Финикийские города-государства существовали на узеньком отрезке (всего около двухсотен км) ливанского и сирийского побережий - с маленькими перерывами практически 40 веков попорядку, начиная с IV тысячелетия до н. э. Естественно, что их архаические наименования дают представление в главном об окружающей природе. Тир, например, - это «скала», Сидон (сегоднящая Сайда) - «рыбное место». Вобщем, встречаются и позднейшие этимологии, связанные с деятельностью самих обитателей: Библ происходит от греческого наименования египетского папируса (его отсюда вывозили), Берит (современный Бейрут), - возможно, от слова «союз», и т.д.. Всего археологи насчитывают полтора 10-ка поселений, и огромных, и совершенно малозначительных, схожих, быстрее, на деревни.
Их прославленные жители принадлежали к западным семитам (вобщем, историки не полностью убеждены в таком этногенезе: может быть, это была и гремучая смесь из шумеров с эламитами, жителями юго-западной части Иранского плоскогорья) и называли себя ханаанеями, а свою родину - Ханааном, «страной пурпура». Такое заглавие, вероятнее всего, было связано с цветом местных тканей, окрашенных пурпуром морских ракушек-иглянок. Но основным предметом ханаанского экспорта стали не они, а известный ливанский кедр, которым на Ближнем Востоке отделывали дворцы и храмы.
Греки дали своим торговым партнерам и конкурентам другое имя - финикийцы (фойникес), что означает «красноватые» либо «смуглые». От него вышло и латинское «пуны», из-за которых войны Рима с финикийским Карфагеном именуют Пуническими.
Хребты Ливанских гор не только лишь защищали приморские городка от захватчиков, да и отделяли их друг от друга. Возможно, потому за всю историю они так и не сделали настоящего одного страны. Каждый город, большой либо небольшой, был независящим, управлялся своим царем и поклонялся своим богам. В целом же политическая история Финикии известна не достаточно - хоть ее обитатели и сделали 1-ый алфавит, их свитки до нас не дошли. Во мокроватом климате Леванта папирус, на котором они писали, хранился недолго. До нас дошли только короткие тексты на каменных плитах и жадные сведения древних писателей. Имеется, правда, и очередной принципиальный источник - переписка финикийских государей с властелинами Египта, сохранившаяся в стране фараона благодаря более засушливому климату. Эти клочки сведений в купе с данными раскопок и позволили вернуть судьбы старых рыбацких поселков, которые равномерно зарастали крепостными стенками и обзаводились признаками цивилизации. Первым эту эволюцию перетерпел Библ, куда уже сначала III тысячелетия до н. э. фараоны снаряжали экспедиции за древесной породой. Еще во времена Снофру, правившего посреди III тысячелетия до н. э., к берегам Нила прибыли из Ливана «сорок кораблей, заполненных кедрами». Кедр использовали не только лишь для строительства, да и как источник ароматной смолы. Ею окуривали помещения и для наилучшей сохранности пропитывали бинты мумий.
--------------------------------------------------------------------------------
Финикийские корабли.
Большая часть историков связывают конкретный переворот в судостроении с возникновением в Средиземноморье «народов моря» в XII веке до н. э. Конкретно после чего финикийцы начали строить корабли нового типа, способные совершать далекие плавания и нести на для себя большой груз. Потрясающим материалом для их стал ливанский кедр, а связи с другими странами дали финикийским корабелам возможность заимствовать технические новинки. Их корабли были не плоскодонными, а килевыми, как у «народов моря», что очень увеличивало их скорость. Мачта по египетскому эталону несла прямой парус на 2-ух реях. Повдоль бортов в один ряд размещались гребцы, а на корме были укреплены два массивных весла, которые использовались для поворота судна. Во емкий трюм загружали амфоры либо кожаные бурдюки с зерном, вином, маслом. Время от времени для сохранности трюм заливали водой. Более ценные продукты располагали на палубе, которая ограждалась древесными решетками. На носу корабля закрепляли огромный сосуд для питьевой воды. Длина такового судна достигала 30 метров, экипаж состоял из 20-30 человек. После Х века до н. э. у финикийцев появились особые боевые суда. Они были легче торговых, но длиннее и выше - гребцы размещались на 2-ух палубах для большей скорости. Над ними высилась узенькая площадка, защищенная щитами, с которой вояки во время битвы обстреливали неприятеля из луков и забрасывали дротиками. Но основным орудием был суровый таран, обитый медью и поднятый над водой. Корма корабля вздымалась ввысь, как хвост скорпиона. Огромные поворотные весла располагались не только лишь на корме, да и на носу, что позволяло практически одномоментно совершить поворот. Корабль мог перевозить до сотки человек - воинов, команду и гребцов, которыми нередко были рабы. Финикийские корабли были наилучшими на Старом Востоке, из их состоял флот Ассирии, Вавилона, Персидской империи. К IV веку значимая часть ливанских кедров была вырублена, что привело к упадку судостроения. В итоге финикийцы были вытеснены с торговых путей греками, чьи корабли оказались более совершенными.
Схема финикийской триремы:
1. Гребцы верхнего ряда - траниты. Все гребцы должны были работать очень слаженно: расстояние меж концами весел составляло всего 30 см
2. Мачта и парус. При патрульном плавании паруса поднимали, а перед схваткой - опускали
3. Сдвоенные кормовые весла для управления судном
4. Капитан триремы - триерарх
5. Малый парус «артемон» размещался на наклонной мачте
6. Управляющий
7. «Всевидящее око» - старый морской символ-оберег
8. Таран
9. Гребцы среднего ряда - зигиты
10. Гребцы нижнего ряда - таламиты
Греко-финикийская трирема, либо триера (ок.VI века до н. э.), сделанная коринфянами, позднее стала главным боевым кораблем Средиземноморья во время Пунических войн (264-146 годы до н. э.). Основным «встроенным» орудием триремы был таран, продолжавший килевой брус. Свойства корабля: водоизмещение - до 230 т, длина:- 38-45 м, ширина корпуса - 3-4 м, длина весел - 4,25-4,5 м, осадка-0,9-1,2 м
--------------------------------------------------------------------------------
«Пурпурные» паруса.
Благодаря торговле с Египтом обитатели Финикии получили доступ к новым достижениям этой древней державы. Их правители накопили немалые богатства, которые, естественно, притягивали жадные взгляды соседей. Около 2300 года до н. э. страну захватили схожие семитские народы, принесшие с собой слова «ханаанеи» и «Ханаан». Заселили они и тогда соседнюю Палестину, где стали заниматься обычным сельским хозяйством, а в Финикии, напротив, привыкли к городской жизни и соединились с прежним популяцией. В итоге связи с «великим южным соседом» не только лишь не прервались, да и укрепились. Во II тысячелетии до н. э. в Библе и других городках начали создавать огромное количество ремесленных изделий - золотые и серебряные фигуры, керамику, также стекло. Разработка его производства была «вывезена» из Междуречья, но конкретно финикийцы довели ее до совершенства. Они первыми научились делать из стекла декорации, посуду и даже зеркала.
Многие из этих малеханьких шедевров подражали египетским образчикам и выполнялись с очевидным расчетом на экспорт. Логично, что финикийские продукты заполнили весь тогдашний мир - их можно было повстречать от Британии до Индии. (Кстати, вкусные плоды финики тоже имеют отношение к финикийцам. Как и заглавие их исторической родины, это слово от греков перебежало к русским. А вот в других языках утвердилось другое заглавие фиников, происходящее от арабского «датт». К примеру, английское - «date».)
Предпосылкой схожей товарной экспансии послужило одно ценнейшее приобретение ханаанеев, конкретно связанное с торговлей. У «народов моря», осевших в Восточном Средиземноморье в XIII веке до н. э., они переняли искусство строить быстроходные килевые суда, способные идти как под парусом, так и на веслах. В итоге ливанские мореплаватели стали настоящими властелинами средиземных вод и, кстати, изменили расклад сил в самой Финикии. Кедровый Библ уступил сейчас первенство Сидону, разбогатевшему на торговле стеклом (оно и дороже древесной породы, и перевезти его за один рейс можно в большем количестве). А еще чуток позднее вперед вырвался Тир, который специализировался на производстве пурпуровых тканей. Тирский пурпур ценился на вес золота, что разъяснялось большой трудностью его производства - для производства 1-го фунта ярко-красной, не блекнущей с возрастом краски требовались 10-ки тыщ раковин.
Судьба Карт-Хадашта.
Карфаген, основанный беженцами из Тира в 825 году до н. э., год от года богател благодаря контролю над морскими способами. Карфагенские корабли стерегли пролив меж Тунисом и Сицилией, прогуливались по всему Средиземноморью и даже в Атлантику, привозя оттуда ценные продукты. Равномерно карфагеняне подчинили финикийские колонии в Испании и Северной Африке, захватили острова Сардиния и Корсика. Покоренное население платило городку дань и поставляло рабов, которые работали на полях и в ремесленных мастерских. Городом управлял совет авторитетных купеческих родов, избиравший на год 2-ух «судей» - суффетов. Время от времени одно из семейств захватывало власть, но позже конкуренты свергали его и восстанавливали олигархию. Основным богом Карфагена был врачеватель Эшмун, но не наименьшим почетом воспользовался суровый Баал-Хаммон - «господин огня». Его женой числилась богиня Тиннит; в жертву этой паре горожане приносили пленников, а в самых ответственных случаях - собственных малышей. К V веку до н. э. население городка достигнуло 100 тыщ человек. Из-за скученности тут приходилось строить высотные дома, и позднее этот опыт заимствовали римляне.
В собственной экспансии Карфаген столкнулся с греками, также основавшими колонии на берегах Средиземного моря. Борьба шла с переменным фуррором, пока на стороне греков не выступил крепнущий Рим. В Первой Пунической войне (264-241 годы до н. э.) карфагеняне потерпели поражение и лишились Сицилии и Сардинии. На море они как и раньше были сильны, но на суше их армия, состоявшая из наемников, просто обращалась в бегство. В 241 году до н. э. наемники восстали в самом Карфагене, соединившись с местными жителями - ливийцами.
Город выручил военачальник Гамилькар Барка, который сделал новейшую армию из карфагенян и захватил Испанию, превратив ее в плацдарм борьбы против Рима. В 218 году до н. э. отпрыск Гамилькара Ганнибал вторгся с огромным войском в Италию, уничтожив римские легионы в нескольких схватках. Битва при Каннах (216 год до н. э.) стала хрестоматийным примером окружения и ликвидирования неприятельских сил - в ней погибли 30 тыщ римлян. Но Ганнибалу не хватило сил для взятия Рима, и он был обязан покинуть Италию. Создав мощнейший флот, римляне посадились в Африке и в 202 году до н. э. разгромили карфагенян при Заме. По мирному договору Карфаген терял все свои владения и сокращал армию. Он также обязался выдать противникам Ганнибала, но непобедимый военачальник успел бежать из страны. Карфаген равномерно пришел в упадок, но продолжал страшить римлян. В 149 году до н. э. они объявили городку новейшую войну и через три года взяли его штурмом. Практически все карфагеняне были уничтожены, строения разрушены, а развалины засыпаны солью в символ нескончаемого проклятия. Позднее тут существовал римский город, уничтоженный варварами в VI веке. Сейчас раскопанный археологами Карфаген преобразован в музей, который раз в год посещают сотки тыщ туристов.
Карфаген должен быть…построен.
Но за благоденствием наступил (в XIV веке до н. э.) другой период. С востока на Финикию обвалились бродячие племена амореев, а с юга - древнейшие евреи (хабиру), которые огнем и клинком прошли по Палестине, изгнав оттуда ханаанеев. Египет, ослабленный внутренней смутой, которую вызвал религиозный переворот Эхнатона, не сумел посодействовать своим союзникам. Напрасно правитель Библа Риб-Адди взывал к фараоновым вельможам: «Пришлите быстрее войска, чтоб спасти меня!» Брошенный на произвол судьбы, он был убит, а другие финикийские царствуй поторопились признать власть вторженцев. Скоро, правда, страна на некое время возвратилась в орбиту египетской политики, но сейчас ей повсевременно грозили новые и новые завоеватели - хетты, «народы моря», ассирийцы. Это не могло не воздействовать на ухудшение характеров городских жителей. Сначала XI века до н. э. бюрократ Унамон из Фив обрисовал свои злоключения в финикийских землях: правитель Библа Чекер-Баал не только лишь отказался дать ему кедровое дерево, да и пробовал реализовать гостя в рабство.
Перенаселение и неизменная угроза вторжений заставляли финикийцев сниматься с родных мест и находить наилучшей толики за морем. Очень кстати здесь пришлось возникновение еще 1-го нового типа судов, способных совершать далекие плавания. К IХ веку до н. э. в Испании, Италии, Северной Африке насчитывалось около 300 неизменных финикийских колоний. Самой известной из их стал Карфаген - по-финикийски Карт-Хадашт, «новый город». Его основала некоторая царевна Элисса, фигурирующая в «Энеиде» Вергилия как Дидона, любовь Энея. Она бежала из Тира в 825 году до н. э. после еще одного дворцового переворота и, приплыв со своими людьми в Тунис, попросила у местного ливийского вождя дать ей столько земли, сколько займет бычья шкура. Тот с готовностью согласился, тогда и хитроумные ханаанеи разрезали шкуру на тонкие полосы, огородив ими очень приличный участок.
После погибели знаменитой Дидоны Карфаген стал олигархической республикой, могущество которой смогли подорвать только римляне в III веке до н. э. Было это, быстрее, исключением - остальные финикийские колонии (в отличие, кстати, от греческих), обычно, оставались в руководстве собственных левантийских метрополий. Вобщем, это не воспрепядствовало прославиться на весь древний мир таким городкам, как Гадес (сегодняшний Кадис), сицилийский Панорм (Палермо), Утика в Тунисе. Вприбавок финикийцы заселили Алалию (Корсика), Мальту и другие острова Средиземного моря.
Понятно, что из-за пиратства для удачных плаваний требовались не только лишь мирные, да и военные корабли. Уступая по размеру боевым судам других народов, финикийские превосходили их по маневренности и поэтому длительно не знали поражений в морских баталиях. И это позволяло их командам полностью безнаказанно грабить и похищать людей во всех границах. Так, согласно Геродоту, они захватили дочь аргосского царя Ио, возлюбленную Зевса. Когда она с другими девицами рассматривала диковинные ткани, разложенные на палубе, финикийские негоцианты втолкнули ее в трюм и стремительно отчалили. Вне сомнения, таких случаев было много. Еще в самую раннюю эру традиционной Греции у Гомера встречаются нелестные прозвища применительно к ханаанеям - «коварные обманщики», «злые кознодеи». Ну и в первом веке уже нашей эпохи Цицерон все еще именует их genus fallacissimus (коварнейшим народом). Дурная слава оказалась устойчивой, но большая часть финикийцев, видимо, все таки вели торговлю честно. По другому, что принудило бы народы Средиземноморья по собственной воле вести с ними дела даже после крушения безраздельного морского могущества Тира и Сидона - в течение многих веков?
Ханаанеи и «народы моря».
Около 1250 года до н. э. на Восточное Средиземноморье обвалились неизвестные вторженцы, получившие заглавие «народы моря». На собственных легких кораблях они вторгались на побережье, грабя и сжигая все на собственном пути. Под их напором пали обеспеченный Угарит и могущественная Хеттская держава, а Египет чуть сумел устоять, напрягая все силы. Приблизительно тогда же мир вызнал о финикийских мореплавателях, и у историков не раз появлялся соблазн связать их с «народами моря». Но посреди перечисленных в старых надписях пиратских племен финикийцев нет. Зато упоминаются шардана (сардинцы), турша (этруски), акайваша (греки-ахейцы), дануна (данайцы), пуласти (филистимляне) и другие. Разумеется, они все жили в Греции и Малой Азии, пока перенаселение либо вторжение противников не вынудили их двинуться с места. Часть из их - к примеру, те же ахейцы, - ограничивалась грабительскими набегами, другие переселялись полностью, захватывая новые районы. При всем этом филистимляне и чекеры разместились в Палестине и Сирии, в конкретной близости от финикийцев. Возможно, конкретно они обучили обитателей Ханаана строить корабли нового килевого типа, позволив им достигнуть огромных фурроров в мореплавании и торговле. Но этнического родства меж ними не было. «Народы моря», либо большая их часть, принадлежали к индоевропейской семье, а финикийцы, как понятно, были семитами.
Другие берега.
Сначала торговцы и покупатели обменивали продукты «на глаз», по обоюдному согласию. Позже в употребление вошли ценовые эквиваленты - слитки серебра, золота либо меди. А после возникновения в Лидии в VII веке до н. э. первых монет финикийские городка, видимо, очень скоро переняли обычай их чеканки, хотя самые древнейшие дошедшие до нас сидонские средства относятся только к IV веку до н. э. Они получили заглавие «сиклей», либо «шекелей», взятое позднее евреями.
Равномерно нрав финикийской торговли изменился- финикийцы стали продавать не только лишь российские продукты. Так, они перепродавали медь с Кипра, серебро из Испании, олово с дальних Английских островов. Даже из Индии негоцианты - возможно, через посредников - привозили слоновую кость. В поисках новых рынков сбыта и пополнения припасов они смело устремлялись в неизвестность. В VI веке до н. э. карфагенянин Ганнон с флотилией из 60 кораблей проплыл повдоль западного берега Африки до самой Гвинеи, замечая по пути гиппопотамов, «диких волосатых людей» (горилл), пламенную «колесницу богов» (разумеется, вулкан на сегодняшнем полуострове Фернандо-По) и остальные неслыханные чудеса. Его земляк Гимилькон, в свою очередь, сделал вояж к северу от Европы, до самого «застывшего моря». Он оставил известия о необычном водоеме, где царствует нескончаемый мрак и водные растения препятствуют движению кораблей, - приходится представить, что идет речь о Саргассовом море, а раз так, то финикийцы полностью могли побывать и в Америке. В Новеньком Свете вправду не один раз находили финикийские надписи, но они каждый раз оказывались подделками любителей сенсаций. Вообщем, вопрос о определенных маршрутах ханаанеев остается туманным. Почти во всем эта неясность разъясняется тем, что свои навигационные карты они считали секретнейшими документами муниципального значения.
Меж Соломоном и Навуходоносором.
В Х веке до н. э. первенство в Финикии совсем перебежало к Тиру. Правитель этого городка Хирам вступил в альянс с иудейским царем Соломоном и посодействовал ему возвести дворец и величавый храм в Иерусалиме. Финикийцы не только лишь выслали к собственному новенькому другу мастеров, да и снабдили материалами - кедровыми бревнами, медью, золотом, а в уплату взяли зерно и скот, которых им всегда не хватало. Не считая того, правитель Соломон позволил им участвовать в торговле с знаменитой государством Офир, которая находилась или в Африке, или в Южной Аравии. 1-ая экспедиция, вышедшая из Эцион-Гавера (Акабы), привезла назад 420 талантов золота, другими словами больше тонны. В том же порту финикийцы и израильтяне сделали «совместное предприятие» по выплавке меди, которая частью отчаливала в Офир для обмена на другие металлы. В этот период меж 2-мя величавыми народами древности появились династические связи. Посреди жен любвеобильного Соломона были и финикиянки, а один из его преемников Ахав женился на Иезавели, дочери тирского жреца. Эту решительную даму Библия ославила за беспощадность, также за то, что она пробовала ввести в Израиле культ собственного бога Баала. «Злобную Иезавель» ожидал очень грустный конец: ее выкинули из окна дворца и затоптали лошадьми.
Обе страны тесновато сотрудничали до VII века до н. э., когда левантийские приморские городка совместно с Израилем и Иудеей стали жертвами новых завоевателей - ассирийцев. Еще в 877 году до н. э. их правитель Ашшурнасирпал II с огромным войском явился в Финикию и вынудил ее обитателей выплатить ему дань золотом, слоновой костью и, естественно, кедром. С каждым годом этот «налоговый» гнет все усиливался, что вдохновляло ханаанеев к частым восстаниям. После 1-го из их в 680 году до н. э. новый властелин захватчиков, Асархаддон, разрушил старый Сидон и угнал всех его обитателей в плен. Валерий Брюсов так пересказал русскими стихами его хвастливую надпись: «Едва я принял власть, на нас восстал Сидон. // Сидон я ниспроверг и камешки бросил в море». Но уже через пару лет порт возродился. Ассирийские царствуй остро нуждались в финикийских кораблях для морских экспедиций и доставки продуктов, к примеру меди и железа, из которых они ковали орудие. Но Ханаан был обложен тяжеленной податью и обязывался часто отсылать в Ниневию самых опытных мастеров и зодчих.
Вобщем, это продлилось недолго. К 610 году до н. э. Ассирия была уничтожена, а Финикии пришлось противостоять новенькому захватчику - вавилонянину Навуходоносору II. Он два раза осаждал Тир, но так и не сумел взять город. Суровому воителю пришлось смириться с независимостью Тира и даже предоставить его негоциантам немалые привилегии. Но время было упущено - утерянные за время «ассирийского плена» и иных напастей позиции в морской торговле крепко заняли греки и карфагеняне.
Легенда о Хираме.
В базе загадочных масонских ритуалов лежит легенда о финикийце Хираме-Абифе из городка Тира, которого правитель Соломон пригласил в Иерусалим для строительства храма. Хирама считают потомком Каина, родившимся без отца и наделенным необычным талантом зодчего. В один прекрасный момент трое подмастерьев, с которыми Хирам отказался поделиться секретами ремесла, напали на него и забили до погибели линейкой, циркулем и угольником. С того времени эти предметы числятся знаками масонства, а обряд убийства Хирама и поисков его тела воспроизводится в церемонии посвящения. По легенде, посвященные ученики зодчего дали над его трупом клятву хранить секреты Мастера и основали орден масонов (само это слово значит «каменщик»). В память о собственном учителе они окрестили себя «сынами вдовы». По сути упомянутый в Библии Хирам-Абиф был не архитектором, а литейщиком, творцом умопомрачительных медных украшений храма Соломона. В книжке Паралипоменон сказано, что он «умел делать изделия из золота и из серебра, из меди, из железа, из камешков и из дерев… и вырезывать всякую резьбу, и исполнять все, что будет поручено». Может быть, он был родственником тогдашнего царя Тира, которого тоже звали Хирам. История его убийства - легенда, рожденная совместно с европейским масонством в XVII-XVIII веках. Но в ней отражен исторический факт - роль финикийских мастеров в строительстве известного храма Соломона.
Наследники вавилонских банкиров.
Пришлось находить новейшую сферу деятельности, в какой финикийцы еще пока не имели конкурентов. Ею стало посредничество - обмен валют и кредит. Тир и Сидон сделались важными финансовыми центрами Старого мира - почти во всем благодаря покровительству персидских царей, которые захватили тогда владения Вавилона. В 525 году до н. э. Камбиз с помощью финикийского флота захватил Египет и в благодарность объявил ханаанеев «царскими друзьями», передав им в залог этой дружбы несколько городов Палестины. Персидская администрация накрепко охраняла негоциантов из Леванта в любом уголке королевских владений. Те платили верной службой - помогали Дарию и Ксерксу в их именитых походах на Грецию (как обычно, предоставляли суда). При всем этом убивали 2-ух зайцев - задабривали покровителей и ослабляли основных соперников на морях.
Войдя в состав Персидского королевства, Финикия к тому же смогла лучше изучить традиции банковского дела, появившегося в Вавилоне еще во II тысячелетии до н. э. Ассиро-вавилонские банкиры сначала были обыкновенными ростовщиками, которые выдавали ссуды на определенный срок под проценты. Позже они перебежали к более сложным операциям - давали негоциантам кредиты на отдельные коммерческие операции, воспринимали и выдавали вклады и проводили безналичные расчеты меж различными городками (для этого использовались кожаные чеки с печатями того либо другого денежного учреждения).
Ту же практику переняли финикийцы - чеки, правда, до нас не дошли, но их описания встречаются в древних сочинениях. И если вавилонские и ассирийские дельцы обслуживали в главном собственных соплеменников, то финикийцы - в первый раз вывели «бизнес» на международную арену. Их услугами воспользовались фактически все купцы Восточного Средиземноморья, царствуй, народные собрания греческих полисов. На рубеже VI и V веков до н. э. Тир и Сидон игрались ту же роль «всемирного банка», что в наши деньки - Швейцария.
Сначала были буковкы.
Для упрощения учета продуктов финикийцы, наверняка, и изобрели алфавит, заглавие которого вышло от его первых букв - «алеф» (бык) и «бет» (дом). Вобщем, изобретение это состоялось за длительное время до персидского периода - приблизительно посреди II тысячелетия до н. э. Равномерно алфавит вытеснил другие текстовые системы, потому что был не в пример им комфортен, невзирая на то, что посреди 22 его символов не нашлось места гласным, которые только позже додумались обозначать особенными знаками либо подменять схожими по звучанию согласными.
Вроде бы то ни было, значение этого алфавита переоценить нереально - подмена сотен иероглифов 2-мя десятками букв намного облегчила усвоение грамоты. Параллельно финикийцы распространили по Средиземноморью удачный материал для письма - папирус. Не случаем по-гречески книжка стала называться «библион» - по финикийскому наименованию этого материала и ханаанского городка сразу.
Финикийский алфавит положил начало грамоте подавляющего большинства народов мира. С одной стороны, от него произошли еврейская, арамейская и арабская письменности, так и не обзаведшиеся гласными и направленные по старому обычаю справа влево. С другой - его уже в IX веке до н. э. усвоили греки, которые изменили направление чтения и добавили гласные, как этого безотступно «требовал» их язык. От греческого алфавита произошли, в свою очередь, латинский, славянский, грузинский и армянский. Они все должны своим существованием какому-то неизвестному жрецу либо торговцу из Библа либо Сидона. Кто знает - может быть, не будь его, школьники Москвы и Еревана до сего времени заучивали бы заместо букв сотки сложных иероглифов.
Потребности торговли вынуждали финикийцев овладевать научными познаниями. Мореходам требовалось умение отыскивать путь по звездам, что подразумевало познание астрономии. Торговцу необходимо было иметь представление о методах производства продуктов, которые он брал, о различных ремеслах, ориентироваться на местности, знать обычаи и лучше - языки других народов. По этой причине негоцианты стремились дать своим детям многостороннее образование, обучая их арифметике, чтению и письму, также военному искусству. Географ Страбон писал, что финикийцы «занимались исследованиями в области астрономии и математики, начав со счетного искусства и ночных плаваний. Ведь любая из этих отраслей познания нужна негоцианту и кораблевладельцу».
Возможно, в финикийских городках имелось много школ, хотя до нас не дошли ни сведения о их, ни сочинения местных писателей и ученых. Мы знаем имя мудреца Санхуньятона из Берита (Бейрута), который «еще до Троянской войны» написал историю Финикии. В 1836 году германский пастор Фридрих Вагенфельд издал типо обнаруженный им труд этого Санхуньятона, но он оказался подделкой. Ученым приходится наслаждаться кусками труда, дошедшими до нас в пересказе греческого создателя Филона Библского.
Известны были также историк Исократ и философ Мох, который как будто за длительное время до Демокрита додумался о существовании атомов. В эллинистическую эру прославились уроженцы Финикии - мыслитель Зенон из Китиона на Кипре (не путать с Зеноном из Элеи, создателем узнаваемых парадоксов-апорий) и поэт Антипатр Сидонский, писавшие по-гречески. В конце концов, в сочинении Иосифа Флавия «О древности иудейского народа» сохранились отрывки тирских летописей. Вся остальная богатая литература Финикии погибла. Труды историков и писателей Карфагена, от которых не осталось даже имен, были сожжены римлянами после взятия городка в 146 году до н. э.
Адонис и Астарта.
Самый известный из финикийских легенд повествует о пастухе Адонисе, чье имя в переводе значит «господин». Он был так великолепен, что в него втюрилась богиня Астарта (в греческом варианте Афродита). Из ревности ее супруг, бог войны Решеф, наслал на юношу одичавшего кабана, который смертельно ранил его на охоте. Из крови Адониса выросли розы, а из слез оплакивающей его Афродиты - анемоны. Любовь богини была так велика, что она сделала молодого красавчика бессмертным, позволив ему раз в году, весной, ворачиваться на землю. Эту легенду передают греческие создатели, добавляя, что Адонису поклонялись на всем Ближнем Востоке. В его виде отразилась фигура умирающего и воскресающего бога плодородия, подобного аккадскому Таммузу, египетскому Осирису, фригийскому Аттису. В Тире его знали под именованием Мелькарта, в Сидоне - Эшмуна. Писатель Лукиан докладывал, что в Библе каждую весну проходили гулкие празднества в честь Адониса. В 1-ый их денек обитатели рыдали и раздирали одежки в символ скорби по мертвому богу. На другой денек все радовались его воскрешению, танцевали и пили вино, а супруги и дочери городских жителей считали своим благочестивым долгом отдаваться первому встречному. В память об Адонисе финикийцы завели обычай растить в горшках всякую зелень, став, таким макаром, основоположниками комнатного цветоводства. Тот же Лукиан докладывает, что река, протекающая через Библ, весной окрашивалась в красноватый цвет, и финикийцы считали, что в ней течет кровь Адониса. Уже в то время ученые додумались, что настоящая причина этого явления - красная почва, смытая в реку во время половодья.
Меднорукий Молох.
Сильно мало понятно и о финикийской религии. Частично в этом виноваты сами обитатели Ханаана, которые из ужаса перед богами не вожделели произносить священных имен. Их подменяли уважительными прозваниями Эл (фактически, «бог»), Баал («господин»), Баалат («госпожа»). Позднее точно так же табуировали имя Сущего и евреи, заменявшие слово Яхве «прозвищами» наподобие Адоная либо Саваофа.
По малочисленным легендам и находкам археологов можно заключить, что в каждом финикийском городке имелся, как уже говорилось выше, собственный свой пантеон, в который входили обычно главный бог, его супруга, богиня плодородия, и их отпрыск. Правда, встречались и другие триады - к примеру, в Тире в VII веке до н. э. «царили» властелин небес Баал-Шамем, морской владыка Баал-Малаки и воитель Баал-Цафон. Небесный «царь», обычно носивший имя Эл, не в особенности интересовался земными делами, и жертв ему практически не приносили. Зато море, кормилец и заступник торгового народа, нуждалось в неизменном внимании и уважении. Бога плодородия - известного Мелькарта стали считать основным покровителем Тира, хотя время от времени эта роль переходила к «богу алтаря благовоний» Баал-Хаммону. Оба бога конкурировали за любовь прелестной Астарты - единственной богини, которой поклонялись все финикийцы. Она воплощала жизнь и любовь, хотя нередко ее поступки были непредсказуемы и каверзны. В Библе ее супругом считали молодого красавчика Адониса, в Сидоне - бога-врачевателя Эшмуна.
Финикийские храмы представляли собой огороженную площадку со зданием снутри - «домом бога» (бетиль). Так назывались и священные камешки, в которые воплощались высшие силы. Такие камешки помещались в «доме бога» совместно со скульптурами и священными книжками - отрывки из их зачитывали по огромным праздничкам. Нередко при храмах имелись деревья и источники, тоже почитавшиеся неприкосновенными. А иногда ханаанеи обходились вообщем без храмов, принося жертвы в рощах либо на верхушках гор. Закалывали во славу богов большой и маленький скот, резали птиц, «дарили» им зерно, вино, продукты из молока. Потом все это сжигалось на каменном алтаре под пение гимнов и воскурение благовоний.
Но самой ценной жертвой были люди. Под башнями и воротами вновь возводимых городов закапывали малышей. После военных побед закалывали пленных. А когда приходила неудача, не щадили даже собственных малышей. В отрывке из Санхуньятона говорится: «Во время величавых бедствий финикийцы приносили в жертву кого-нибудь из самых дорогих людей». Диодор Сицилийский, со собственной стороны, оставил сообщение о медной статуе божества, из рук которого обреченное дитя падало в огнь. Эту скульптуру окрестили Молохом - другими словами, по-ханаанейски, просто «царем», - что и породило легенду о жестоком боге с таким именованием. По сути никакого Молоха не было, а жертва посвящалась высшим покровителям городка. Отчего ей, очевидно, было не легче.
Мечты о независимости.
В период персидского владычества финикийские городка в первый раз слились в альянс. Это случилось в IV веке до н. э., когда обитатели Тира, Сидона и Арвада избрали своим центром старенькое поселение, назвав его Триполи (по-гречески «трехградье»). Там собирался обще-финикийский совет - собственного рода парламент из 300 человек. К тому времени городками формально как и раньше правили царствуй, но на самом деле власть перебежала к богатейшим торговцам и банкирам. Время от времени они свергали формального сударя и передавали его возможности судьям-суффетам, выбираемым на год.
В огромной Персидской державе финикийцы чуть не в первый раз за свою историю изведали выгоды мира и законности, смогли воспользоваться отлично налаженной системой дорог и почтовых сообщений. И в конечном итоге случилось неминуемое - они запамятовали о прежних лишениях, «зазнались» и начали выходить из послушания монарха. К примеру, когда он повелел Тиру и Сидону готовить флот для похода на Карфаген, те решительно отказались выступать против сородичей.
Далее - больше: в финикийских головах зародилась идея о независимости. В 350 году до н. э. они подняли восстание под управлением некоего Теннеса, но силы оказались неравными. Семь лет спустя правитель Артаксеркс III дотла разорил Сидон, истребив 40 тыщ его обитателей. А потом пришел последний завоеватель - Александр Македонский, который в 332 году до н. э. подверг не наименьшим разрушениям Тир. Островной город сопротивлялся непобедимому военачальнику целых семь месяцев. Тогда правитель повелел насыпать к нему дамбу от континента, таким макаром превратив его в полуостров. В конце концов стенки упали под ударами греческих таранов и ядрами катапульт. Практически 10 тыщ тирцев погибли в бою либо были распяты победителем на крестах, а другие обитатели были обращены в рабство. И хотя после этой беспощадной экзекуции город все-же возродился, он уже не возвратил для себя прежнего значения.
После погибели Александра Финикия стала «яблоком раздора» для его преемников - египетских Птолемеев и сирийских Селевкидов, в конце концов доставшись последним. Первенство на торговых путях тем временем совсем перебежало к грекам, и даже в гаванях Ливана греческий язык вытеснил ханаанейский. Последние остатки самостоятельности Тир и Сидон утратили при римлянах. На месте «варварских» строений были построены храмы, дворцы и ипподромы греко-римского эталона.
В 218 году свершился краткосрочный реванш - царем стал молодой сириец Гелиогабал (Марк Аврелий Антонин Бассиан), объявивший Баала верховным божеством в Риме. Но уже через четыре года его уничтожили, и скоро Баала с облегчением запамятовали не только лишь в Риме, да и в самом Леванте, принявшем учение Христа. А с приходом ислама финикийская культура совсем закончила существование. Но, как мы могли убедиться, ее величавые заслуги никак не утрачены населением земли.
В.Арлихман "Вокруг света. Украина" №12 (2795) 2006 г.
