|
Старая система финансирования научных публикаций, при которой основное бремя расходов ложится на читателя, тормозит развитие науки и общества и не соответствует реалиям сегодняшнего дня, когда себестоимость распространения информации благодаря интернету фактически близка к нулю. Журнал PLoS Biology опубликовал редакционную статью, посвященную проблемам открытого доступа (Open Access). Однако в то время как на Западе тысячи высокорейтинговых научных журналов уже функционируют в режиме открытого доступа, практически все ведущие российские академические журналы по-прежнему недоступны широкому читателю из-за непомерно высоких подписных и розничных цен.
Петр Петров в своей заметке Российская наука на распутье («Элементы», 11.10.2007) высказал мысль, что российским ученым следует публиковаться в престижных зарубежных изданиях, и выразил сожаление, что «в России этим по-прежнему пренебрегают, и многие считают нормой публикацию своих результатов исключительно в отечественных русскоязычных журналах».
Это совершенно справедливо, если смотреть на ситуацию с точки зрения отдельного ученого (с тем уточнением, что многие «отечественные русскоязычные журналы» в действительности переводятся на английский, хоть от этого и не легче — см. ниже). Но с точки зрения российской науки как целостной системы ситуация не столь очевидна. Какая судьба ждет нашу науку, если все квалифицированные ученые будут публиковать свои труды за рубежом, а российская научная периодика окончательно превратится в отстойник для второсортных статей? На мой взгляд, научная периодика является неотъемлемой, необходимой частью системы национальной науки — точно так же, как НИИ и университеты. А с ними ситуация хоть и получше, чем с журналами, но тоже не сахар. Для того, чтобы работа российского ученого соответствовала мировому уровню, в большинстве случаев ему целесообразно не только публиковать свои труды на Западе, но и университет закончить там же, и работать тоже лучше на Западе, поскольку там легче с финансированием, материальным оснащением, приборами и реактивами, да и научное окружение к «мировому уровню» поближе...И если мы не хотим, чтобы не только российские журналы, но и вся наша наука окончательно превратилась в отстойник для «ученых второго сорта», неудачников, работающих здесь только потому, что не смогли пристроиться на Западе, нужно не только (и не столько) агитировать ученых публиковаться там, сколько поднимать уровень научной инфраструктуры здесь. Это, конечно, гораздо труднее, но все иные пути ведут российскую науку только к дальнейшей деградации.
Одна простая мера, способная резко повысить индекс цитирования научного журнала, а значит, и отдачу и осмысленность работы ученых, публикующихся в нём (а с ростом рейтинга журнала неизбежно будет расти и качество статей), — одна такая мера хорошо известна. Это переход журнала в режим «открытого доступа» (Open Access).
Мировое научное сообщество уже вполне осознало, что старая система финансирования научных публикаций, при которой расходы на издание журнала покрываются выручкой от подписки и розничной продажи бумажных копий или PDF, изжила себя. Становится всё яснее, что эта система не соответствует современным требованиям научного и общественного развития, более того, она противоречит элементарной логике социальных отношений и общепринятым этическим нормам. Например, если исследования финансируются государством, возникает вопрос: почему общество, оплачивающее ученым их работу, должно вторично платить еще и за то, чтобы узнать о результатах этой работы? Причем платить даже не ученым, а издательствам, коммерческие интересы которых всё более явно вступают в противоречие с интересами науки и общества.
По мере того как себестоимость распространения информации, благодаря интернету и другим современным технологиям, стремительно приближается к нулю, неэтичность такой финансовой политики научных издательств становится всё очевиднее. Немаловажным фактором является и необходимость развития междисциплинарного обмена научной информацией. Он нужен, в частности, чтобы противодействовать таким опасным последствиям роста научной специализации, как изоляция и «замыкание в себе» отдельных научных сообществ, занимающихся какой-то узкой проблемой. Кстати, эта опасность далеко не всегда осознается и самими учеными — узкими специалистами. Иногда им начинает казаться, что интересы их узкого кружка вполне самодостаточны, но кормит-то их окружающий социум, который имеет полное моральное право прекратить им финансирование, если они действительно считают, что издаваемый ими журнал по систематике губоногих многоножек никто и никогда не станет читать, кроме членов замкнутого коллектива посвященных.
Платный доступ к специализированным журналам, высокие подписные цены и крохотные тиражи идут вразрез с центральной идеей и смыслом научного познания. В конце концов, для чего существует наука — чтобы обогащать человечество знаниями об окружающем мире, или чтобы обогащать дельцов-издателей, ради своей выгоды возводящих искусственные препятствия на пути свободного распространения знаний?
Один из самых высокорейтинговых биологических журналов мира, PLoS Biology, опубликовал редакционную статью, посвященную проблемам открытого доступа. PLoS Biology, как и все журналы серии PLoS (Public Library of Science), находится в открытом доступе с момента своего возникновения в 2003 году. Высочайший рейтинг журнала (импакт-фактор 14,1) был достигнут во многом благодаря открытому доступу.
В статье говорится, что число научных журналов открытого доступа растет с невероятной скоростью. По сведениям электронного каталога The Directory of Open Access Journals (www.doaj.org), на момент написания обсуждаемой статьи в PLoS (в начале октября) существовало 2816 таких журналов. Сегодня, когда я пишу эти строки (23 октября), их уже 2879. Кроме того, во многих журналах традиционного «закрытого доступа» введена возможность для авторов за определенную плату делать свои статьи «открытыми». Одним из таких журналов является PNAS (Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA). В этом журнале цена «открытости» составляет 1000 долларов за статью. Авторы, заплатившие эту сумму, получают вполне ощутимую отдачу. Специальное исследование показало, что «открытые» статьи из PNAS цитируются значительно чаще «закрытых» — и это несмотря на то, что большинство приличных научно-исследовательских институтов оплачивает для своих сотрудников доступ к электронным версиям всех статей PNAS (см.: Научная информация должна быть открытой).
В журналах открытого доступа авторы обычно платят за публикацию статьи от 500 до 1500 долларов США, в журналах уровня PLoS Biology цены повыше — до 2–3 тысяч за статью. Однако эти расходы для западных ученых более чем оправданны, поскольку от цитируемости их публикаций напрямую зависит и финансирование их исследований (возможность получения грантов), и научная карьера. Кроме того, в большинстве случаев платят не сами ученые, а их грантодатели. Всё большее число организаций и фондов, финансирующих западную науку, не только охотно соглашаются оплачивать подобные расходы, но и непременным условием для своих грантополучателей ставят публикацию результатов в открытом доступе.
В статье, однако, отмечается, что стремительное вступление мировой науки в эру открытого доступа идет не так гладко, как хотелось бы. В частности, много недоразумений возникает из-за того, что ряд издательств смешивает понятия «Open Access» (открытый доступ) и «free access» (бесплатный доступ). В первом случае любой человек может не только бесплатно читать научные статьи, но и распространять их, копировать и вообще использовать абсолютно любым способом (например, переводить на другие языки и публиковать в таком виде), не спрашивая разрешения ни у авторов, ни у издателей. Единственное условие — все производные материалы должны содержать ссылку на первоисточник. Во втором случае статью можно только читать, если же вы хотите, например, воспроизвести в своей публикации чужой рисунок, то для этого нужно получить официальное разрешение правообладателя — издателя и (или) автора.
Многие журналы, декларирующие себя в качестве журналов открытого доступа, в действительности являются всего лишь журналами бесплатного доступа. PLoS настаивает на том, что данное различие — не пустяк. Возможность свободно читать научные статьи — хорошо, но не достаточно. Главное, что заранее нельзя предсказать, какие возможности даст в будущем открытый доступ к научным статьям — точно так же, как при создании Генбанка никто не мог предвидеть тех огромных выгод для развития науки и общества, которые произойдут от предоставления открытого доступа к генетическим «текстам».
По сравнению с открытым доступом, бесплатный доступ подобен тому, как если бы ребенку дали машинку из «Лего», разрешив на нее смотреть и даже трогать, но строго запретив разбирать или тем более собирать что-то другое из этих деталек.
В статье выражается опасение, что из-за своекорыстных действий некоторых издательств само понятие открытого доступа может быть искажено и извращено. Недопустимо, чтобы издатели, прикрываясь «модной» вывеской открытого доступа, тем не менее вводили какие-то ограничения на использование своих публикаций.
Читая статью, невозможно отделаться от грустных мыслей: как же далеки их проблемы от наших реалий! Российской академической науке ни бесплатный, ни тем более открытый доступ даже не снился. Издание практически всех ведущих отечественных научных журналов монополизировано организацией под названием МАИК «Наука/Интерпериодика» и издательством «Наука». Формально это две разные организации, между которыми существует некое разделение функций, но издательская политика у них единая, а деятельность — слаженная, поэтому для простоты будем в дальнейшем называть их просто «Издатель».
|
Политика «Издателя» как будто нарочно разрабатывалась для того, чтобы максимально ограничить доступ к трудам российских ученых. Во-первых, «Издатель» удерживает абсолютно несуразные, фантастически высокие цены на свои журналы. Например, так называемая «льготная» цена подписки, распространяющаяся только на сотрудников институтов РАН, составляет для большинства русскоязычных академических журналов примерно 800 рублей за один номер. По приблизительной оценке, за те деньги, которые «Издатель» требует за один номер «Журнала общей биологии» (ЖОБ), подписчики могут получить 10 номеров журнала Nature. Абсурдность расценок «Издателя» становится еще более очевидной, если учесть, что в одном номере Nature публикуется примерно в 5 раз больше научных статей, чем в ЖОБ, и статьи эти гораздо более высокого уровня.
Цена годовой подписки на переводные англоязычные версии российских академических журналов исчисляется четырехзначными суммами в долларах. На кого рассчитаны эти цены и на чём вообще строит «Издатель» свой бизнес? Эти цены рассчитаны на те немногочисленные богатые западные библиотеки, такие как Библиотека Конгресса США, которые считают делом чести, чтобы у них «было всё», в том числе самые экзотические и никому не ведомые издания. Для таких библиотек не имеет большого значения, заплатить ли за подписку несколько сотен долларов или несколько тысяч.
Эти цены рассчитаны также на менее богатые библиотеки научных учреждений, специализирующихся на геологии, географии, палеонтологии, зоологии и других подобных науках, у которых имеются описательные аспекты, требующие доступа к определенным территориям. Понятно, что в изучении российской флоры или российских окаменелостей наши ученые еще долго будут оставаться вне конкуренции, и западные коллеги просто вынуждены читать их работы независимо от того, как они относятся к нашей науке, нашим ученым и нашим ценам. «Издателю» достаточно продать всего несколько десятков своих сверхдорогих годовых подписок, чтобы сделать свой маленький бизнес. То, что интересы российской науки приносятся в жертву этому маленькому бизнесу, едва ли волнует «Издателя».
К числу проблем, волнующих «Издателя», вряд ли можно отнести и заботу о состоянии издаваемых им журналов. Сотрудники редакций получают нищенскую зарплату (например, заведующий редакцией, на котором фактически держится весь журнал, получает от щедрот «Издателя» около 6000 рублей в месяц «грязными»; научные редакторы — намного меньше). Переводчики, работающие на «Издателя», тоже получают гроши (это я знаю по личному опыту — получив первый «гонорар» за пару переведенных на английский язык статей, я навсегда зарекся «подрабатывать» таким способом). Качество бумажных версий журналов тоже оставляет желать лучшего (особенно это касается иллюстраций).
Правда, в самое последнее время, похоже, что-то начало меняться в политике «Издателя». Так, в сентябре электронные версии статей продавались на сайте «Издателя» по скромной цене 50 долларов за штуку (за одну статью, а не за номер журнала!). Однако сейчас, когда я зашел на этот сайт, чтобы дать на него ссылку (вот она), то с удивлением обнаружил, что статьи подешевели аж в целых 5 раз и теперь продаются всего по 10 долларов США! То-то, наверное, все кинулись их покупать.
Безусловно, такие дикие скачки цен сами по себе доказывают, что ценовая политика «Издателя» определяется чем угодно, только не разумными экономическими, социальными или научными факторами.
Стоит ли удивляться, что российские научные журналы на Западе почти не читают и практически никогда не цитируют? Стоит ли удивляться, что всё большее число квалифицированных ученых, следуя абсолютно правильным рекомендациям Петра Петрова, стараются все свои высококачественные работы публиковать на Западе, а в наши журналы сдают лишь тексты «второго сорта»?
На мой взгляд, в России давно назрела необходимость создания собственных англо- или двуязычных научных журналов открытого доступа. Только таким способом можно будет наконец лишить зарвавшегося «Издателя» монополии на публикацию трудов отечественных ученых и остановить процесс деградации российской научной периодики.
