Когда самец спаривается со множеством самок, это ни у кого не вызывает вопросов: всё понятно, ему просто нужно оставить как можно больше потомства. Но вот когда самка «любит» нескольких самцов, учёные начинают раздумывать, зачем ей это, ведь численность приплода как будто от количества партнёров не зависит...
Однако в журнале Behavioral Ecology and Sociobiology Керстин Тонхаузер и его коллеги полностью отвергают такое «насильственное» объяснение. Эксперименты с домовыми мышами показали, что самка сама выбирает, спариваться ей с одним или двумя самцами даже при отсутствии всякой угрозы физической расправы со стороны кавалеров.
Выбор самки зависел от того, что за самцы оказались перед ней, насколько они супружески опытны. Если мышь сталкивалась с самцами, которым ещё не приходилось заниматься «этим», то склонялась к многомужеству. Если же перед ней были, что называется, «зрелые мужи», то самка удовлетворялась одним партнёром.
Причина же кроется вовсе не в сексуальной опытности самцов, а в том, что молодые самцы-девственники более других склонны убивать детёнышей. Но при этом их кровожадность утихает, если есть вероятность, что они и есть отцы потомства. Иными словами, спариваясь с несколькими молодыми мышами, самка защищала не себя, но своих детёнышей, ведь вероятность отцовства заставляла молодых самцов держать себя в руках, то есть в лапах. Со старшими, более опытными животными таких мер можно было не предпринимать.
Как именно самки отличают опытных самцов от неопытных, авторы в точности сказать не могут; возможно, всё дело в запахе или ещё каких-то признаках. При этом исследователи отмечают, что детёнышей в помёте после спаривания с несколькими самцами больше, чем в случае одного, и это несколько противоречит утверждению, что у самки число детёнышей не зависит от числа половых партнёров. Однако такой прирост наблюдается у мышей лишь тогда, когда самцы остро конкурируют друг с другом (то есть находятся на близких ступенях социальной лестницы). Это наблюдение настолько усложняет социально-половую жизнь мышей, что авторы ограничиваются в объяснениях лишь дежурной фразой о необходимости дальнейших исследований.
По-видимому, правила, определяющие моногамно-полигамные колебания у мышей, могут иметь место и в брачной жизни других видов животных, вплоть до приматов. Но искать аналогии в сексуально-семейных обычаях приматов разной степени развитости мы, пожалуй, предоставим нашим читателям.
