|
|
Графики показывают , что до 1990 года в 6 из 10 акваторий максимально допустимые уловы были так или иначе превышены, и только в Беринговом море рыболовство постоянно поддерживалось на допустимом уровне. После 1990 года ситуация несколько улучшилась, но всё равно только у берегов Калифорнии и на Новозеландском шельфе выловы опустились до уровня, необходимого для сохранения биоразнообразия. При этом авторы подчеркнули, что биомасса запаса в 7 акваториях из 10 была ниже той, при которой достигается устойчивый максимальный вылов. Иными словами, в 7 промысловых бассейнах имеются все признаки перелова и подрыва запасов. Однако, по оценкам исследователей, около 70% подорванных популяций можно восстановить.
Для тех бассейнов, для которых имелись детальные данные, ученые продемонстрировали изменение структуры экосистемы. В экосистемах с существенной промысловой нагрузкой больше всего снижается численность крупных хищников, они становятся мельче, могут поменяться ролями со своими жертвами, резко возрастает биомасса донных беспозвоночных, в результате меняется вся трофическая цепочка. Но эти изменения обратимы, как показал опыт последовательных мероприятий в крупнейшем промысловом районе на шельфе Джорджес (Georges Bank), если восстановить численность исчезающего доминанта.
Какие мероприятия, по мнению авторов статьи, могли бы помочь в этой, довольно-таки плачевной, ситуации? Обычные меры при признаках подрыва запасов (снижении уловов при увеличении рыболовного усилия и измельчании размеров добычи) такие: снижение квот вылова, ограничение перечня орудий лова, закрытие участков акваторий для лова, выдача сертификатов на лов (предполагается, что это повысит ответственность и экономическую заинтересованность держателя сертификата в долговременных перспективах). Однако, как подчеркивают исследователи, самое главное условие успешности мероприятий — «хорошее управление на местах, четкие принудительные меры, гибкость управления в соответствии с местными условиями». Часто ли такое встретишь? Совсем даже не часто. Хотя примеры такого достойного отношения местных властей к охране ресурсов и встречаются.
В качестве одного из таких удачных примеров названы мероприятия по восстановлению облавливаемых запасов у побережья Кении. Это рифовая зона с высоким разнообразием промысловых рыб средних размеров. С 1996 года приняты новые законы, регулирующие правила лова для одиночных рыбаков и рыболовецких артелей, некоторые зоны были закрыты для лова, были введены и серьезные ограничения на использование мелкоячеистых закидных неводов. Всё это жестко контролировалось на местах. В результате мероприятий промысловые запасы восстановились, а доходы рыбаков возросли в среднем в 1,5–2 раза. Но почти всегда меры начинают приниматься уже после того, как состояние перелова уже никто не может отрицать, свалив на естественные межгодовые колебания показателей. Начинать же действовать нужно уже при первых признаках подрыва запасов.
Подсчитано, что при краткосрочных затратах на снижение уловов, на погашение последствий безработицы, решение социальных задач, долгосрочная экономическая выгода обеспечена. Однако правительственные структуры редко могут позволить себе эти краткосрочные затраты, так как и экономические, и социальные санкции, очевидно, сработают против популярности правительства. Так, в США утверждены планы по восстановлению 67 подорванных промысловых популяций, но из них только для трех реализованы решительные меры, и запасы их восстанавливаются. Указанная проблема стоит остро и в развитых, и в бедных странах, но в бедных странах к ней приплюсовывается международный лов. Мощные рыболовные суда из развитых стран облавливают берега стран Африки с востока и запада, промысловые зоны Юго-Восточной Азии.
С одной стороны, перенос промыслового усилия из акваторий с подорванным запасом в новые регионы мог бы помочь восстановить запас, но с другой стороны, это создает сильную конкуренцию с местными рыбаками. Рыбаки-одиночки или артели не выдерживают конкуренции и в результате местный лов почти весь оказывается нелегальным и недоучитывается при прогнозировании квот. Вместе с тем, экономическое развитие бедных стран не может пока отказываться от международных соглашений по эксплуатации запасов. В этой ситуации требуется учитывать не только экономические интересы индустриальных держав, но и местного населения, существующего за счет единственного ресурса.
Но нужно подчеркнуть, что, при всём разнообразии локальных природоохранных и промысловых задач, наука предлагает разнообразные средства для их решения. Средства эти проверены и на моделях, и на практике. Осталось только дождаться, пока социально-экономические структуры обратятся к ним и ими воспользуются. Пока же науке позволено только отслеживать текущую ситуацию, права решающего голоса она не имеет.
