Первыми вестниками из далекого прошлого, первыми памятниками Кушанской империи, ставшими известными современной науке еще в 20-е годы XIX века, были монеты — небольшие медные, реже золотые кружки с изображениями бородатых царей и божеств-покровителей, составлявших пестрый и необычный пантеон. Странными казались и краткие надписи на этих монетах: некоторые из них были греческими, наряду с ними встречались индийские, но в основной массе надписи были выполнены хотя и греческими буквами, но на непонятном языке.
Этими монетами заинтересовался Александр Кэннингхем; военный инженер, страстный коллекционер и нумизмат, а впоследствии руководитель Археологической службы Индии.
Сначала Кэннингхем разобрался в греческих и индийских надписях. Они повторяли друг друга и содержали титулы (в том числе — «царь царей»), имена трех государей — Кудзулы Кадфиза, Вимы Кадфиза и Канишки, а в ряде случаев и название рода или племени — кушан. О Канишке, как великом царе и покровителе буддизма, писали буддисты Индии, Тибета и Китая, имя его слышал и великий среднеазиатский ученый-энциклопедист Абу Рейхан ал-Бируни. Но никто не знал, что знаменитый древний царь был кушанским государем.
Кэннингхем в результате дальнейшего анализа установил, что вскоре после воцарения Канишки все монетные легенды стали писать греческими буквами, но на местном, не греческом языке. Какие-то неведомые нам ученые при Канишке совершили для кушан такой же научный подвиг, как много веков позднее Кирилл и Мефодий для славян: создали для нужд своего и родственных ему народов письменность, основанную на греческом алфавите.
Прочтение надписей на оборотной стороне монет Канишки и его сына Хувишки прояснило также вопрос о кушанском пантеоне: надписи здесь сопровождали изображения божеств, указывая их имена. Среди этих божеств, а их насчитывается более 30, были общий для Средней Азии, Индии и Ирана бог солнечных лучей Митра, среднеазиатско-иранские Вадо (бог ветра), Ардохшо (богиня плодородия), Мах (божество луны), бог амударьинских вод Вахшу, индийские Шива и Будда и ближневосточная богиня-мать Нана, греческие Гелиос (солнце) и Селена (луна) и даже египетский бог Сарапис.
Так краткие, насчитывающие всего несколько слов монетные легенды донесли до нас отзвуки и истории кушан, и религиозной политики кушанских царей, объявивших своими покровителями почитаемых разными народами древнего мира богов и богинь.
В конце прошлого века были открыты немногочисленные и — увы — немногословные надписи кушанских царей, их наместников и вассалов на севере Индостана. Все они были написаны по-индийски, алфавитами кхарошти и брахми, и чтение их не представляло для исследователей-индологов особой сложности. В этих индийских надписях, нанесенных то на предметы буддийского культа, то на постаменты статуй и рельефы, упоминаются титулы и имена царей и иногда даты.
Но эти ценные данные по кушанской хронологии позволили судить лишь о последовательности и продолжительности царствований. Соответствие же между летосчислением кушан, ведущим отсчет от начала правления Канишки, и всеми известными сейчас эрами установить не удалось. Так и оказалось, что в науке сейчас существуют сразу несколько гипотез, согласно которым за «дату Канишки» принимаются то 78-й, то 103-й, 125-й, 128-й, 144-й и далее вплоть до 278-го года нашей эры. Иными словами, все события кушанской истории по сей день колеблются для нас в пределах… 200 лет.
А между тем даже по крупицам косвенных данных ученые разных стран открывали одну за другой хотя и разрозненные, но яркие страницы кушанской истории. Так были воссозданы, в частности, основные контуры ранней истории Кушанского государства. Исследователи выяснили, что началом истории Кушанского государства было завоевание среднеазиатскими кочевыми племенами в конце II века до нашей эры Греко-Бактрийского царства, которым правили наследники Александра Македонского, и объединение этих кочевников спустя более чем сто лет под властью князя кушанского племени Кудзулы Кадфиза. Стало ясно, что собственно Кушанская империя возникла после покорения первыми кушанскими государями обширных земель к югу от Гиндукуша, а родиной и основным ядром империи были земли древней Бактрии, области, занимавшей север Афганистана и южные районы Узбекской и Таджикской ССР.
Кушанское государство вместе с Римом, парфянским, а позднее — сасанидским Ираном и империей Хань составляли одно время своеобразный «квартет великих держав древности», охвативший все ранние центры культуры Старого Света и простерший свою власть от Британских островов до побережья Тихого океана. Все эти четыре империи были связаны сложными политическими, торговыми и культурными нитями. Рим в борьбе с парфянами за владычество на Ближнем Востоке искал союза с Кушанской империей, располагавшейся в тылу Парфии, а парфяне в свою очередь, видели против кушан. И в то же время все четыре империи поддерживали регулярную торговлю. Из ханьской столицы через земли кушан и парфян в римскую Сирию протянулась в то время первая в истории человечества трансазиатская караванная дорога — Великий Шелковый путь, а из завоеванного римлянами Египта к морским воротам Кушанской империи — портам Западной Индии — пролегла водная трасса.
Крупная роль Кушанской империи в политической и культурной жизни древнего мира в «имперский период», как назвал эту эпоху выдающийся советский историк-востоковед С. П. Толстов, вырисовывалась все яснее и яснее.
Но для историков это была замолкнувшая империя. От великого государства не осталось «ни былин, ни эпосов, ни эпопей» — только надписи на монетах да краткие разрозненные индийские тексты.
И вот в пятидесятых годах французские археологи во главе с Даниэлем Шлюмберже, профессором Страсбургского университета и членом «Академии бессмертных», раскапывая в Афганистане крупный храм Сурх-Котал, нашли высеченную на камне многострочную надпись кушанским письмом. В руки исследователей попал наконец первый длинный связный, хорошо сохранившийся текст. Выполнен он был четкими прописными греческими буквами. Казалось бы, дело теперь за малым: все буквы надписи ясны — садись и читай. Но прочесть сурхкотальскую надпись, в отличие от индийских, оказалось совсем не просто. В тексте отсутствовали не только знаки препинания, но даже простое деление на слова. И главное — перед учеными был, как оказалось, новый, совершенно неизвестный до сих пор язык.
После многолетних усилий крупнейших исследователей был определен лишь общий смысл текста — речь шла о ремонте пришедшего в запустение храма. И немалое значение для дальнейшей расшифровки плиты имели открытия советских археологов на холме Кара-тепе в Термезе.
Первое прочтение надписи из Сурх-Котала было опубликовано в 1958 году, а через два сезона, весной 1961 года, наша экспедиция приступила к раскопкам в Термезе остатков крупного буддийского культового центра. И в первый же сезон удача: мы нашли несколько черепков с индийскими надписями кушанской эпохи. На следующий год мы нашли уже надписи кушанским письмом. Коллекция кушанских надписей росла с каждым полевым сезоном.
В 1972 году был найден фрагмент кувшина, на котором шестнадцать или семнадцать столетий назад кто-то вывел буддийскую религиозную формулу, где великим благим деянием считается покровительство над живыми существами.
Надписи из Кара-тепе позволили установить окончательно, что ряд положений буддизма проник в среду кушанской знати уже во времена Канишки и был широко распространен среди населения империи.
Различные по времени, письму, языку, содержанию — то сделанные черной тушью на керамических сосудах в период расцвета буддийского культового центра, то процарапанные случайными паломниками на стенах уже покинутых пещерных храмов, то выполненные индийским алфавитом, то по-бактрийски кушанским письмом, эти надписи открыли новую страницу в истории кушановедения.
Они стали одним из важнейших источников для изучения индийско-среднеазиатских взаимосвязей в кушанский период, истории буддизма за северными пределами его родины — Индии. Как признает один из крупнейших знатоков древних языков Средней Азии советский исследователь Владимир Лившиц, открытия в Термезе помогли уточнить чтение надписи из Сурх-Котала. Сделанный Владимиром Лившицем перевод, считающийся сейчас наиболее точным, гласит:
«Этот акрополь — храм в честь Канишки Победителя, которым господин царь почтил Канишку. И вот, когда первоначально было закончено сооружение акрополя, тогда высохли внутри него находящиеся хранилища воды, в результате чего акрополь остался без воды. И когда от сильного летнего зноя наступила засуха, тогда боги из их гнезда были унесены — и изображения их и скульптуры их. И акрополь опустел — до тех пор, пока в 31-м году управления, в месяце нисан, пришел сюда к храму канаранг — наместник Ноконзок, любимый царем, наиболее дружественный к царю, сиятельный, старающийся, делающий добро, полный добродетелей, чистый помыслами по отношению ко всем существам. Затем он акрополь обнес стеной, вырыл колодец, провел воду, выложил колодец камнем так, чтобы акрополь не испытывал недостатка в чистой воде и чтобы в случае засухи, возникающей от сильного летнего зноя, боги не были бы унесены из их гнезда, чтобы акрополь не опустевал. А над колодцем был устроен подъемник для воды, было сооружено также водохранилище. И благодаря этому колодцу, и благодаря этому водоподъемнику весь акрополь стал процветающим. И этот акрополь и это… сделали Хиргоман, Бурзмихр, сын Кузгашки, Астилганциг и Ноконзок, канаранги, послушные приказу царя. И написал эту надпись Евман вместе с Михраманом, сыном Бурзмихра, и Амихраманом».
Значение находки и дешифровки надписи из Сурх-Котала трудно переоценить. Прежде всего эта надпись позволила наконец определить язык кушанской Бактрии, родины и основного ядра Кушанского государства. Этот язык оказался близким согдийскому и хорезмийскому, то есть одним из восточноиранских. Надпись из Сурх-Котала впервые донесла до нас весьма подробный рассказ о строительных работах кушан в Бактрии. Впервые среди имен кушанских богов и царей зазвучали имена строителей, писцов, мастеров.
Теперь кушановеды готовы к встрече с любым кушанским текстом, ждущим своего первооткрывателя. Прочтение сурх-котальской и термезских надписей открыли новый этап в истории изучения загадочной империи.
Осенью 1972 года на древней земле Бактрии сделано новое ценное открытие. Сотрудники Узбекистанской искусствоведческой экспедиции, возглавляемой профессором Г. А. Пугаченковой, молодые археологи, расчищая глиняный сосуд, спрятанный в одной из жилых комнат на городище Дальвирзинтепе, обнаружила клад золотых изделий кушанского времени. Среди изделий был 21 золотой брусок. На десяти брусках были выбиты надписи индийским письмом. Как показал анализ, эти надписи, в которых упоминаются некоторые имена и весовые единицы, относятся к первым векам нашей эры.
Раскопки поселений Кушанской империи продолжаются. Пока ее история во многом загадочна и непонятна. В основном это следствие того, что до сих пор не определены четкие хронологические границы существования Кушанской империи. Но «эпоха надписей» — так можно назвать новый этап изучения этой истории — все ближе и ближе подводит исследователей к определению отправной точки кушанского летосчисления.
