Самые крупные животные из когда-либо живших на Земле - это синие киты-полосатики. Они колоссальны во всех отношениях, включая, надо сказать, и размеры их экскрементов. Когда синий кит гадит, он гадит по-крупному.
В этих водах много криля, как называют крошечных морских рачков, которыми питаются синие киты, и их оранжевый цвет хорошо заметен в струе фекалий, которую он сфотографировал. О длине струи по фотографии судить сложно, но она - почти такая же, как взрослый синий кит.
Возможно, это самые крупные в мире экскременты, зафиксированные на пленке. Это - также и подтверждение результатов исследований, проводимых в последние годы морскими биологами, которые свидетельствуют о том, что киты - недооцененные садовники океана, играющие огромную роль в круговороте питательных веществ и углерода. Короче говоря, их отнюдь не маленькие какашки помогают водному миру существовать и жить дальше.
«Киты и морские млекопитающие могут удобрять поверхностные воды, - сказал биолог и эксперт по рациональному природопользованию и охране окружающей среды Джо Роман (Joe Roma), увидев фотографию Кисфалуди. – В результате этого появляется больше планктона, больше рыбы и больше китов».
Отобрав в 2010 году образцы экскрементов горбатых китов в заливе Мэн, Роман и зоолог из Гарварда Джеймс Маккарти (James McCarthy) выдвинули теорию «китового насоса». Она описывает механизм того, как кормящиеся на глубине киты выносят азот в теплые, богатые энергией поверхностные воды, где выбрасывают его в виде «хлопьевидных фекальных струй».
Хлопьевидный – это красивое слово, описывающее рыхлую массу частиц, похожих на пучки шерсти или хлопья. Вот почему китовые какашки плавают. Авторы предыдущих исследований потоков углерода и азота в океане утверждали, что фекалии опускаются вниз, однако теория «китового насоса» говорит о потоке в обратном направлении, благодаря чему поверхностные воды постоянно подзаряжаются, стимулируя рост планктона и всего того, что его поедает.
Согласно расчетам Романа и Маккарти, до начала китобойного промысла в промышленных масштабах китовый насос выбрасывал в залив Мэн в три раза больше азота, чем его попадало туда из атмосферных источников. Даже сегодня, когда популяция китов достигла исторического минимума, они выбрасывают в воду больше азота, чем все впадающие в залив реки и ручьи, вместе взятые.
Наверное поэтому когда-то так богата была морская жизнь в заливе Мэн. Но выгоды от китовых экскрементов на этом не заканчиваются.
По мере роста водные растения и животные, в частности - планктон, поглощают углерод. А когда они умирают, он оседает на морском дне. В этом заключается логическое обоснование обогащения железом – геоинженерной технологии, которая, по мнению ряда исследователей, может противостоять глобальному потеплению.
С этой точки зрения киты - не только садовники, но еще и геоинженеры. Морской биолог Триш Лэвери (Trish Lavery) из австралийского Университета Флиндерса считает, что благодаря дефекации кашалотов в Южном океане ежегодно поглощается около 400000 тонн двуокиси углерода. Популяция одних только кашалотов до начала коммерческого китового промысла могла поглощать столько углекислого газа, сколько выбрасывает угольная электростанция средних размеров.
(К этому следует добавить тот углерод, который поглощают киты по мере роста массы тела – такие расчеты провел морской биолог из университета штата Мэн Эндрю Першинг (Andrew Pershing) – и тогда вы непременно задумаетесь о сохранении китовой популяции ради углеродных квот.)
Важный, но остающийся без ответа вопрос заключается в том, как избыток китов влияет на экосистемы, говорит Першинг. Последствия могут быть колоссальными, особенно если думать об этом с точки зрения исторической перспективы. Когда-то только в Северном Ледовитом океане было более 200000 синих китов, а сегодня их количество во всем мире не превышает 8000 особей. То, что они давали природе, сегодня в основном утрачено. Но это можно вернуть, восстановив китовую популяцию.
«Другие дышащие воздухом позвоночные животные, - такие, как морские птицы и котики, тоже могут выбрасывать на поверхность питательные вещества. Но их - не так много, если сравнивать с усатыми китами до начала промышленного китобойного промысла», - говорит Роман. Фекалии синих китов «несомненно оказывали большое воздействие на экосистемы».
Отвечая на вопрос о том, что он подумал, увидев фотографию Кисфалуди, Роман сказал: «Жалко, что не было сети под рукой, чтобы собрать эти экскременты».
У Першинга на сей счет иное мнение: «Я рад, что мне это собирать не придется».
