Биологи из Нидерландов и Индонезии классифицировали останки неизвестного существа, обнаруженные на острове Флорес. Оказалось, это огромная птица, которая теоретически могла поедать детей доисторических людей. Окаменелые фрагменты костей ног новой птицы позволили биологам высчитать её размеры и даже вес (фото E. Kruidenier).
Окаменелые фрагменты костей ног, датированные 20-50 тысячами лет, позволили установить, что в руки палеонтологов попали останки необычайно крупной разновидности аиста-марабу.Птица, названная Leptoptilos robustus, была заметно солиднее современных аистов: в высоту она достигала 1,8 метра, а весила 16 килограммов. Скорее всего, этот огромный марабу плохо летал, проводя большую часть жизни на земле. (Детали раскрывает статья в Zoological Journal of the Linnean Society.)
Окаменелости аиста были обнаружены в пещере Лианг-Буа (Liang Bua), там же, где ранее антропологи выкопали останки так называемых хоббитов (Homo floresiensis). Был ли человек флоресский отдельным видом или страдавшим микроцефалией Homo Sapiens — споры идут до сих пор. Но открытие аиста-гиганта – ещё один довод в пользу версии об отдельном виде.
Сравнение новой птицы и флоресского человека. Последний вырастал всего до одного метра (иллюстрация I. Van Noortwijk).
Исследователи рассуждают, что «хоббитов» следует рассматривать в общем контексте фауны острова, а значит, эти люди — проявление не раз доказанной примерами островной карликовости, явления уменьшения размеров взрослых особей видов, оказавшихся в изоляции.
На некоторые виды островной эффект, кстати, действует обратным образом. Скажем, грызуны и ящерицы растут в размерах. То же можно сказать и про аиста-гиганта: вероятно, он произошёл от летающих аистов, которые когда-то колонизировали сравнительно изолированные острова.
Любопытным является вопрос: охотились ли Homo floresiensis на огромного марабу или, напротив, эта птица иногда глотала младенцев «хоббитов», так же легко, как она могла расправляться с гигантскими крысами и земноводными острова Флорес. Биологи говорят, что пока нет ни одной улики в пользу того или иного предположения, равно как ни одно из них исключать нельзя.
