Конкиста была быстрой. В 1519-м Эрнан Кортес сошел на сберегал Мексиканского залива, а уже через два года лежала в руинах столица ацтекской империи — величавый Теночтитлан со всеми его святилищами, храмами и скульптурами богов. Еще через 10 лет, в 1531 году, юному индейцу по имени Хуан Диего явилась Дева Мария и расчудесным образом запечатлела собственный блистающий вид на его накидке.
Отныне началось воззвание краснокожих в христианскую веру, и оно увенчалось фуррором. Нынешнее население Мексики — одно из самых набожных в католическом мире, и даже те, кто продолжает гласить на ацтекском языке «науатль», обращаются со своими молитвами к Иисусу Христу. Но ужас перед разбитыми и зарытыми в землю богами не погиб — индейская кровь исправно передавала его из поколения в поколение. И когда в 1964 году власти Мексики решили поднять из оврага 200-тонную скульптуру Тлалока, индейского бога Дождика, чтоб установить ее у входа в столичный Музей антропологии, они внезапно столкнулись с сопротивлением местного населения. Во время транспортировки каменного великана краснокожие бежали прямо за скульптурой, пытаясь, может быть, успокоить потревоженного бога. Понятно, что в сей день с небес хлынул ужасный ливень — явление невиданное для тех пор года...
Боги требуют крови
Смерть могучей и, казалось, несокрушимой империи ускорило одно трагическое для ацтеков совпадение. Год 1519-й после Рождества Христова был в ацтекском летосчислении Первым годом Тростника, началом нового 52-годичного цикла, когда в согласовании с пророчествами был должен возвратиться в Мексику Кетцалькоатль, либо Пернатый Змей, — бог света и плодородия, самый возлюбленный и самый веселый из всех индейских богов. Его возникновения ожидали со стороны океана — потому, когда бородатые испанцы посадились на берегу, их приняли за посланцев бога, ведь только Кетцалькоатль, единственный из всех богов, мог иметь бороду.
Подольше всех в катастрофическом заблуждении относительно чужестранцев пребывал ацтекский правитель Мотекусома. Конкретно он своими руками ввел Кортеса и его боец в Теночтитлан как авторитетных и дорогих гостей. То, что узрели там испанцы, было похоже на умопомрачительный сон. Город ацтеков стоял среди огромного озера. Его храмы и пирамиды были выстроены на полуострове, а большая часть жилых домов, изготовленных из легкого тростника, практически плавали на воде — «фундаментом» им служили типичные плоты из влаголюбивой растительности, гумуса и ивовых кустов. С «большой землей» город соединяли три узенькие плавучие дамбы, любая длиной в несколько миль.
В центре Теночтитлана высился Величавый Храм в виде 45-метровой двуглавой пирамиды. В символ особенной чести Мотекусома предложил Кортесу подняться наверх. Известный конкистадор особенной впечатлительностью, как понятно, не мучился, но увиденное принудило его содрогнуться. Темная от запекшейся крови лестница вела к двум святилищам. Одно из их принадлежало Уитцилопочтли, богу Солнца и войн, самому лютому из ацтекских богов, другое — богу Дождика Тлалоку. Оба божества повсевременно «требовали» человечьих жертвоприношений, и их святилища были превращены ацтеками в натуральную бойню. Конкретно тут, на каменных алтарях, особыми кремниевыми ножиками жрецы рассекали грудь жертв, извлекая трепещущие, еще живы сердца и преподнося их в дар каменному кумиру. Кровавые тела сбрасывались вниз, к подножию пирамиды. Непонятно, что больше поразило Кортеса: нескончаемые ряды черепов вокруг святилищ либо груды золота во дворце правителя. Ясно, но, что в обличье безжалостных язычников ему больше виделся Бес.
Призвав Бога на свою сторону, испанцы, где хитростью и коварством, где отвагой и силой орудия, принудили капитулировать неоднократно превосходившее их по численности войско ацтеков. Теночтитлан был усеян трупами и залит индейской кровью, вобщем, не большей, чем проливавшаяся самими идейцами во время их жертвоприношений.
Ягуар против Змея
Кортес достигнул собственного. Кроме неких экспонатов в Музее антропологии и «робких» раскопок, прячущихся сзади Собора, в Мехико нет фактически ничего, что бы напоминало об ацтеках. Нескончаемые жилые кварталы тянутся до горизонта. Тяжело представить, что на месте этого скопища домов, людей и автомобилей когда-то плескалось огромное озеро, среди которого стоял, сверкая храмами, шикарный город. Разрушив Теночтитлан, испанцы, как будто мстя по инерции уже самой природе, осушили озеро. Климат Равнины Мехико резко поменялся. В итоге наикрупнейший крупный город планетки сейчас испытывает острую нехватку воды и задыхается от смога.
Победив в войне с ацтеками, испанцы не подозревали, что основную битву — битву с индейскими богами — все они равно проиграли. Откуда могли они знать, что все ненавистные им боги — и Тлалок, и Кетцалькоатль, и богиня Воды Чальчиутлике — совсем не были ацтекскими божествами. Они благополучно «жили» на мексиканской земле в протяжении практически 3-х 1000-летий, и исключительно в последние два столетия перед вторжением испанцев были «узурпированы» ацтеками.
Понимание всей глубины мексиканской культуры пришло сравнимо не так давно, в 40-е годы ХХ столетия, когда во время раскопок в местечке Сан-Лоренцо рабочие вдруг узрели в земле глядящий на их огромный каменный глаз! Этот глаз принадлежал соответственных размеров Голове. Многотонные базальтовые Головы (а всего их было найдено в различных местах больше 10-ка) поражали не столько своими габаритами, сколько странноватым, нездешним выражением лиц. Открытую таким макаром древную цивилизацию стали именовать ольмекской.
Очевидные негроидные, а поточнее, полинезийские черты найденных Голов дали повод представить заморское происхождение ольмеков. Но позже стало естественным, что лица Голов стилизованы. Откуда пришли ольмеки, так и осталось неясным. Чем больше новых предметов ольмекской культуры удавалось найти, тем загадочнее становилась эта цивилизация. Основными произведениями ольмекского искусства, дошедшими до нас, оказались не огромные Головы, а маленькие фигуры из нефрита, жадеита и серпентина, изображавшие странноватых бесполых людей с вытянутыми ввысь, приплюснутыми головами. Нередко они держали на руках печальных малышей с маской ягуара заместо лица. Вобщем, попадались и реалистические статуи, выполненные с таким виртуозным мастерством обработки камня, к которому не смогли даже приблизиться другие народы Нового Света.
Цивилизация ольмеков просуществовала около тыщи лет: ее следы обрываются в IV столетии до нашей эпохи, когда центры будущих мексиканских цивилизаций — Теотиуакан и Монте-Альбан — еще только зарождались. Внимательный глаз находит в ольмекских рисунках-глифах 1-ые противопоставленные друг дружке изображения ягуара и змея — знаков грядущего «мирового» противоборства индейских богов Тецкатлипоки и Кетцалькоатля. Конкретно ольмеки выдумали и ввели в оборот известный 260-дневный календарь, который находится во всех индейских культурах. В качестве головного божества ольмеки считали, разумеется, человека-ягуара — оборотня, воплощающего могущество и безжалостность сил земли и ночи. Может быть, они же и сделали в собственном воображении Кетцалькоатля — Пернатого Змея — диковинный гибрид райской птицы (кетцаль) и змеи (коатль), знак недосягаемого соединения вековечной мудрости с красотой и светозарностью.
От ольмеков не осталось ни 1-го дома, ни 1-го храма, ни клока одежки, ни книжки, ни косточки — ничего, не считая керамики и камня, не поддавшихся времени и убийственному климату. Но навряд ли история всей мексиканской культуры была бы таковой, какая она есть сейчас, если б более 3-х 1000-летий вспять таинственные люди не начали в глубине тропических зарослей высекать из камня свои фигуры и барельефы.
Молчание пирамид
Древнейшие цивилизации Мексики подобны цепочке горных озер, которые только кажутся независящими, а по сути связаны меж собой неприметными, иногда подземными ручьями. И Теотиуакан, и Монте-Альбан, и тольтекская культура, и даже стоящая домом культура майя связаны с животворным ольмекским «источником», хотя и разделены от него пропастью практически в 500 лет.
Ко времени возникновения первых пирамид пантеон индейских богов был фактически «укомплектован», и Пернатый Змей занимал в нем одно из ведущих мест. Многие пирамиды посвящены Кетцалькоатлю — конкретно он, как считали краснокожие, изобрел для их календарь, конкретно он, превратившись в один прекрасный момент в муравья, выкрал из подземных кладовых зерно маиса и отдал его людям. Но сказать, что любая пирамида построена в честь какого-то определенного бога, нельзя. Функциональное назначение старых мексиканских пирамид до сего времени не разгадано. Ясно, что в отличие от египетских, они — не погребальные сооружения. Не использовались они и для жертвоприношений, как это позже делали ацтеки на верхушке собственного Величавого Храма.
Большая часть индейских пирамид устроено по принципу «матрешки», но это не изначальный план конструктора, а итог позднейших надстроек и «облицовок»: самая малая и самая старая пирамида — снутри, и какая она — можно выяснить, только разрушив все следующие.
Пирамиды всегда присутствовали в жизни Мексики, и во времена Кортеса, и позже — но присутствовали неразговорчиво: это были заросшие травкой и кустиками бугры. Чтоб к 1910 году высвободить от земли самые известные сейчас пирамиды Теотиуакана, археологам пришлось «вспомнить» и о 100-летии провозглашения независимости Мексики, и о 80-летнем юбилее президента! Но все равно средств потребовалось больше, чем весь мексиканский бюджет общественного обеспечения. Следующие раскопки Теотиуакана проявили, что для собственного времени это был один из огромнейших городов планетки, имевший в период расцвета (середина 1-го тысячелетия) тыщи домов, сотки храмов, сотки мастерских и около 200 тыщ обитателей! Теотиуакан был космополитичен. «Город богов» был городом для людей, так сказать, индейским Нью-Йорком начала эпохи: в западных кварталах жили индейцы-запотеки из Оахаки, в восточных — майя с Юкатана, каждый люд со своими обычаями, со своими божествами. Вобщем, главные сооружения Теотиуакана были посвящены богам, общим для всех: богу Солнца, богине Луны и Кетцалькоатлю.
Трагедия произошла около 700 года нашей эпохи. Величавый город опустел, разрушениям и пожарам подверглись его дома и храмы, но обстоятельств смерти Теотиуакана не знает никто. Были ли это варвары, пришедшие с севера, либо сами обитатели восстали против собственных богов, неспособных защитить их от засухи и голода, во всяком случае, люди оставили город. Часть из их, может быть, переселилась в Монте-Альбан, что практически на 500 км южнее. Монте-Альбан пережил Теотиуакан, но на короткий срок: к концу первого тысячелетия для индейских цивилизаций наступила пора безвременья.
Что вышло? Пирамиды многозначительно молчат...
Безумие храбрых
К ослабевшим, потерявшим былое могущество городкам из северных американских пустынь шли племена бродячих охотников. Их называли «чичимеками» (дословно — «люди собачьего происхождения»), вобщем, это заглавие не носило оскорбительного нрава. Некие из этих племен, пораженные величием встреченной ими культуры, пробовали воспринять ее заслуги. К таким принадлежали тольтеки — может быть, последний из индейских народов, который от всей души старался воссоздать оптимистический смысл старых цивилизаций. Но им это плохо удавалось. Почитая превыше всех богов Кетцалькоатля, они не следовали его дружелюбным «принципам»: храм Пернатого Змея подпирали пятиметровые воины-тольтеки, имевшие устрашающий вид. В святилищах в первый раз стал появляться наизловещий Чак-Моол — каменный кумир, созданный для сжигания человечьих сердец...
Сначала второго тысячелетия тольтекские городка тоже пришли в упадок. Может быть, они не смогли противостоять напору новых «чичимеков» — так либо по другому, но к приходу ацтеков сами тольтеки уже успели перевоплотиться в легенду.
Будучи, что именуется, «без роду и племени», ацтеки нанялись в услужение к кольхуа — потомкам тольтеков. Те разрешили им жить по соседству — на выжженных вулканических землях, населенных одними змеями, которых ацтеки, к изумлению кольхуа, научились готовить и есть. Храбрость ацтеков, их выносливость и умение вести войну были по достоинству оценены кольхуа. В свою очередь ацтеки восприняли традиционный индейский пантеон как собственный свой и понемногу занялись предстоящим мифотворчеством, которое сначала шло в каноническом русле. По их представлениям, миром правили четыре Тецкатлипоки в согласовании с 4-мя сторонами света. Каждый Тецкатлипока имел к тому же собственный цвет. Главный — Темный Тецкатлипока — распоряжался рождением и гибелью людей, знал все о каждом и внушал ацтекам священный кошмар. Это был бог звездного неба и ночного ветра, и его земным воплощением был ягуар. Ему противостоял Белоснежный Тецкатлипока — отлично нам знакомый Кетцалькоатль, Пернатый Змей, бог добра и света, заступник и благодетель людей. Красноватый Тецкатлипока был богом Весны, и в конце концов, Голубым Тецкатлипокой был не кто другой, как наизловещий Уитцилопочтли, воинствующий бог Солнца, чьи указания ацтеки делали безоговорочно.
Освоив и «модифицировав» индейских богов, ацтеки стали очень тяготиться собственной «неудачной» родословной. Потом при помощи археологических подтасовок (ацтеки усердно раскапывали городка тольтеков и собирали отысканные там предметы искусства) им удалось уверить всех окружающих, и сначала самих себя, что они — прямые потомки строителей старых пирамид. Они вправду верили в то, что на генеалогическом древе индейских культур занимают верхние уровни, хотя по сути были только уродливо искривленной боковой ветвью.
Период становления ацтеков был довольно короток. Кодекс их поведения вырабатывался в процессе контактов с кольхуа и другими индейскими народами, и главную роль в этом, по-видимому, игрались властные приказы бога Уитцилопочтли. Приказы эти, оглашаемые, очевидно, верховным жрецом, были настолько беспощадны, а практика их выполнения настолько страшенна, что нет необходимости даже разъяснять, каким образом народы с еще более глубочайшей историей и культурой оказались под властью ацтеков.
Знакомясь со ужасными подробностями первых кровавых «подвигов» ацтеков, тяжело отвертеться от чувства, что первобытным, в сути, народом управлял патологический маньяк. Его садистские, развращенные фантазии, оформленные как приказы Уитцилопочтли, становились ритуалами, а следующие военные и политические успехи ацтеков закрепляли эти ритуалы, делая их неотклонимыми для всех поколений.
Дело в том, что человеческое жертвоприношение, вроде бы оно ни было всераспространено в старой истории, все-же всегда рассматривалось жрецами как последнее средство воздействия на высшие силы. У ацтеков же ритуальное умерщвление людей служило «стимулом» естественных, постоянных природных явлений — к примеру, восхода солнца и его постоянного движения по небу.
Каждый год, в определенное время ацтекские жрецы надевали на свои плечи кожу, снятую намедни с убитых жертв, и носили ее, не снимая, в течение 20 дней.
Этот одичавший обряд символизировал у ацтеков... встречу весны и обновление природы! Катастрофа ацтеков, может быть, заключалась в том, что грубая патология 1-го сознания стала массовым психозом народа. Раз в год жертвами ацтекских ритуальных убийств становилось 10-ки тыщ человек!
При всем этом ацтеки вправду обладали высочайшими познаниями — по последней мере, в астрономии и строительстве. Ацтеки оставили после себя много иллюстрированных книжек (письменности у их не было), украшений, изделий из камня и керамики — правда, все их искусство носило некий депрессивный нрав: жуткие маски, искаженные гримасами лица и черепа, черепа, черепа...
Кровь 10-ов тыщ жертв не могла остаться неотмщенной. Правитель Мотекусома предчувствовал близкую катастрофу. В последние годы его правления дурные предвестия следовали одно за другим. Поначалу ужасное наводнение, когда озеро вскипело и затопило город, позже, по слухам, откуда-то взялись двухголовые люди и так же таинственно пропали. Какая-то дама всегда орала на ночных улицах. Но больше всего устрашила правителя птица, которую изловили рыбаки. На лбу у нее было малюсенькое зеркало, и в нем Мотекусома увидел вооруженных людей, сидячих верхом на оленях!
Шла эра 5-го Солнца — последнего Солнца по верованиям ацтеков. Она должна была окончиться смертью мира, и ацтеки расслабленно готовились повстречать погибель. Со ужасом и надеждой они ожидали возвращения Кетцалькоатля, но Пернатый Змей, по-видимому, навечно оставил ацтеков, отдав их в безраздельную власть безрассудному Уитцилопочтли, требовавшему все новейшей и новейшей крови. В стремлении приносить все в большей и большей степени жертв ацтеки уже не могли тормознуть. Тогда и на сберегал Мексиканского залива высадился Кортес. Конкиста была быстрой...
Андрей Нечаев | Фото создателя
