Море с древнейших времён служило сценой, на которой разворачивались самые фантастические истории с участием ужасных чудовищ. Оно и понятно. В отличие от суши, океан всё время в движении, постоянно меняется, течения сбивают корабли с курса, бури грозят кораблекрушением. Морская вода холодна и темна, её нельзя пить в больших количествах. Каким ещё существам прикажете там жить?
Для составителей этих карт монстры были не просто маргиналиями или игривыми картинками. Конечно, бóльшая часть столь красочных произведений предназначалась не для навигации, а для украшения апартаментов состоятельных людей. Тем не менее чудовища выполняли не только декоративную функцию. Ведь картографы и развлекали, и передавали истинную, по их мнению, информацию о том, кого можно встретить в открытом море. Художники отыскивали описания морской живности в сочинениях учёных авторитетов.
В те времена была популярной восходившая к «Естественной истории» Плиния Старшего (I век) теория о том, что у каждого сухопутного животного есть морской эквивалент. Считалось, что существуют морские собаки, морские львы, морские свиньи и т. д. Некоторые названия дожили до наших дней. Например, морскими львами мы называем представителей подсемейства ушастых тюленей, а морскими свиньями — семейство зубатых китов и род глубоководных морских огурцов (к огурцам эти родственники морских звёзд, конечно, тоже не имеют никакого отношения).
В средневековом воображении такие существа представляли собой гибрид известного сухопутного животного с рыбой или морским млекопитающим. Так, киты приобретали устрашающего вида головы, которые были чем-то средним между мордой собаки и головой птицы. Как будто этого было мало, им пририсовывали бивни и большие зубы, а также приписывали способность вызывать водяной смерч. Несмотря на то что киты обладают, как правило, кротким характером, их часто изображали нападающими на корабли. Маловероятно, что такие столкновения случались часто, но легко понять ужас моряка при виде поднимающейся из воды спины, которая своими размерами превышает длину судна. А что если выпрыгнет? А если нападёт? Никогда не знаешь, что на уме у этой громадины.
Полипами (буквально «многоножками») назывались многие животные, от губоногих до омаров и осьминогов. Хотя здесь явно изображён гротескный омар, сопроводительный текст на карте Олауса Магнуса описывает осьминога, иллюстрируя путаницу, царившую в умах океанографов того времени.
Рассказы необразованных моряков (надо думать, среди них было много не только балагуров и впечатлительных чудаков, но и любителей подшутить над сухопутными крысами) служили главным источником вдохновения для художников и писателей, которые сами не отваживались выйти в море и проверить. Отсюда истории о сиренах, чьё пение заставляет человека бросаться в море на верную смерть, о спрутах с рачьими клешнями, о разнообразных змеях и червях. Но были и такие слушатели, которые загорались желанием отправиться в далёкие моря, чтобы своими глазами увидеть все эти чудеса.
В том числе усилиями последних к концу XVII века морские чудовища исчезают с карт. Развивалась наука, появилось книгопечатание, и узнать о том, кто в действительности живёт в морях, можно было теперь не только по байкам бывалых моряков с прищуром. Новая эпоха — Просвещение — принесла с собой и новую идеологию: отныне акцент ставился не на устрашающей зыбкости водного мира, а на способности отважного человека укротить стихию. На картах вместо монстров стали чаще рисовать корабли.
Более того, сами иллюстрации приобрели практическое значение. Например, изображение корабля свидетельствовало о том, что в этом месте существует безопасный проход. Рыбы и киты подсказывали путь рыболовам. На одной из карт начала XVII века изображаются познавательные сценки забоя и разделки кита: крупнейшие морские животные перестали быть чудовищами и превратились в добычу. Море оказалось источником ресурсов, а не хранилищем мрачных тайн.
Но не стоит забывать, что океан, как полушутя любят говорить учёные, изучен меньше, чем поверхность Луны. Например, только в этом году впервые удалось снять на видео гигантского кальмара и 5-метровую большеротую акулу, и насчёт обоих ещё много неясного. Мы по-прежнему ослеплены биолюминесценцией глубоководных созданий и невероятно слаженным движением косяков, состоящих из миллионов крошечных рыбок. Благоговейный трепет перед секретами океана никуда не делся, просто сегодня в его основе не фантазия, а факты.
