд, окружающих Сейдозеро. Её записал со слов местной жительницы исследователь Ловозёрских тундр академик Александр Евгеньевич Ферсман (1883–1945): «Так вот слушай. Это было давно-давно, когда меня еще не было, не было и Василия Васильевича, что пасет оленей на Малом озере; не было и старика Архипова на Монче-губе; очень издавна это было. Отыскали на нашу землю чужие люди, сказывали, шветы, а мы лопь были, как лопь — нагая, без орудия, даже без дробников, и ножи-то не у всех были. Ну и драться мы не желали. Но шветы стали отбирать быков и важенок, заняли наши рыбьи места, понастроили загонов и лемм — некуда стало лопи деться; и вот собрались старики и стали мыслить, как прогнать швета; а он крепкий был таковой, большой, с ружьями огнестрельными. Посоветовались, поспорили и решили пойти все совместно против него, отобрать наших оленей и опять сесть на Сейтъявр и Умбозеро. И пошли они истинной войной — кто с дробником, кто просто с ножиком, пошли все на шветов, а швет был сильный и не страшился лопи. Поначалу он хитростью приманил на Сейтъявр нашу лопь и стал ее там крошить. Вправо стукнет — так не было 10 наших, и каплями крови забрызгали все горы, тундры да хибины; влево стукнет — так опять не было 10 наших, и опять капли крови лопской разбрызгались по тундрам. Ты ведь знаешь, сам мне демонстрировал, таковой красноватый камень в горах — это ведь и есть та кровь лопская, кровь старенькых саамов. Но осерчали наши старики, как узрели, что швет стал крошить их, спрятались в тальнике, пособрались с силами и все сходу обложили со всех боков швета; он туда-сюда — никуда ему прохода нет, ни к Сейтъявру спуститься, ни на тундру вылезти; так он и застыл на горе, что над озером висит. Ты когда будешь на Сейтъявре, сам узреешь гиганта Куйву — это и есть тот швет, что наши саами распластали на камне, наши старики, когда войной на него пошли. Так он там и остался, Куйва окаянный, а наши старики опять завладели быками и важенками, опять сели на рыбьи места и стали промышлять... Только вот красноватые капли саамской крови остались на тундрах; всех их не соберешь, много их пролили наши старики, пока Куйву осилили...» Гора Куйвы. Кто-то считает, что Куйва — это петроглиф, оставленный некоторым старым народом, а некие искатели старых цивилизаций лицезреют в нем тень гиперборейца, оставшуюся после ядерного взрыва — по аналогии с тенями людей в Хиросиме. Ученые же молвят, что потемнение камешков вызвано сочащейся из горы водой, а трафарет в форме фигуры человека — шуточка природы. Но, в любом случае, Куйва считается могущественным местным духом, а некие действия, к примеру, резкие конфигурации погоды соответствующие для местных мест, связываются с его выходками. Туристы же эти поверья охотно поддерживают. Фото создателяДругая версия легенды о происхождении Куйвы — сказание о смерти Чудэ-Чуэрива, зафиксированное Владимиром Юльевичем Визе (1886–1954). Когда пришел на Ловозеро со собственной дружиной «чудский начальник Чудэ-Чуэрив», лопари упросили собственных духов сделать шторм на Ловозере, и вся дружина чудская утонула. В живых остался только Чудэ-Чуэрив и его повар. Они успели добраться до Мотки-губы, где Чудэ-Чуэрива ранили и взяли в плен. Повар же бежал, «как щука по Сейдъявръйоку в Сейдозеро» добрался до устья Чивруая, где и окаменел. «Оттого и гора, которая стоит на том месте, именуется Павратчорр», — говорит легенда. Плененный Чудэ-Чуэрив некое время жил посреди лопарей и в символ примирения надел саамскую обувь — каньгу, «а когда состарился, пошел в тундру, да там и остался камнем. Еще до сего времени стоит он на том же самом месте, потому и тундра именуется Куйвчорр». Если посмотреть на карту Ловозёрских тундр, то обнаруживаешь, что предание хорошо ложится на нее. Места, где происходили описанные в легенде действия, можно узреть своими очами. Стоит только выйти к устью реки Эльморайок и западному берегу Сейдозера, как взор здесь же падает на гигантскую черную фигуру на горе слева по ходу движения. Это и есть Старик Куйва. Лопари его чтили, избегали браниться и звучно орать поблизости горы, чтоб не привести в ярость Старика. Если стоит нехорошая погода, гласили, что Старик сердится. Высота Куйвы — около 100 метров. Фигура припоминает человека, который застыл в танце, раскинув руки. При желании на одной ноге можно даже разглядеть ту каньгу, что по преданию носил Чудэ-Чуэрив после пленения лопарями. И вот в конце концов мы добрались до жемчужины Кольского севера, как называл Сейдозеро академик Ферсман. У лопарей с давнешних времён такие уединенные водоемы числились священными. Еще есть несколько озер с таким заглавием, но ловозёрское — самое известное. Словом «сейд» саамы именуют священные камешки либо пирамиды из камешков, где обитают духи либо души погибших нойдов-шаманов. Духам, живущим в сейдах, саамы поклонялись и приносили жертвы. Из-за недостающего почитания дух мог покинуть сейд, тогда и он оставался навеки пустым. Длительное время только саамские шаманы и старейшины имели право появляться на священном озере, чтобы не беспокоить покой местных духов. На западном берегу, левее (если стоять лицом к Сейдозеру) устья реки Эльморайок, все гласит о том, что мы вышли к очень пользующимся популярностью у туристов местам. Протоптаны широкие тропинки, устроено огромное количество стоянок, многие из которых заняты. В первый раз за последние некоторое количество дней мы встречаем столько людей. Отсюда начинается широкая утоптанная тропа, фактически шоссе, как шутят некие туристы, повдоль всего северного берега Сейдозера и до самой Мотки-губы, что уже на Ловозере. Через речки и ручьи перекинуты толстые бревна, а где-то даже мостики с перилами. На одной из стоянок у тропы стоит дань современных туристов языческому прошлому — двухметровый вытесанный из бревна кумир.
На данный момент вокруг Сейдозера возобновил работу организованный еще в русские времена Муниципальный природный полный заказник «Сейдъявврь». Укомплектован штат егерей, у каких все есть возможности по охране вверенной местности. На месте полуразрушенного домика, обозначенного на карте как Саррьлухткинд, на берегу Сейдозера стоит новая егерская избушка. Смотря на отсутствие мусора, прибранные туристские стоянки и вспоминая, какие неприглядные следы оставляют после себя туристы на Вуоксе и других озерах Карельского перешейка, я прихожу к воззрению, что данные меры оказались действенными. Не считая того, в согласовании с правилами заказника, по Сейдозеру запрещено ходить на плавсредствах; егеря за этим строго смотрят и пресекают пробы перетащить сюда катамараны либо другие суда через перешеек из Ловозера . С юго-востока над Сейдозером возвышается гора Нинчурт. По большенному счёту, конкретно ей эти места должны сейчас собственной популярностью. Публикации в прессе о отысканных тут следах высокоразвитой цивилизации завлекли в этот регион огромное количество искателей приключений. Привязывая свои находки к легендам и легендам, исследователи именуют эту цивилизацию гиперборейской. Подливают масла в огнь и рассказы об аномальной энергетической зоне, которая типо находится тут. В конце XIX — начале XX века этим регионом заинтересовались сотрудники Института исследования мозга, и в 1921–1923 годах в район Ловозера отправилась экспедиция под управлением Александра Барченко (1881–1938), занимавшегося исследованием паранормальных возможностей человека. Участники экспедиции пришли к выводу о существовании не нормальных зон в районе Ловозёрских тундр, связав парадокс с старой исчезнувшей цивилизацией. Не буду пробовать опровергнуть результаты этих исследовательских работ: они присваивают этим краям некоторый нимб таинственности, а потаенны всегда увлекательнее обыденных вещей… Может быть, большие прямоугольные каменные плиты, увиденные нами на Нинчурте, и есть следы некоторой ушедшей цивилизации, но мы не смогли разглядеть в их остатки обсерватории. Зато от сваренного из железных труб геологического знака, венчающего верхушку горы, нам открылся классный вид на Сейдозеро от устья Эльморайока и до истока Сейдъяврйока, на Малую Сейду, на Ловозёрские тундры, на лесистый перешеек меж Сейдозером и Ловозером с большой пролысиной болота и на само большущее Ловозеро. Сейд на горе Нинчурт. Пирамида высотой практически в два человечьих роста смотрится очень убедительно. Но необходимо осознавать, что саамских сейдов в Ловозёрье практически не осталось — сооружение из не скрепленных вместе камешков, открытое всем ветрам, достаточно хрупкое. Вот и этот, вероятнее всего, творчество туристов. Фото создателя
«В Ловозерах фактически не осталось реальных саамских сейдов», — упомянул егерь в общении, когда мы добрались до его поста. — Даже наибольшие — вероятнее всего, творчество студентов геофака либо ещё какой молодежи». Так либо по другому, пирамида из камешков практически в два человечьих роста, стоящая на спуске с Нинчурта, независимо от того, является ли она наследием саамов либо творением студентов, смотрится достаточно красиво.
На последующий денек, закинув приметно полегчавшие ранцы на спины, мы стремительно пересекли перешеек от Сейдозера до Ловозера — до Мотки-губы. Намедни был расчудесный ясный вечер, а утром верхушки гор снова затянуло тучами; небо низкое и неприветливое. Может, Старик Куйва опять не рад — на этот раз нашему отъезду.
Путь от Сейдозера до Мотки — уже не тропа, а фактически дорога с неплохими гатями через заболоченные участки, по которой просто может проехать егерский квадроцикл летом либо снегоход зимой. На карте русских времен тут, на берегу Ловозера, обозначен заброшенный поселок Мотка и домик телефониста, обслуживающего линию, которая тянулась повдоль восточного берега Ловозёрских тундр. Ни поселка, ни полосы, ни домика уже издавна нет. Зато не так издавна в этом месте появился егерский пост на входе в заказник «Сейдъявврь» — дощатый чум и металлической шест, украшенный оленьим рогом, у начала дороги к Сейдозеру. И тут же стояла моторная лодка, которая увезла нас, пропахших лесом и дымом от костра, в поселок Ловозеро, вспять к цивилизации…
Олег Слесарев,
Телеграф «Вокруг Света»:
Что еще поглядеть по данной теме...
Звуки природы
in Цифровая обработка
После школы, ее шума, гама, кликов, криков, ора, животного
рыка… ну хорошо, увлекся. Просто утомился и охото ощутить себя у огня, у
моря, в лесу, услышать трескание ...
Тунгусская аномалия: новые подробности
in Астрономия
Группа итальянских ученых провела подробное исследование озера Чеко, которое, по их воззрению, появилось на месте кратера от падения Тунгусского метеора.
...
