Изобретения российских инженеров не воздействовали на начало промышленной революции в Рф
Экспозиция музея Papplewick Pumping Station в графстве Ноттингемшир дает возможность гостям познакомится и с внешним обликом, и с устройством паровой машины Уатта. Фото (SXC license): Ian Beeby 1-ая паровая машина для Рф (для снабжения водой фонтанов Летнего сада) была куплена Петром I в 1717 либо
Изобретения российских инженеров не воздействовали на начало промышленной революции в Рф
Экспозиция музея Papplewick Pumping Station в графстве Ноттингемшир дает возможность гостям познакомится и с внешним обликом, и с устройством паровой машины Уатта. Фото (SXC license): Ian Beeby 1-ая паровая машина для Рф (для снабжения водой фонтанов Летнего сада) была куплена Петром I в 1717 либо 1718 году. Это был паровой насос системы Томаса Севери (Thomas Savery, 1650–1715), сделанный и улучшенный работавшим в Великобритании французом Дезагюлье (John Theophilus Desaguliers, 1683–1744). Он конденсировал пар методом смешения заместо применявшегося поверхностного остывания рабочего сосуда. Паровая машина Севери была беспоршневой и представляла собой камерный нагнетательно-всасывающий насос, который мог работать под давлением до 3-х атмосфер. Поршневая пароатмосферная машина Ньюкомена (Thomas Newcomen, 1663–1729) работала при давлении пара всего в одну атмосферу, что вместе с её большенными габаритами и малым числом циклов за минуту предназначило ограниченность её внедрения только в качестве насоса. Но её поршневая конструция послужила отправной точкой для сотворения систем Уатта (James Watt, 1736–1819), — сначала обычного деяния (1774) и, потом, двойного (1784). Ну, а последняя явилась тем универсальным движком, что лег в базу промышленной революции. Но вернемся к хронике возникновения паровых машин в Рф. В 1738 году в книжке академика Георга Вольфганга Крафта (1701–1754) «Краткое управление к занию обычных и сложных машин» (написана на германском; переведена Василием Евдокимовичем Адодуровым) возникает 1-ое на российском языке описание насоса Севери, а в 1760 году в книжке Ивана Андреевича Шлаттера (1708–68) «Обстоятельное наставление рудному делу…» — 1-ое описание машины Ньюкомена (Thomas Newcomen, 1663–1729). Оно было взято или из сочинений Лейпольда (Jacob Leupold, 1674–1727), или Белидора (Bernard Forest de Belidor, 1698–1761) и касалось машины, установленной в 1721–1724 годах английским мастером Поттером на рудниках около Кeнигсберга. Конкретно это описание послужило теоретической основой Ивану Ивановичу Ползунову (1728–1766), который в 1763 году сделал проект, а с января 1764 начал строить на барнаульских заводах воздуходувный насос в виде сдвоенной (двухцилиндровой) пароатмосферной машины непрерывного деяния. Его установка работала с 7 августа по 10 ноября 1766 года, уже после погибели изобретателя. Её приостановили из-за легкой поломки, которую не стали устранять, хотя за три месяца работы машина окупила себя практически вдвое. Создание Ползуновым собственной машины — непременно, большое событие в истории теплотехники, освященное ещё его личным подвигом и катастрофической судьбой. Но в российскей историографии этому изобретению придается значение, совсем не сравнимое с его ролью в общей истории паровых машин. Нельзя даже утверждать, что не было более ранешних машин схожей конструкции. Для такового утверждения требуется исследование государственных историографий ВСЕХ государств, в каких в XVIII века строились паровые машины: от Великобритании и Германии до Испании и Швеции. При этом вопрос о приоритете безизбежно оказывается очень скользким: в одной только Франции с1760-х годов можно зафиксировать как минимум двукратное независящее изобретение двухцилиндровой пароатмосферной машины непрерывного деяния. Подобные идеи просто носились в воздухе. Но ещё более неправильным является перевоплощение изобретения Ползунова в «открытие», о котором речь идти не может.
Чертеж бокового разреза огнедействующей машины Ивана Ивановича Ползунова из собрания Центра хранения Архивного фонда Алтайского краяЧтоб убедиться в этом, довольно обосновать: вопреки укоренившемся в российскей истории техники воззрению, машина Ползунова не являлась универсальным движком (дальше ради сокращенности — УД). А для этого обратимся к тексту «Капитала» Маркса, где понятие УД появилось в первый раз: Только с изобретением 2-ой машины Уатта, так именуемой паровой машины двойного деяния, был найден первичный движок … который подвижен и сам является средством передвижения, … универсальный по собственному техническому применению … Величавый гений Уатта находится в том, что в патенте, который он получил в апреле 1784 г., его паровая машина представлена не как изобретение только для особенных целей, но как универсальный движок большой индустрии. Из этого повсевременно цитируемого пассажа ясно, что понятие «УД» Маркс применяет только к машине 1784 года. Чтоб сделать УД, Уатту потребовалась серия изобретений, на которую в 1769–1784 были взяты четыре патента. Значение машины обычного деяния с её закрытым цилиндром и конденсатором — не универсальность (что ей время от времени приписывают), а смена теплотехнического цикла — отказ от тупиковой ветки пароатмосферных движков Ньюкомена. Феномен: важное понятие УД, от которого «пляшет» вся марксистская теория промышленной революции, так и не вышло на терминологический уровень, ибо отсутствует в словарной части всех изданий Большой русской энциклопедии. В угоду русскому приоритету термин «закрыли», ибо пока понятие остается с размытыми границами, на уровне «это все и так знают», подлог оказывается незамеченым, и остается как и раньше таким, хотя ещё в 1961 году С. В. Шухардин, ведущий русский теоретик истории техники, признавал, что принцип, на котором была базирована машина Ползунова, «не давал способности перевоплотить её в универсальный двигатель». УД — это движок, который в состоянии приводить в движение хоть какой исполнительный механизм, а, означает, он обязан иметь непрерывное действие, повторять движения с большой частотой, быть достаточно малогабаритным для установки на тс и владеть экономичностью, достаточной для его внедрения; нужен передаточный механизм, превращающий возвратно-поступательное движение во вращательное. Машина Уатта 1784 года отвечала всем этим условиям; машина Ползунова — только одному (непрерывность деяния). О тупиковости предложенной им системы гласит тот факт, что ни одна из узнаваемых попыток её внедрения не увенчалась фуррором. Обратим внимание: братья Перье (Jacques Constantin Perier, 1742–1818; Auguste-Charles Perier) после безуспешных попыток ввести машину такового типа в первый раз ввели во Франции машины Уатта двойного деяния. Для стационарных машин более совершенную ньюкоменовскую систему с 2-мя цилиндрами предложили манчестерские изобретатели Шерраты (Sherrats) в 1794 году, при этом это была не воздуходувка, а движок, который крутил станки. Но время пароатмосферных машин прошло уже невозвратно. Так что, машина Ползунова ни на что не оказала никакого воздействия и не имела никаких последствий? Думаем, что не совершенно так. По счастью она была увидена в Петербурге. Её ещё в процессе строительства в 1765 году лицезрел и высоко оценил будущий академик Кирилл Густавович Лаксман (1737–1796), отметил её и президент Берг-коллегии Шлаттер. Полностью возможно, что их представления сыграли свою роль в поддержании того энтузиазма к паровым машинам, который Петербургская Академия продолжала проявлять, хотя и не всегда поочередно — а именно, публикуя труды о их. Но это был только один из путей проникания сведений о паровой машине в Россию. Были и другие: познание привозили нанятые на русскую службу английские мастера и российские ученики, посылавшиеся в Великобританию.
Изобретение паровой машины повлекло огромное количество сопутствующих изобретений — к примеру, 1-го из первых в истории автоматических регуляторов, не позволяющих машине «идти в разнос». Фелтон, штат Калифорния. Фото (Creative Commons license): Alan MooreИз первых назовем головного инженера Карронской металлургической компании (Carron Company) Адама Смита и его служащих, установивших в Кронштадте в 1774–1777 годах привезенную из Шотландии пароатмосферную машину для обслуживания сухих доков. Первым, кто стал изготавливать паровые машины в самой Рф, на Олонецких заводах, был Чарльз Гаскойн (Charles Gascoigne, 1738–1806). Построенные им пароатмосферные машины были установлены на Воицком руднике неподалеку от Кеми (1791) и на устье Кронштадтского канала (1791–1792; устанавливал Александр Смит, отпрыск Адама Смита). А в 1797–1799 годах на Петербургском монетном дворе монтируют уже паровую машину Уатта двойного деяния, также изготовленную Гаскойном. И ещё одну на рубеже веков он выписывает из Великобритании для Александровской мануфактуры. В это время паровые машины начинает создавать на собственном заводе ученик Гаскойна, Чарльз Берд, и первую из их (может быть, ещё сделанную в Олонце) устанавливает на самих этих заводах меж 1792 и 1800 годами. Что касается российских учеников-механиков, то с 1777 по 1799 год в Великобританию их было послано более полутора 10-ов человек. В одном только Сохо (Soho Foundry in Smethwick) у Болтона (Matthew Boulton, 1728–1809) и в одном только 1796 году побывало, по неким сведениям, шестеро российских, но их имена остались неопознаны. Понятно только, что они все были так либо по другому связаны с паровыми машинами: в одних случаях их исследование было главной целью путешествия, в других — паровые машины с неизбежностью оказывались в поле их зрения. Особенного внимания достойны путешествия Льва Сабакина: 1-ый раз он побывал в Великобритании в 1784–1786 годах, а во 2-ой — в 1797–1799-м, с отпрыском и учениками. Впервой он был послан в Великобританию самой императрицей для усовершенствования по механической части и воспользовался широкой поддержкой российсого посольства. Исследовал британский, учился в Эдинбурге. Стремительно оценил ценности, обратив основное внимание на паровые машины, и уже через год по приезде выстроил из меди действующую модель водоподьемной пароатмосферной машины, получившую одобрение английских механиков. Её чертеж был представлен королю Георгу III, а экземпляр в декабре 1785-го выслан диппочтой в Петербург. Судьбы ни этих чертежей, ни модели неопознаны. Сабакин возвратился в Россию в сентябре 1786 года и здесь же представил Екатерине II рукопись перевода книжки Джеймса Фергюсона (James Ferguson, 1710–1776) «Lectures on Select Subjects in Mechanics, Hydrostatics, Pneumatics and Optics». Уже в 1787 году книжка вышла в свет, а её переводчик получил пост Тверского губернского механика. В том же году книжку переиздали с дополнением в 50 страничек, в 1788 году оно было размещено в Москве отдельной брошюрой. Это — «Лекция о пламенных машинах» самого Сабакина.
Параллелограмм Уатта был придуман специально, чтоб не воспользоваться чужими изобретениями. При помощи него Уатт обошелся без кривошипно-шатунного механизма. Потом его конструкцию усовершенствовал русский математик Чебышев. Фото (Creative Commons license): Les Chatfield
«Описание новейшей пламенной машины», занимающее последние пятнадцать страничек «Лекции», представляет собой уникальное, по всей вероятности 1-ое, опубликованное в открытой печати, описание машины двойного деяния Уатта. Сабакин совсем правильно оценил универсальные способности нового мотора и обрисовал Альбион-Миллс (Albion Mills), — мельницу, которую по проекту Болтона и Уатта строил в Лондоне Джон Ренни (John Rennie, 1761–1821), — предприятие, обогнавшее собственный век на несколько десятилетий. Для осмотра эти машины были закрыты, но кое-что Сабакину удалось выяснить в Бирмингеме у Болтона и Уатта, где его воспринимали по советы посла. Там он лицезрел действующую фабрику, но внутреннее устройство машины для обозрения также было труднодоступно. В собственной «Лекции» Сабакин приводит быстрее принципную схему, чем действительный чертеж реальной машины. Разумеется, Сабакину так и не удалось детально изучить её внутреннее устройство, хотя основной принцип он сообразил и отдал его ясное графическое изображение. Все же, с конструктивной точки зрения, в схеме Сабакина отсутствуют некие значительные детали: жесткая передача от поршневого штока к балансиру осуществляется без параллелограмма Уатта; отсутствует воздушный насос; изображены краны с отбойными молотками — рядовая принадлежность доуаттовских машин. Да и эти недостатки чертежа имеют некий историко-технический энтузиазм. Скорее всего Сабакин изобразил все, что знал, и все, что сумел сам додумать.
Монумент Болтону, Уатту и Мердоку в Бирмингеме. Фото (Creative Commons license): bongo vongo
Таким макаром, в протяжении 1787–1788 годов в Рф два раза — в Петербурге и в Москве — публикуется принципная схема и довольно полное описание паровой машины двойного деяния. Права Уатта и Болтона на местности империи не защищены никакими патентами. Казалось бы, бери и делай, производи и усовершенствуй! Но — нет, страна сначала 1790-х годах продолжает строить пароатмосферные машины. Появляется чувство, что информация Сабакина просто не была услышана. Умопомрачительно, что то же самое вышло в Испании, где никого не заинтриговала сделанная в конце XVIII века Августином Бетанкуром (Agustin de Betancourt y Molina, 1758–1824) действующая модель паровой машины двойного деяния. И какой разительный контраст с Францией, где доклада такого же Бетанкура в Парижской академии в 1789 году оказалось довольно для начала возникновения паровых машин двойного деяния на материке!
В целом же, если попробовать оценить результаты учебных путешествий «за паровыми машинами», то придется отметить достаточно обычный сценарий: информация в Великобритании добывается и в Россию переносится стремительно. Но все пробы её адаптации и внедрения кончаются полным провалом, — этот сценарий оказывается обычным не только лишь для Рф, но, в случае паровой машины, и вообщем для всех периферийных европейских государств.
Дмитрий Гузевич,
Телеграф «Вокруг Света»:
Что еще поглядеть по данной теме...
Ученая машина
in Видео
Германские ученые на Автомобильном салоне во Франкфурте представили
электромобиль, который разработали и выстроили своими силами. Создатели
уповают, что автомобиль Mute появится в продаже через 5 лет. ...
Ветряной синематограф
in Умные железяки
Shadow Play - это механический театр теней, приводимый в движение силой ветра. Источник света зыбко мелькает, по экрану проплывают силуэты домов, птиц и умопомрачительных летательных ...
