Ни одна армия в истории не несла таких утрат. Ни у одной армии не было стольких перебежчиков, стольких чертовских поражений и сверкающих побед
Статья размещена 9 мая 1955 г.
Полюбила я драгуна,
Полюбила юного,
Юного, залихватского,
Да из славного полка.
Не успел приехать сокол,
Как труба зовет в поход.
А его голубушка
Горько слезы льет,
Горько слезы льет.
Ах, останься, милый друг
Ни одна армия в истории не несла таких утрат. Ни у одной армии не было стольких перебежчиков, стольких чертовских поражений и сверкающих побед
Статья размещена 9 мая 1955 г.
Полюбила я драгуна,
Полюбила юного,
Юного, залихватского,
Да из славного полка.
Не успел приехать сокол,
Как труба зовет в поход.
А его голубушка
Горько слезы льет,
Горько слезы льет.
Ах, останься, милый друг,
Хоть еще на ночку
Я позже тебя, возлюбленный,
Разбужу на зорьке
Раным-рано,
Раным-рано
(Российская песня, пер. В.Денисовой)
В 10-м Новгородском драгунском полку паренек из Калужской губернии по имени Жора Жуков был одним из самых юных, и уж точно самым залихватским. Пока их голубушки лили горьковатые слезы, новгородцы в конном строю проносились через германские траншеи, врывались на батареи, и разили неприятельских артиллеристов клинком и пулей. Шла 1-ая глобальная война; молодой Жора уже два раза удостоился почетнейшей заслуги - Георгиевского креста, что давался только за доблесть в бою. В черном кителе, голубых штанах и кожаном кивере с бронзовым двуглавым соколом он смотрелся живым воплощением доблести королевской армии.
На этой неделе мы стали очевидцами сцены, напоминавшей о Русской империи в зените ее величия: прошлый драгун Жуков - приземистый пятидесятидевятилетний маршал - воспринимал парад отборных полков наибольшей армии мира. Стоя в бледно-голубом 'ЗиЛе' - широкая грудь сплошь увешана орденами, правая рука застыла, отдавая честь - Жуков смотрел, как курсанты элитных русских военных академий ровненькими, как будто по нити, шеренгами повзводно чеканят шаг по Красноватой площади. На курсантах новенькая наряженная форма - сине-стального цвета, с золотым шитьем из лавровых листьев на рукавах; к муаровым, в желто-белую полоску поясам офицеров пристегнуты золоченые парадные кортики.
Прямо за курсантами на площади появились зеленоватые бронетранспортеры с мотопехотой в железных шлемах, танки - в башенных лючках у пулеметов в полной готовности застыли стрелки, летчики в новейшей синей форме, а потом 'гвоздь программки' - огромная, сверкающая свежайшей краской пушка, водруженная на платформу на резиновом ходу; некие военные спецы считают, что она создана для стрельбы атомными снарядами (еще одно 'смелое достижение русской науки', как выразилось Столичное радио).
Сводный оркестр из 1000 музыкантов - инструменты трубачей, стоявших в первой шеренге, украшены красными вымпелами и золотыми кистями - играл военные марши. Правда, просвет над площадью боевых самолетов пришлось отменить из-за дождика. На какое-то время всеобщим вниманием овладел секретарь ЦК Хрущев в бежевом плаще и ярко-зеленой шапке: он лично аккомпанировал на трибуну привлекательную Екатерину Фурцеву из Столичного горкома партии. Но сейчас, когда отзвучали фанфары, Жуков, со всей подобающей случаю торжественностью, занял центральное место на трибуне, приготовившись выступить с официальной речью.
Эта была та же самая трибуна, с которой на прошедших первомайских парадах низенькие, как на подбор, правители Рф громозвучно клеймили американских 'поджигателей войны', многозначительно указывая на видимые знаки своей военной мощи, выстроившиеся на площади понизу и проносящиеся в небесах над их головой. Но на данный момент маршал Жуков - подобно хоть какому бюрократу из хоть какого горкома - читал по бумажке стандартные формулы, воздающие подабающее колхозником-скотоводам за выполнение трудодней. Его выступление было маленьким и никак не воинственным. Даже перейдя к внешнеполитическому разделу, он осудил ремилитаризацию Германии быстрее с горечью, а не с гневом, заметив, что оно 'препятствует ослаблению интернациональной напряженности'. Что все-таки касается самой Рф, то она, назначил Жуков, следует в собственной политике ленинскому завету о 'способности мирного сосуществования и экономического соревнования государств с различным публичным и муниципальным строем'.
Оркестр заиграл муниципальный гимн, прозвучал салют. 'Какая тишь, - шепнул в микрофон диктор Столичного радио, - воцарилась на Красноватой площади после громового салюта!'
Старенькый друг
2-мя неделями ранее Жуков направил президенту Эйзенхауэру письмо, начав его воззванием: 'Дорогой старенькый боевой товарищ!' Напомнив Айку об их дружественных контактах в Берлине после окончания 2-ой мировой войны, он попросил его посодействовать уверить беглого отпрыска 1-го российского полковника возвратиться домой. А не дальше как на прошлой неделе Эйзенхауэр во время пресс-конференции именовал Жукова 'старенькым другом'.
Русские маршалы просто так не вступают в переписку с иноземцами - даже старенькыми друзьями. Письмо Жукова в купе с его речью на первомайском параде было официальным дружественным жестом Кремля по отношению к Западу. В Москве сочли: если этот демарш будет исходить от Жукова, а не от 'каменнолицего' Молотова, он будет быстрее воспринят доброжелательно - и оказались правы. Дело в том, что Жора Жуков - проф военный, величавый военачальник, чье имя в русской истории будет неразрывно связано с победами под Москвой, Ленинградом, Сталинградом, и взятием Берлина. Жуков всегда обязательно делал указания партии, но судя по всему, старается оставаться в стороне от борьбы за власть меж политическими кликами. Исходя из убеждений Центрального комитета Коммунистической партии (членом которого маршал является), Жуков был безупречной кандидатурой для воззвания впрямую к президенту Эйзенхауэру. И на прошлой неделе люди по всему миру задавались вопросом: может быть, дружба 2-ух старенькых боец станет основой для подлинной разрядки напряженности меж США и Россией?
Этот вопрос безизбежно тянет за собой другие. Представляет ли Жуков новейшую силу в русском руководстве? Может быть, Красноватая Армия сейчас играет более важную роль в русской политике? Не зная четких ответов, Белоснежный дом скептически отреагировал на жуковский зондаж, но на всякий случай немного 'подстраховался' на будущее. Вобщем, если идет речь о Жоры Жукове, то и его прошедшая биография очень назидательна. Его рискованный путь от драгуна королевской армии до русского маршала, его разногласия с военными комиссарами, тот факт, что он оказывался то в фаворе, то в немилости у коммунистического управления: все это почти все гласит о нраве той машины, которой он так искусно управлял - Русской армии.
Большевистская армия
Во время большевистской революции 1917 г. Жуков находился в родной деревне под Калугой - он был болен. Юный драгун, которому исполнился 21 год, был, подобно миллионам других российских, глубоко разочарован тем, как царское правительство воевало. Чтоб подавить активное противодействие собственной власти, большевики делали армию из партизанских отрядов, беженцев, спасавшихся от войны, фермеров, рабочих и профсоюзных активистов. Даже после поражений и отступлений, говорил Троцкий, 1-ый большевистский нарком по военным и морским делам, 'рыхловатая, панически настроенная масса преобразовывалась в две-три недели в боеспособные части. Что для этого необходимо было? . . . Дать не плохих командиров, несколько 10-ов опытнейших бойцов, десяток самоотверженных коммунистов'. Командиров и опытнейших бойцов набирали из старенькой королевской армии, и скоро у большевиков служили уже 10-ки тыщ ее бывших боец. Посреди их был и Жора Жуков.
В Москве юный Жуков стал членом революционного комитета собственного подразделения. Скоро это подразделение влилось в кавалерийский полк под командованием бывшего унтер-офицера Семечки Тимошенко, вошедший в состав красноватой Конной армии во главе с казаком Семеном Буденным. Война шла по всему периметру Центральной Рф, на пространстве в 3000 миль. Конармия игралась роль иррегулярного 'ударного соединения' - она совершает 400-мильный бросок, чтоб обвалиться на поляков Пилсудского, отбрасывает на юг белоснежную армию генерала Деникина, и, в конце концов, крушит на Перекопе войска белоснежного генерала Петра Врангеля, ставя в войне последнюю точку. Хороший наездник Жора Жуков - широкогрудый паренек из Калужской губернии - мчался с занесенным клинком плечо о плечо с самыми лихими кавалеристами. Он был ранен под Царицыным (сейчас Сталинград), где красноватыми командовал Ворошилов, получил орден Красноватого знамени, и вступил в компартию. И об этом он никогда не жалел.
Так как многие королевские офицеры переходили к белоснежным, нередко совместно со своими подразделениями, в 1918 г. большевики прикомандировали ко всем частям Красноватой Армии комиссаров - твердокаменных коммунистов, чьей задачей было вынудить командиров и бойцов подчиняться 'революционному духу и дисциплине'. В неприятном же случае. . . Как увидел реалист Троцкий: 'Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы на погибель, не имея в арсенале командования смертной экзекуции'. Так появился губительный институт комиссаров, который много лет спустя поставит и Красноватую Армию, и саму Советскую Россию на грань смерти.
Когда нарком Троцкий начал строить из революционной армии вооруженные силы мирного времени, он столкнулся с реальным мятежом. Ему удалось сделать Генеральный штаб, управление боевой подготовки и командные структуры родов войск из 'ядра' - опытнейших бывших королевских офицеров; посреди их был и будущий маршал Миша Тухачевский. Но бывшие 'красноватые кавалеристы' не вожделели обучаться. Жуков, но, стал в этом смысле исключением. Когда ему представилась возможность поступить в Военную академию имени Фрунзе, он с готовностью за нее ухватился. Начальник Генштаба Борис Шапошников считал его 'чуть-чуть тугодумом', но все таки направил в Германию на учебу под управлением генерала фон Секта. Юный черноволосый российский смотрелся странновато посреди прусских офицеров с 'ежиком' на голове и моноклем в глазу, но в искусстве фехтования Жуков превосходил их всех - как позже побеждал и всех российских офицеров, которым довелось с ним служить. Фон Сект, главный теоретик формирующейся новейшей германской армии, учил Жукова премудростям стратегии и стратегии 'массированного пришествия'.
Возвратившись в Белоруссию под командование Тимошенко, Жуков стал примерным строевым офицером. Терпеливо и методично он наводил глянец на 'сырые' мужицкие полки. Сообщалось, что как-то он лично вычистил сапоги одному бойцу, чтоб показать подразделению, щеголявшему в грязной обуви, как это положено делать. Когда в Красноватую Армию стали поступать танки, Жукову было доверено превращать сельских пареньков в обученных танкистов. Он прослыл аккуратистом, требуя от подчиненных после денька учений мыть свои боевые машины. Возникновение схожих 'малеханьких менторских историй' в подконтрольной властям прессе не могло быть случайностью: в некий момент Жуков очевидно заинтересовал Сталина. В 1935 г. его имя появилось в газетах в связи с резкой критикой в адресок Тухачевского за неудачное проведение маневров, а годом позднее Жукову была оказана большая честь: его включили в комиссию, утверждавшую проект сталинской конституции.
Когда товарищи исчезают безо всяких следов:
В то время Троцкий уже был изгнан из страны, в партии шли репрессии, но Сталин, стремившийся к единоличной власти, еще встречал сопротивление в рядах армии. Потому ее Политическое управление без излишнего шума было наводнено сотрудниками потаенной милиции, посреди которых главную роль играл некто Иван Серов. Потом Сталин начал 'генеральную очистку' аппарата вооруженных сил. Его комиссары обвинили Тухачевского и еще семерых высших военачальников в измене, провели над ними закрытый процесс, и расстреляли через 48 часов после приговора. Через несколько недель подавляющее большая часть из 80 членов Военного совета Наркомата обороны пропало безо всяких следов, а когда волна репрессий схлынула, армия недосчиталась 374 генералов и приблизительно 30000 офицеров. Что ощущал Жуков, - проф военный с большой буковкы - бессильно следя, как исчезают без следа сотки его боевых товарищей, как командные кадры вооруженных сил в буквальном смысле истребляются? Люди, знавшие его в те годы, говорят, что никогда не лицезрели его радостным либо улыбающимся - казалось, он подавил внутри себя любые эмоции.
Первым результатом ослабления Красноватой Армии стала японская интервенция вглубь Наружной Монголии в 1939 г. Сталин выслал туда Жукова. Он отдал приказ танковым частям совершить 150-мильный марш-бросок от стальной дороги до полосы фронта и ввел их в бой при поддержке авиации, добившись полной тактической внезапности. Японская 6-я армия была стопроцентно уничтожена, а другие части оттеснены назад в Манчжурию. Признательный Сталин одарил Жукова звездой Героя Русского Союза.
'Партизаны' уходят со сцены
После 'чисток' Сталин рассадил на высшие командные посты старенькых 'партизан' - Буденного, Ворошилова, Тимошенко, но обезглавленная Красноватая Армия отчаянно нуждалась в высокопрофессиональных кадрах. Жуков принял роль в воссоздании офицерского корпуса, добивался 'единоначалия, . . . расширения прав и возможностей командира, . . . введения генеральских званий'. Но в 1940 г., когда Наша родина напала на Финляндию, новенькая система командования стопроцентно провалилась. Части, возглавляемые полуграмотными бывшими 'партизанами', ничему не научившимися со времен штатской войны и получившими высочайшие звания в итоге репрессий, хаотично отступали, столкнувшись с упрямым сопротивлением дисциплинированных финнов; некие из таких командиров были расстреляны перед фронтом собственных полков. Чтоб повысить боевой дух войск, Жуков и Тимошенко уверили Сталина упразднить ненавистный институт комиссаров. Только после того, как эти два полководца взяли ведение войны с финнами в свои руки, 'линию Маннергейма' удалось прорвать. Жуков с гордостью увидел: 'Это была решающая проверка, . . . единственный на сегодня случай прорыва современных длительных укреплений'.
По сути время решающей проверки пришло через год с маленьким, когда Германия бросила на Россию всю мощь сильного, заносчивого, победоносного вермахта. Жуков управлял схваткой под Ельней, неподалеку от Смоленска, в итоге которого агрессоров удалось откинуть на 20 миль. Оно стало одной из немногих удачных операций, призванных задержать продвижение неприятеля. Одним из первых шагов Сталина после начала войны было восстановление института комиссаров, но это не воспрепядствовало соткам командиров Красноватой Армии, решивших, что коммунистическая деспотия еще ужаснее нацистской, сдаться противнику совместно со своими частями. Их примеру последовало и много комиссаров. Другие, вроде старенького конника Буденного, разбитого на Украине, без славы возвратились в столицу. Через четыре месяца после начала войны вермахт стоял у ворот Москвы и Ленинграда, а число пленных красноармейцев достигнуло 4000000. Сталин рассчитывался за свою политику повальных репрессий.
Отстоять Москву
В глубочайшем кремлевском бомбоубежище терана окружали только перепуганные партийные лизоблюды. Наверху, на столичных улицах, возмущенные и отчаявшиеся люди были готовы порвать их в клочья. Сталин обязан был передать все военные вопросы в руки самого квалифицированного командира в Рф: Жору Жукова. Первым из его решений было - отстоять Москву.
Гитлер рычал: 'С Москвой необходимо покончить хоть какой ценой'. Жуков ответил воодушевленными Библией словами известного в Рф героя Александра Невского, жившего в 13 веке: 'Кто с клинком к нам придет, от клинка и погибнет. На том стояла и стоять будет Земля Российская'. Следуя примеру генерала Галлиени, защитившего Париж от германцев в 1914 г., Жуков повелел реквизировать весь автотранспорт, что имелся в столице, включая лимузины кремлевских начальников, и сделал на Можайском шоссе заслон из ополченцев. Он перебросил по Транссибирской магистрали войска с Далекого Востока и сделал из их 5 группировок вокруг Москвы. Свежайшие сибирские части, которыми командовали бывалые офицеры, откинули колонны фон Бока, стоявшие уже в границах орудийного выстрела от русской столицы. Потом российская зима, самая грозная за последние полста лет, вынудила обе стороны закончить активные боевые деяния. За полгода метелей и вешней распутицы Жуков, используя способы, напоминавшие деяния Троцкого в годы штатской войны, сформировал и оснастил новые огромные армии.
Планы и их воплощение
Энергия и профессионализм Жукова были нужны и на стадии планирования операций, и при их проведении. Была сотворена штабная структура под заглавием 'Ставка', дававшая ему возможность отдавать эскизы планов для доработки начальнику штаба Василевскому, а самому, по мере надобности, отчаливать на те участки фронта, где дела шли непринципиально, и брать командование в свои руки. В процессе одной из первых таких поездок после битвы под Москвой он сменил старенького 'партизана' Тимошенко, чье вешнее пришествие на Харьков провалилось. В этот период командный пункт Жукова размещался вблизи от Калуги, неподалеку от его родной деревни Стрелковки. Перед тем как бросить Стрелковку, немцы приготовились убить деревню, а родных Жукова заперли в одном из домов и подожгли его. Говорят, что бойцы Жукова ворвались в село как раз впору, чтоб спасти семью собственного командующего.
Подобные случаи ложились в базу освеженной столичной пропаганды. Прежние коммунистические лозунги были отброшены: сейчас войну называли 'российскей', и призывали российских биться за освобождение 'родины' от 'фашистских животных'. Эта новенькая пропаганда действовала необыкновенно отлично - вобщем, не так, чтоб помешать генералу Власову, одному из ближайших подчиненных Жукова во время обороны Москвы, перейти к германцам и приступить к организации антикоммунистической армии из пленных красноармейцев и перебежчиков. Боевой дух в русских войсках был все еще нестойким.
Поворотным моментом стала тяжелая, беспощадная, кровавая Сталинградская битва, проходившая с сентября 1942 по февраль 1943 г. Жуков спланировал наступательную операцию, но не находился при капитуляции окруженных германских войск - ему пришлось вылететь в осажденный Ленинград, чтоб расхлебать кашу, заваренную бывшим 'партизаном' Ворошиловым. В процессе Сталинградского схватки Жуков заявил Сталину: его 'восходящим звездам' - юным командирам - можно довериться, и от опеки комиссаров пора отрешиться. Хитрецкий старенькый теран, правда, сделал заместо их институт замполитов, по идее, не имевших права вмешиваться в решения командиров, но остававшихся политическими 'надзирателями' над армией. При всем этом самому Жукову Сталин присвоил маршальское звание.
'Нашим последующим шагом, - ведает Жуков, - было лишить Гитлера способности маневрировать силами'. Этого он достигнул за счет серии профессионально проведенных операций, непревзойденных по размаху и масштабу. На фронте, протянувшемся от Заполярья до субтропиков в районе Сухуми, он дирижировал 3-мя сотками дивизий. Все мужчины и дамы в стране, способные передвигаться, были или призваны в армию, или работали на военных предприятиях. С конвейеров уральских заводов потоком сходили танки и пушки. Актуально нужные поставки - боеприпасы, самолеты, бензин, грузовики - поступали от союзников. И Жуков начал вышибать дух из вермахта.
Его стратегия и стратегия были довольно традиционны: времени изобретать какие-то хитрости просто не было. Он выбирал для удара приблизительно двадцатимильный участок германской обороны, который пехота штурмовала волнами - в каждой волне было по 20-30 дивизий. Иногда германским пулеметчикам и артиллеристам просто не хватало боеприпасов, чтоб их приостановить. После того, как в оборонительной полосы пробивалась брешь, туда устремлялись танки с пехотой на броне: прорвавшись в тыл, они делали поворот и окружали вражеские части на флангах. Иногда Жукову удавалось запереть в таком 'котле' до 10-ка германских дивизий. После чего он приостанавливал пришествие, и окруженных крушила артиллерия. Германский генерал Гудериан отмечает: 'Каждый раз, когда немецкая армия оказывалась в тяжелом положении, когда наша оборона была дезорганизована и колебалась, мы постоянно усматривали в этом опытную руку. . . Жукова'. Эйзенхауэр как-то спросил маршала, как его войска преодолевали минные поля. Ответ принудил Айка оцепенеть: 'Когда мы оказываемся перед минным полем, пехота штурмует так, как если б его не было. Мы считаем, что утраты от противопехотных мин равны потерям, которые мы понесли бы от пулеметного и артиллерийского огня, если б немцы защищали этот участок войсками'. Массированная атака была любимым способом Жукова, и он заблаговременно ждал огромных утрат.
Пробираясь через березовые рощи и еловые леса, форсируя широкие реки, пересекая необъятные украинские равнины, преодолевая огромные болота - с боями, всегда с боями, в зимнюю метель и изнуряющий летний зной, Красноватая Армия за два года высвободила полмиллиона квадратных миль местности, изгнав противника из Русской Рф. Рядом с именованием Жукова стали появляться новые имена: Конева, Рокоссовского, Ватутина, Толбухина, Малиновского, Чуйкова, Говорова, Воронова и других - практически всем им не было и сорока. Вобщем, еще одна фамилия не попадала в газетные заглавия - в их не упоминалось о комиссаре потаенной милиции Иване Серове, который следовал со своими людьми по пятам победоносных армий Жукова. Какова была его задачка? Ликвидация всех антисоветских частей.
Радостные дни в Берлине
Последнее массивное пришествие на Берлин стоило Красноватой Армии миллиона убитых и покалеченых. Жуков прибыл в захваченную германскую столицу: лицо его было жестким и непроницаемым - он отлично осознавал, какое величавое дело сделал, да и очевидно был рад, что война, в конце концов, завершилась. В Берлине он повстречался с генералом Эйзенхауэром. В собственных воспоминаниях 'Крестовый поход в Европу' (Crusade in Europe) Айк пишет: 'Жуков произвел на меня воспоминание приветливого человека с хорошей военной выправкой . . . приметен был красивый дух сотрудничества'. Практически все генералы союзников относились к Жукову с почтением, но с Эйзенхауэром его связывала подлинная обоюдная привязанность. 'Это была по-настоящему личная дружба', - пишет Айк; совместно с Жуковым он побывал на футболе на столичном стадионе 'Динамо', и под приветственные клики 100 тыщ российских положил маршалу руку на плечо. Когда они обсуждали сравнительные плюсы капитализма и коммунизма, Айк никогда не слышал, чтоб Жуков хоть словом выразил свое разочарование в коммунистической системе. Вобщем, общались они, естественно, через российского переводчика.
Позднее, находясь в Берлине в качестве члена Контрольного совета союзников, Жуков позволил для себя малость расслабиться. Принимая французского генерала де Латтра де Тассиньи, он сплясал казачий танец; он с наслаждением лакомился солеными орехами, забавлялся, посещая личный зоопарк рейхсмаршала Геринга, отдал приказ разобрать приглянувшийся ему германский пригородный дом и перевезти его в Москву. Каждое утро он ездил верхом, зимой катался на коньках, и гордился собственной физической формой. Несколькими годами ранее корреспондент New York Herald Tribune Уолтер Керр (Walter Kerr) разъяснял, как тяжело чего-нибудть выяснить о личной жизни Жукова. По его словам, единственный случай, когда ему удалось сколько-либо близко подобраться к маршалу, смотрелся так: на столичной улице мальчишка показал ему дом и сказал, что тут живет Жуков с 2-мя отпрысками и супругой 'выше его ростом'. В Берлине Жуков (его рост - 167 см.) как-то отвел Эйзенхауэра в сторонку, познакомил со собственной супругой, и встал с ней рядом, демонстрируя, кто из их по сути выше. 'Сейчас видите, какие небывальщины публикуют о нас некие ваши журналисты, - увидел он с возмущением. - Кстати, отпрыской у нас тоже нет. У нас две дочери'.
На официальных мероприятиях он возникал в маршальской парадной форме: голубые штаны с красноватыми лампасами, зеленый китель и ярко-желтый пояс. Под кителем он носил бронзовую пластинку, амортизировавшую вес огромного количества его орденов. Один английский офицер с страхом увидел, что престижнейший орден Бани маршал повесил приблизительно на уровне пупка. Похоже, единственные заслуги, которыми Жуков по-настоящему гордится - это три золотые звезды Героя Русского Союза.
В суховатом, честолюбивом, но ярком Жукове как и раньше просматривался прошлый драгун. Янки Джеймс Гейвин (James Gavin) - он сам прошел весь путь от рядового до генерала - отмечает: 'У него было грозное лицо, иногда расцветающее расчудесной ухмылкой. Это человек практический, с маленькими, толстыми пальцами и недюжинным разумом'.
На заседаниях союзного Контрольного совета Жуков посиживал хладнокровно как Будда, предоставляя суету 'генералам от политики'. Когда капитан парашютных войск США отдал приказ расстрелять четырех дезертиров-красноармейцев, грабивших германцев в южноамериканском секторе Берлина, Жуков отреагировал жесткой ноткой протеста, но позже растолковал: 'Я не мог ее не написать. Это незапятнанная формальность. По сути мне вот что любопытно - откуда вы берете таких людей, как этот капитан?' На официальных банкетах всем распоряжался Вышинский, и Жуков послушливо зачитывал речи, написанные замполитами. Он ничем не выдал недовольства, когда Сталин присвоил для себя все награды в победе над Германией. Институт замполитов перевоплотился в огромную компанию; она опять начала терроризировать армию. В Восточной Германии появился комиссар Серов - он управлял ликвидацией инакомыслящих, демонтажем заводов и вывозом экспонатов из музеев, похищением ученых и организацией разведшкол. Исходя из убеждений политического контроля ситуация в Красноватой Армии возвратилась на круги своя.
В сентябре 1945 г. Эйзенхауэр пригласил Жукова посетить США; тот согласился. Но подготовка визита стала затягиваться. Жуков заявил, что с ним прибудут двое телохранителей; он также попросил, чтоб его аккомпанировал отпрыск Айка, лейтенант Джон Эйзенхауэр (John Eisenhower). Позже, когда Жуков возвратился в Москву, приглашение было отклонено из-за заболевания. Когда Жукова спросили, что за недуг его понял, он лаконически ответил: 'С ухом были проблемы'.
В Одессу и назад
Сначала 1946 г. Жуков вдруг пропал из вида. По слухам, он отказался подчиняться заместителю министра обороны Булганину (еще не получившему маршальского звания), тогда и Сталин лично позвонил Жукову и предложил ему отдохнуть. Правдива эта история либо нет, одно непременно: Жуков в очах Сталина стал очень большой фигурой - другими словами его уже нельзя было втихомолку устранить, - а поэтому был выслан командовать Одесским военным округом, где он жил вдалеке от всеобщего внимания, под бдительным оком комиссара Серова.
5 лет о Жукове практически ничего не было слышно. Временами до Айка доходил дружественный привет, переданный военными либо членами западных делегаций, побывавшими в Рф. Но имя маршала пропало из российских газет. Бронзовый бюст, который положено ставить на родине хоть какого, кто два раза удостаивался звания Героя Русского Союза, в Стрелковке тоже не появился.
Потом началась война в Корее. И Жуков, как будто по мановению магической палочки, появился совместно с Молотовым на встрече в Варшаве, а потом, в 1952 г., и на партийном съезде в Москве. Но по-настоящему он снова оказался в фаворе после погибели Сталина 5 марта 1953 г. и ареста 'архикомиссара' Берии четыре месяца спустя. На том же пленуме, что осудил Берию, Жуков был избран членом ЦК КПСС.
То был рискованный момент, когда многие в Рф, наверное, задавались вопросом, а так ли уж цельно пришедшее к власти 'коллективное управление'? Жуков и его коллеги - маршалы и генералы - на публике заявили о лояльности армии новенькому режиму: сама беспрецедентность этого шага гласит о том, что общество нужно было успокоить. Жуков возникал на официальных приемах, опять дискутировал с янки. На одном из таких мероприятий маршал, как его ни отговаривали бюрократы, поднял тост: 'За правосудие!' Скоро смысл произнесенного прояснился: суд вынес Берии смертный приговор. В 'Правде' появилось сообщение, что на родине Жукова установлен бронзовый бюст.
После падения Маленкова Булганин стал премьером, а Жукову досталась его прежняя должность министра обороны. В конце концов, высший военный пост в стране занял не комиссар, а реальный боец. В процессе той же кадровой перетряски Серов был назначен министром госбезопасности.
Эти два предназначения уравновешивали друг дружку. Жуков - единственный человек в СССР, которого можно считать народным героем, а победоносная Красноватая Армия - единственный институт, который люд по-настоящему почитает. Но в коммунистической Рф, герои, преклонение перед ними, и все без исключения университеты контролируются при помощи ведомства Серова.
Эту систему сделал Сталин - непревзойденный реалист во всем, что касается власти. Беспощадной и случайной очисткой он преобразовал Красноватую Армию в зависимый организм. Наводнив ее сотрудниками потаенной милиции и информаторами, он позаботился о том, чтоб армия не перевоплотился в самостоятельную силу, как это нередко происходит при обыкновенной деспотии. Эта система, но, так ослабила боеспособность Красноватой Армии, что в моменты смертельной угрозы ее эффективность выручали только такие люди, как Жуков, настаивая на ослаблении политического контроля. Это не значит, что Жуков был противником системы - он возражал только против близорукости неких ее способов.
В итоге партия без особенного риска могла предоставить Красноватой Армии и ее величайшему герою более видную роль. Причину этого осознать несложно: в критериях неразберихи во власти после погибели Сталина Жуков и армия присваивали режиму успокоительную видимость стабильности. Следя со стороны, специалисты из западных разведок воспринимают взлет Жукова не без ублажения: по их воззрению, когда речь зайдет о решающих вопросах войны и мира, он будет приверженцем усмотрительных действий.
Дело вот в чем: никто лучше Жукова не осознает, что для реалистической оценки способностей Красноватой Армии следует учесть не только лишь ее вещественную мощь, да и боевой дух. Ни одна армия в истории не несла таких утрат. Ни у одной армии не было стольких перебежчиков, стольких чертовских поражений и сверкающих побед. В качестве боевого организма она хороша только так, как неплохи ее комиссары, а они, если судить по опыту 2-ой мировой войны, способны достигнуть многого, только когда призывают боец к мужеству именованием Родины. Управление так не доверяет своим бойцам, что была сотворена семисоттысячная 'армия снутри армии': на нее возложены такие будничные задачки, как охрана границ, складов и лагерей для заключенных. В случае малой войны либо интервенции эти особенные 'идеологически выдержанные' войска представляют собой грозную силу. Но в случае масштабного конфликта пригодится таковой человек, как Жуков - способный победить и комиссаров, и неприятеля сразу.
ИноСми
Что еще поглядеть по данной теме...
В поисках спящих сокровищ
in История Рф
Московские трофеи Наполеона, 12 золотых апостолов князей Радзивиллов и известный крест Ефросиньи Полоцкой ожидают везучего кладоискателя
...
Цусима: Того приманил противника в смертельную ловушку ("The New York Times", США)
in История Рф
27-28 мая (по новенькому стилю) 1905 года произошла морская битва при Цусиме, в процессе которой Япония нанесла тяжелейшее поражение российскому флоту. В годовщину этого катастрофического ...
Похожие статьи:
