Китай может похвастаться самой длинной непрерывной линией развития цивилизации в мире. Конкуренцию в этом составляет ему лишь Индия, правда, разрозненные владения полуострова Индостан слились в одно государство недавно, а Китай объединился еще в III веке до н. э. и с тех пор почти не разъединялся.
Пролетая над Сианью
Как и положено любой уважающей себя древней цивилизации, китайская (вернее, те многочисленные, что существовали на территории нынешней КНР) породила гигантские каменные сооружения. И речь не только о Великой стене, видной из космоса, но и о таких, казалось бы, чисто египетских или мексиканских постройках, как пирамиды. Это сейчас на службе любителя тайн Земли стоит вездесущий глаз Google Maps, а когда американский летчик времен Второй мировой войны Джеймс Гауссман, летевший из Индии в Китай, увидел сверху то, что назвал позже «Великой белой пирамидой», он был потрясен и заинтригован, — тем более что на верхушке сооружения ему привиделось нечто сияющее драгоценным огнем.
Дело происходило неподалеку от древнего столичного города Сиани, более всего прославленного Терракотовой гвардией первого императора-объединителя страны Цинь Шихуана (годы правления 259—220 до н. э.) и его же могильным холмом, тоже причисляемым к китайским пирамидам. В свое время мне приходилось стоять на вершине этого холма, и пирамидальным ныне он вовсе не выглядит. Внутри, по преданию, находится модель тогдашней вселенной, с морями и реками, выполненными из неиспаряющейся ртути, и все это честно описано китайским «отцом истории» Сыма Цянем в известнейшем труде «Ши Цзи» («Исторические записки»). Не так давно археологи запустили в гробницу зонды, подтвердившие наличие в пирамиде ртути, так что древние легенды не соврали.
Безусловно, нет ничего странного в том, что в Древнем Китае существовали подобные строения (см. «Как строили пирамиды» на с. 25), однако поднимаемая вокруг них шумиха и окружающий их ореол тайны всегда придавал им особенную привлекательность для журналистов, писателей и путешественников, осложняя тем самым работу ученых.
Под гнетом пирамид
Из-за принципиальной закрытости Китая для вмешательства извне любые находки, особенно нечаянные, добываемые в ходе случайных полетов или шпионских экспедиций где-нибудь в Тибете, немедленно приобретают статус сенсации. Тот факт, что китайские пирамидальные гробницы стали достоянием науки весьма поздно, — результат относительно позднего развития китайской археологии: ее просто не существовало примерно до середины прошлого столетия. При том что археологических памятников в Китае, по скромным подсчетам, около 400 тысяч, а 770 из них относятся к защищаемым государством, можно себе представить «непаханность» этого поля. Так что, как бы скептически ни относилась современная наука к археологам-любителям с их варварскими методами, но именно они, придя с Наполеоном в Египет или вслед за Шлиманом в Турцию, открыли для Запада древности этих цивилизаций. А вот Китай (в частности провинция Шэньси, где находится большинство пирамид) до сих пор в основном закрыт для внешнего изучения и поэтому порождает огромное количество домыслов, так что всегда приходится разделять увлекательные случаи обнаружения непонятных объектов и систематическое их изучение.
В итоге почти столетие интриговавшая охотников за загадками Белая пирамида внезапно оказывается свободно посещаемым музеем Маолин—мавзолеем императора У-ди (годы правления 141—87 до н. э.) династии Хань. В одной только Шэньси 38 учтенных пирамид — в них лежат родственники и приближенные императоров, а строили надгробные холмы правители династий Хань, Тан, Сун, Западная Ся и, конечно, представители более ранних культур на территории Китая. Но как Белая пирамида стала музейным сооружением? Точно также, как описанная Марко Поло страна «Катай» оказалась позже Китаем. Летчик не знал, над чем пролетал его самолет, а то, что сверкало под солнцем на вершине пирамиды, было лишь фрагментом ее облицовки. Когда же в Китай пришли реформы, принесшие с собой большую, чем при Джеймсе Гауссмане, открытость внешнему миру (а как следствие — и туризм), показалось, что за время, прошедшее с конца войны, археологи и музейные власти открыли гробницу для посещения, даже и не подозревая, что она успела побывать великой скрываемой тайной Срединной империи.
В отличие от пирамид Гизы (иногда в расположении китайских пирамид видят тот же рисунок, что и в Египте), китайские превратились в туристическую достопримечательность относительно недавно, причем далеко не все. Многие до сих пор стоят среди пахотных или заливных полей, многие засажены деревьями. В камуфляжных ли целях, или потому что земельный голод в Поднебесной остается столь же жестоким, сказать трудно: в шутке о том, что в Китае распаханы даже промежутки между шпалами, отражена суровая реальность.
Представьте, что вам нужно поместить что-либо в землю, скажем, гробницу царя. Чем торжественнее захоронение, чем более важным лицом был покойный при жизни, тем больше места понадобится ему для размещения погребальной утвари, иногда — жен, наложниц, обслуживающего персонала, лошадей, воинов и предметов меблировки. Чем более комфортно вы захотите обставить посмертное обиталище своего правителя, тем больше земли придется извлечь наружу. Поместив усопшего и все его хозяйство в погребальную камеру, вы, скорее всего, не просто заровняете над ним поверхность, а используете полученную землю, чтобы насыпать сверху эффектный памятный курган.
Сыпучий материал естественно распределяется на поверхности в форме конуса, и таковыми являются все более простые курганы — например степные, скифские* Если же цивилизация продвигается дальше, кургану, скорее всего, придадут форму, то есть спрямят конус до пирамиды. Варианты возможны разные: верхушку можно сделать плоской (таковы китайские пирамиды или пирамиды Теотиуакана в Мексике), добавить сверху еще одну «ступень», затем еще и еще. Так мы получим, скажем, знаменитую пирамиду Джосера в Египте, ступенчатые пирамиды Мезоамери-ки или вавилонские зиккураты, самым знаменитым из которых был зиккурат Этеменанки, более известный как Вавилонская башня, или… пирамиду в Китае. Как показывает опыт Египта, ступенчатые пирамиды, более простые в строительстве, в идеале уступают место гладким, требующим более совершенных технологий.
Тибетские пришельцы
Еще одна некогда жареная сенсация китайской археологии — «космические диски» из яшмы (другое название этого камня — нефрит), найденные в Тибете. В 1978 году некто Дэвид Агамон опубликовал книгу «Солнечные боги в изгнании», ссылаясь на записки своего недавно усопшего оксфордского босса, профессора Кэрила Робин-Эванса, рассказавшего об экспедиции 1947 года в Тибет, где он путешествовал по горам Баян Хар и набрел на таинственный народ под названием дропа (или хам). Он якобы происходил от инопланетян, потерпевших крушение на Земле, о чем свидетельствовали фотографии этих крошечных людей, их «короля» и «королевы» и сакральных каменных дисков с изображениями планет и внеземных посланий.
Получалось, что некий космический корабль пришельцев по имени дропа (или дзопа) 12 тысяч лет назад потерпел крушение на Тибетском нагорье. Местные обитатели с неожиданно библейским названием «хам» не стали чинить пришельцам тарелку, а те от нечего делать кое-как адаптировались к жизни на Земле и взяли в жены некоторых хамских женщин. Тем временем коротышки-хам, недовольные таким поворотом событий, перебили большинство пришельцев и похоронили их в пещерах, где в ногах скелетов и были якобы обнаружены описанные диски.
Камни и вправду выглядели интригующе: планеты, орбиты и иероглифы перемежались в них, повествуя о звездной родине племени дропа. Однако сенсация, до сих пор окончательно не сброшенная со счетов уфологами, сама собой сошла на нет через 17 лет после выхода «Солнечных богов»: британец Дэвид Гэмон признал, что написал книгу под псевдонимом Ага-мон, позавидовав всемирной известности творений Эриха фон Дэникена о древних астронавтах — «Возвращение к звездам» и «Золото богов». Источником для фантазии послужила статья 1960-го года в западном журнале «Русский дайджест» и… французский научно-популярный роман «Диски Бьем-Кара» Даниэля Пирэ; профессора Кэрила Робин-Эванса Гэмон, разумеется, тоже выдумал.
Диски с дырками
Но самое интересное, что диски как таковые — не выдумка. В неолитическом Китае яшмовые диски были обычным делом, и археологам они прекрасно известны. Наиболее ранние принадлежат к культуре Лянчжу (3400—2250 гг. до н.э.), поздние относятся к династийному периоду Шан, Чжоу и Хань, вытачивали их и из стекла. Би — это плоский яшмовый диск с круглой дырой посередине, в каменном веке их никак не украшали, а вот, скажем, в период Чжоу (1046—256 гг. до н.э.) — орнаментировали узором из восьмигранных насечек. Смысл декора и вправду космологический: диск констатировал наличие четырех направлений в пространстве, даровал владельцу благоволение небес и т.д. Высокое качество артефактов свидетельствует об их исключительной ценности и, соответственно, о незаурядном социальном статусе владельца (диски действительно клали в захоронения). Би символизировали небеса, тогда как существовали и ритуальные объекты для земли — цун — тоже яшмовые полые цилиндры, орнаментированные углублениями. Все складывается: историкам известно, что космологическая концепция би и цун сохранялась в Древнем Китае довольно долго: «покрывающее небо», гайтянъ (его модель — это как раз би) вращалось вокруг центральной оси мира (его модель — цун), отсюда необходимость отверстия в диске и его общая схожесть с иконографией летающей тарелки. «Крышки» (би) и «сосуды» (цун) использовали тогдашние шаманы — ключевые фигуры культуры Лянчжу и хранители реальных космологических представлений древних. В эпоху Чжоу глава побежденных владений передавал победителю свой диск в знак подчинения, а при захоронении правителя диски помещали в гробницу на грудь или живот усопшего, как бы соединяя его с небесами.
Lolladoff plate
Неолит — культура бесписьменная и постоять за себя не может. Единственный диск дропа с иероглифическими надписями, называемый в литературе по имени очередного профессора (на этот раз — польского: Lolladoff plate —пластинка Лоладофа), который якобы найден в Непале и куплен в Индии, кочует из одной уфологической публикации в другую. Но и это вульгарная утка все того же Гэмона, признавшегося, что дропа были лучшим розыгрышем в его жизни.
Китайский нефритовый диск Би
Диск би из нефрита. Провинция Хэнань. Китай. При захоронении би помещали под спину умершему
А вот для китайцев символика яшмовых дисков столь важна, что даже оборотные стороны олимпийских медалей 2008 года были скопированы с би. И никаких пришельцев!
Поющие мумии из пустыни Такла-Макан
Во многих древних культурах существовало убеждение, что тело усопшего должно быть сохранено, ибо может пригодиться ему в жизни за гробом. Самый известный пример — египетское искусство мумификации, которому мы должны сказать спасибо за возможность исследовать, скажем, генетический материал Тутанхамона. Но иногда природа сама берет на себя функции человека и делает историкам подарки. Например, в 80-х годах прошлого века китайские археологи, исследовавшие южный участок бассейна реки Тарим — обширный негостеприимный пустынный регион, по внешнему краю которого некогда проходил Великий шелковый путь, обнаружили захоронения с телами людей, усопших 3,5—4 тысячелетия назад. Мумифицированные останки были найдены в самой засушливой и просоленной части Центральной Азии — в пустыне Такла-Макан китайского Туркестана (Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР), в районе городов Чер-чэнь и Лоулань.
Мужчина покоится в позе человека, уснувшего в гамаке, поэтому — с учетом сохранности тела — посетители музея невольно разговаривают шепотом, словно опасаясь разбудить спящего
Сохранность найденных останков превосходит состояние даже египетских мумий — и все благодаря исключительно сухому воздуху региона и тому факту, что могилы вырыли в соляной почве, ускоряющей процесс высушивания тканей и убивающей микроорганизмы. Так что мумификация произошла 4 тысячи лет назад совершенно случайным образом. Тела, похороненные в пустыне зимой, замерзали и высушивались до того, как начинали разлагаться. Помещали их в гробы без днища, и свободная циркуляция воздуха способствовала полному высушиванию останков. Тела, преданные земле в жаркое время года, превратились в скелеты.
Старейшим мумиям из Черчэня около трех тысяч лет, а старейшинам из Лоулани — около четырех. Покойники были одеты в яркие наряды, которые не разрушились и не выцвели за прошедшие тысячелетия. Находки поместили в Провинциальный музей г. Урумчи, где они воссоединились еще с несколькими мумиями, найденными в этом регионе. Однако лишь в 1994 году вместе с публикацией в журнале Discovery статьи и фотографии мумии Урумчи стали известны научному миру.
Через Евразию в шотландке и фригийском колпаке
Что особенного в черчэньских мумиях? В первую очередь, все они европеоиды ростом не менее 180 см, неизвестно как оказавшиеся в этих местах. Это «черчэньский мужчина», три женщины и лежащий на подушке из белой овечьей шерсти трехмесячный младенец, обернутый в прекрасную коричневую материю и обвязанный красными и синими шнурами. Ребенка похоронили с «бутылочкой» из коровьего рога и, наверное, с самой древней в истории соской, сделанной из овечьего вымени; на глазах у ребенка синие камни. Челюсть мужчины аккуратно подвязана, поэтому он выглядит вполне обычно, подвязки же на головах женщин ослабли, и их лица приобрели вид «поющих» или «кричащих». Мужчина покоится в позе человека, уснувшего в гамаке, поэтому — с учетом сохранности тела — посетители музея невольно разговаривают шепотом, словно опасаясь разбудить спящего.
Хорошо сохранились подпоясанный плетеным жгутом халат и ярко раскрашенные чулки из овечьей пряжи. На левой ноге —- высокий кожаный чувяк. «Черчэньский мужчина» светлолиц. Слегка вьющиеся русые волосы заплетены в две спускающиеся на плечи косы — из двух, а не из трех, как некогда у китайцев, прядей. Легкая седина показывает, что умершему было за 50. Он отличался завидным — под два метра — ростом и нехарактерным для азиатов крупным, выдающимся на лице носом. По сумме внешних признаков черчэньский человек — индоевропеец.
Тело высокой женщины из того же захоронения также не подверглось тлену. Ее лицо сохранило следы цветной косметики, в русые косы добавлено по две пряди чужих волос для придания прическе пышности, она щеголяла в одежде из овечьей шерсти. Интересно, что мужчина был похоронен с десятью головными уборами, каждый из которых выполнен в своем стиле, один из них — точный прообраз фригийского колпака.
К лоуланьским мумиям относятся так называемая «лоуланьская красавица» и несколько других мумий, среди которых восьмилетний ребенок, обернутый в кусок набивной шерстяной материи, застегнутой костяными застежками. Лицо женщины столь прекрасно, что уйгуры называют ее своей «спящей красавицей», хотя антропологически она далека от тюркского (и, естественно, ханьского) фенотипа. Интересно, что в захоронении, в плотной тканой сумке обнаружили семена пшеницы, а на груди покойной — решето для просеивания зерен. Лоуланьская шерстяная ткань не так красочна, как черчэньская, но по узорам и рисунку плетения она не менее впечатляюща. Эти мумии сохранились хуже, но не оставляют сомнений в расовом родстве с «черчэньцами». Есть и важное отличие: материя, из которой изготовлена одежда на этих мумиях, по расцветке и орнаменту напоминает клетчатую кельтскую шотландку. Весьма вероятно, что все эти люди при жизни могли говорить на языке индоевропейской семьи.
Кто эти переселенцы? Откуда пришли? Куда несли свои клетчатые одежды и многочисленные головные уборы? В отличие от Белой пирамиды и дисков би, это пока действительно остается загадкой. И шансов ее отгадать с имеющимися данными немного. Разве что Китай не подбросит чего-нибудь — из закромов своих учтенных 400 тысяч археологических памятников и неизвестного количества пока необнаруженных, ждущих шанса предъявить историкам новые загадки, попутно раскрывая старые.
