Пушкин и Лермонтов: совпадение судеб.
Пушкин и Лермонтов — современники, но они никогда не встречались. Так ли это? Оба родились в Москве, и оба стали позднее петербуржцами. Отец Пушкина, Сергей Львович, — майор в отставке. Отец Лермонтова, Юрий Петрович, — капитан. Пушкин и Лермонтов происходили из старых дворянских родов. Предком Пушкина был Гаврило Олексич, соратник Александра
Пушкин и Лермонтов: совпадение судеб.
Пушкин и Лермонтов — современники, но они никогда не встречались. Так ли это? Оба родились в Москве, и оба стали позднее петербуржцами. Отец Пушкина, Сергей Львович, — майор в отставке. Отец Лермонтова, Юрий Петрович, — капитан. Пушкин и Лермонтов происходили из старых дворянских родов. Предком Пушкина был Гаврило Олексич, соратник Александра Невского, мать Пушкина, Надежда Осиповна, была внучкой «арапа Петра Великого» А. П. Ганнибала, уроженца Эфиопии (Камеруна?). И у Лермонтова забугорные корни: его род, по преданию, происходил от Георга Лермонта, выходца из Шотландии, взятого в плен русскими войсками осенью 1613 года, оставшегося в Рф и ставшего в 1621 году русским дворянином. У Пушкина и Лермонтова были общие знакомые. Корнет Лермонтов — однополчанин поручика Гончарова, шурина Пушкина. Но Пушкин, видимо, даже не слышал имени Лермонтова. Почему? Дело не только в разнице в возрасте.
И Пушкин, и Лермонтов выпустили свои 1-ые стихи в 15 лет. Но Лермонтов, анонимно напечатавший свое 1-ое стихотворение «Весна» в журнале «Атеней» в сентябре 1830 года, холодно встреченное читателями, смертельно обиделся на их и фактически 6 лет не отдавал стихи в печать. Он записывал их в потаенные тетради и в альбомы светских красавиц. Как мог Пушкин узнать о прекрасных стихотворениях Лермонтова? И все таки Пушкин и Лермонтов встречались! Когда? Летом 1820 года Пушкин, уже известный в Рф поэт, и 5-летний Лермонтов со своей бабушкой сходу находились на Кавказских Минеральных Водах. В Пятигорске одна улица вела к источникам и ваннам и заканчивалась у их. Великий Пушкин, естественно, встречался на улице или у источников, где и народа было всего несколько 10-ов человек, с юным Лермонтовым — своим будущим великим наследником в русской поэзии. Так что Миша Лермонтов видел и слышал Пушкина. И Пушкин, и Лермонтов общались с декабристами и сами испытали царскую ссылку.
Пушкин и Лермонтов писали и стихи, и прозу, воспевая свободу, вызывая ненависть высшего общества Рф. Зимой 1834-35 гг. Лермонтов часто бывал у братьев Александра и Сергея Трубецких, и здесь он мог встретить будущего убийцу Пушкина — Дантеса, который посещал в этот период Трубецких. У Пушкина были трудные дела и с отцом, и с матерью, потому что он «компрометировал» их своими эпиграммами на вельмож, вольнолюбивыми «крамольными» стихами, конфликтом с властями, ссылкой в Михайловское. В 1807 году умер младший брат поэта Николенька, а с другим младшим братом Львом у Пушкина не было близких доверительных отношений. Пушкин любил только няню Арину Родионовну (она погибла в 1828 году) и сестру Ольгу, всегда стремившуюся помирить его с родителями. А у Лермонтова не было ни братьев, ни сестер, только одна любовь бабушка Е. А. Арсеньева. Лермонтов остался без родителей в 17 лет, к тому же отец бросил его в детстве, а у Пушкина при живых родителях было отчуждение от их. Так что Пушкин и Лермонтов, по сути, не знали ни материнской, ни отцовской любви. И Пушкин, и Лермонтов погибли на дуэлях, при всем этом не от рук случайных людей. Дантес уже стал свояком Пушкина, а Мартынов был давним однокашником и товарищем Лермонтова.
И последнее необыкновенное совпадение: лейб-медик Николая I Н. Арендт, находившийся у постели смертельно раненного Пушкина, первым рано деньком в день смерти Пушкина 29 января 1837 года, еще до смерти великого поэта, поведал другому собственному великому пациенту поэту Лермонтову о последних часах жизни его кумира.
Обычная дуэль.
Речь пойдет не о боях гладиаторов в Древнем Риме, не о средневековых рыцарских турнирах, не о кулачных боях на Руси, а непосредственно о дуэли. Русский военный писатель П. А. Швейковский дал определение классической дуэли: «Поединок есть условленный бой меж 2-мя лицами смертоносным орудием для ублажения поруганной чести, с соблюдением известных установленных обычаем аспект относительно места, времени, орудия и вообще обстановки выполнения боя». Само слово «дуэль» подразумевает 2-ух ее участников: оскорбленный желает сатисфакции (ублажения поруганной чести) от собственного обидчика. Можем ли мы считать классическую дуэль, честный поединок по правилам, за соблюдение которых строго отвечают своей честью и достоинством не только дуэлянты, ну и их секунданты, дуэль, в какой соперники, находящиеся в равных аспектах, полагаются только на мастерство владения орудием, хладнокровие, храбрость и удачу, можем ли мы считать таковую дуэль узаконенным убийством, а убившего собственного соперника победителя дуэли — убийцей?! Все не так просто. Мы ведь не называем стычкой поединок 2-ух тренированных боксеров на ринге, ведущийся по правилам, за соблюдение которых отвечает рефери (судья). Ну и боксеров мы не называем хулиганами, а победившего нокаутом — садистом. Естественно, были и дуэли-убийства, когда на спровоцированный поединок против плохо владеющего орудием противника выходил к барьеру проф дуэлянт-убийца. И нарушения кодекса дуэли приводили непосредственно к убийству.
Поэтому еще в XVI веке во Франции, где на дуэлях погибали сотки гордых дворян, дуэли были запрещены. В Рф Петр I издал жестокие законы против дуэлей, предусматривающие наказание вплоть до смертной казни. Но на практике эти законы не применялись, так как фактически до конца XVIII века в Рф дуэли были редчайшим явлением, а во Франции, хотя кардинал Ришелье и запретил дуэли под страхом смерти, они продолжалось (вспомните «Трех мушкетеров» А. Дюма). В эру Екатерины II в Рф дуэли среди дворянской молодежи начинают распространяться. Но Д. И. Фонвизин вспоминал, что отец его учил: «Мы живем под законами, и стыдно, имея таких священных защитников, каковы законы, разбираться самим на кулаках или на шпагах, ибо шпаги и кулаки суть одно, и вызов на дуэль есть не что другое, как действие буйной молодости».
Но дворянская молодежь не допускала вмешательства страны в дела чести, считая, что обида должна быть смыта кровью, а отказ от поединка — несмываемый позор. Позднее генерал Л. Корнилов так обусловил свое кредо: «Душа — Богу, сердце — даме, долг — Отечеству, честь — никому». В 1787 году Екатерина II издала «Манифест о поединках», в каком за бескровную дуэль обидчику грозила пожизненная ссылка в Сибирь, а раны и убийство на дуэли приравнивались к уголовным злодеяниям. Николай I вообще относился к дуэлям с отвращением. Но никакие законы не помогали! Более того, дуэли в Рф отличались исключительной жестокостью аспект: дистанция меж барьерами обычно составляла 10-15 шагов (примерно 7-10 метров), были даже дуэли без секундантов и медиков, один на один. Так что нередко поединки заканчивались чертовски.
Непосредственно в период правления Николая I произошли самые громкие, именитые дуэли с ролью Рылеева, Грибоедова, Пушкина, Лермонтова. Несмотря на суровые законы об ответственности за дуэль, и при Николае I дуэлянтов обычно переводили в действующую армию на Кавказ, а в случае смертельного конца — разжаловали из офицеров в рядовые.
А в 1894 году Александр III официально разрешил поединки офицеров по личным обидам, не касавшимся службы. 1-ый дуэльный кодекс был расположен во Франции графом де Шатовильяром в 1836 году. Обычно опоздание к месту дуэли не должно было превосходить 15 минут, дуэль начиналась через 10 минут после прибытия всех участников. Распорядитель, избранный из 2-ух секундантов, предлагал дуэлянтам в последний раз помириться. В случае их отказа он излагал им условия поединка, секунданты обозначали барьеры и в присутствии противников заряжали пистолеты. Секунданты вставали параллельно полосы боя, докторы — сзади их. Все деяния противники совершали по команде распорядителя. По окончании боя противники подавали друг другу руки.
Кстати, выстрел в воздух допускался только в случае, если стрелял вызванный на дуэль, а не тот, кто послал ему картель (вызов), по другому дуэль считалась недействительной, фарсом, потому что при всем этом ни один из противников не подверг себя опасности. Было несколько вариантов дуэли на пистолетах. Противники могли, оставаясь на дистанции неподвижными, попеременно стрелять по команде или, например, обычно по команде шли к барьерам, по команде же 1-ый на ходу стрелял и ждал ответного выстрела, стоя на месте (если барьеры отстояли друг от друга на 15-20 шагов, то стрелять на ходу можно было, двигаясь навстречу противнику, без команды). Упавший раненый соперник мог стрелять лежа. Переступать барьеры запрещалось. Более опасным был вариант дуэли, когда противники, стоя неподвижно на расстоянии 25-35 шагов, стреляли друг в друга сходу по команде на счет «раз-два-три». В этом случае могли погибнуть оба соперника. Что же касается дуэли на холодном оружии, то здесь секундантам было труднее всего регулировать ход поединка в силу его подвижности и возбуждения противников; не считая того, в поединках на холодном оружии (шпага, сабля, эспадрон) всегда сильнее сказывалось неравенство дерущихся в таком сложном искусстве, как фехтование. Поэтому широко распространены были дуэли непосредственно на пистолетах, как более уравнивающие возможности и шансы дуэлянтов. А вот мушкетеры во Франции, как мы знаем, предпочитали дуэль на шпагах!
Меж другим, молодой Л. Толстой вызывал на дуэль И. Тургенева, но она, к счастью, не состоялась. А революционер-анархист М. Бакунин вызвал на поединок самого К. Маркса, когда тот пренебрежительно высказался в адрес русской армии. Интересно, что, хотя Бакунин, как анархист, и был противником всякой неизменной армии, он вступился за честь русского мундира, который в молодости носил, будучи артиллерийским прапорщиком. Но Маркс, в юности не раз дравшийся на шпагах со студентами Боннского института и гордившийся шрамами на своем лице, вызова Бакунина не принял, так как его жизнь на данный момент принадлежала пролетариату! И последний пример: перед революцией поэт Н. Гумилев вызвал на дуэль поэта М. Волошина, оскорбившись на его розыгрыш. Волошин выстрелил в воздух, а Гумилев промахнулся. Вообще же поначалу XX века (до 1917 года) в Рф произошли сотки офицерских дуэлей, и фактически все на пистолетах, но гибелью или тяжелым ранением дуэлянтов закончились всего 10-11 процентов поединков.
Я уделил особенное внимание классической дуэли в Рф с ее кодексом, для того чтобы читатель мог сам решить, чем была такая дуэль времен Пушкина и Лермонтова: уголовным убийством или честным поединком по правилам равных соперников?
Пушкин-дуэлянт.
Мать Пушкина погибла в апреле 1836 года (Пушкина фактически через год похоронили рядом с ней в Святогорском монастыре), отец намного пережил собственного потомка. Пушкин становится самостоятельным человеком уже во время пребывания в Царскосельском лицее. Характер у него был непростой. Рвение к независимости, обостренное чувство собственного плюсы, юношеская запальчивость, жажда военных подвигов и острых эмоций рано привели Пушкина к дуэлям. Пушкин выходил на поединок не один раз, несколько наметившихся дуэлей не состоялось по разным причинам, часто из-за вмешательства друзей поэта. Он отлично фехтовал и был неплохим стрелком, постоянно совершенствуя свое мастерство владения орудием.
Об этих дуэлях написано достаточно статей и исследований, поэтому я приведу только малоизвестные факты. Храбрость Пушкина под пулями неприятеля известна нам по его поведению в армии, с которой он шел к Арзруму летом 1829 года. А его вспыльчивость, импульсивность исчезали, когда он являлся на дуэль, становясь хладнокровным и хладнокровным. Декабрист Басаргин написал о молодом Пушкине: «Знаком я с ним не был, но в обществе раза три встречал. Как человек он мне не понравился. Какое-то бретерство (так в тексте. — Ю. П.)… и желание осмеять, уколоть других. Тогда же многие из знавших его говорили, что в некий момент, а умереть ему на дуэли. В Кишиневе он имел несколько поединков, но они счастливо ему сходили с рук». Приведу один случай из первых дуэльных историй Пушкина. У Пушкина был двоюродный дядя Семен Исаакович Ганнибал. На вечеринке летом 1817 года Пушкин приревновал даму Лошакову к дяде и потребовал объяснений. Правда, скоро они помирились и разошлись полюбовно. Дядя был не только участником забугорных походов 1814 года, ну и большущим ловеласом. При всем этом он был так раздражающ в ухаживаниях за светскими красавицами, что те от него спасались бегством. А возмущенная воздыханиями и приставаниями дяди сестра Пушкина Ольга даже дала приказ слугам не пускать его в ее дом.
Очень опасными были дуэли Пушкина в 1821 году с офицером Зубовым и в 1822 году с полковником Старовым. В это время Пушкин не только использовал хоть какой подходящий повод для сотворения дуэльной ситуации, ну и сам провоцировал поединки. Особо опасной могла для него стать дуэль с Толстым — Янки, который распустил слухи о том, что Пушкина типо высекли в Затаенной канцелярии. Толстой был известным дуэлянтом, бретером-убийцей, на совести которого было несколько человек, погибших от его руки на поединках. К счастью, дуэль Пушкина с этим прекрасным стрелком была отложена ссылкой поэта в Михайловское, а когда через 5 лет в 1826 году Пушкина доставили в Москву и он в тот же день отправил Толстому картель (вызов), то по желанию Толстого они помирились. К чести Пушкина необходимо сказать, что если он убеждался в нежелании обидчика задеть его честь и достоинство, то сам шел на примирение.
С годами он стал, естественно, мудрее и даже степеннее. Пушкин в августе 1836 года подал в цензуру статью «Александр Радищев», в какой писал: «Смиренный опытностию и годами, он (Радищев. — Ю. П.) даже переменил образ мыслей, ознаменовавший его бурную и надменную молодость. Он не питал в сердце своем никакой злобы к прошедшему и примирился искренне со славной памятью великой царицы». А ведь Пушкин писал, по сути, о себе.
И далее принципная мысль: «Он (Радищев. — Ю. П.) как будто старается раздражить верховную власть своим горьким злоречием; не лучше ли было указать на благо, которое она в состоянии сотворить?» В этой статье под видом осуждения Радищева за его прошлые взгляды и одобрения его как типо «исправившегося» в конце своей жизни человека Пушкин пробует убедить правительство поверить чистоте и положительности собственных целей.
Сейчас мы знаем, что, возвратившись из ссылки, Радищев продолжил работу над «крамольной» книгой «Путешествие из Петербурга в Москву». И Пушкину, хотя и несколько остепенившемуся, не удалось одурачить правительство, убедить его в своей благонадежности. Николай I и Бенкендорф считали Пушкина великим поэтом, ну и великим либералом, ненавистником всякой власти. Статья о Радищеве была отвергнута.
Вернемся к дуэлям Пушкина: в чем же все-таки основная причина его рвения к поединкам в молодые годы? Все дело в двойственности его положения в обществе: он — 1-ый поэт Рф и в то же время небольшой чиновник и бедный дворянин. Когда к Пушкину относились пренебрежительно как к коллежскому секретарю, он воспринимал это как покушение на его честь и достоинство не только как дворянина, ну и как поэта-свободолюбца. Естественно, в зрелые годы он не был таким бесшабашным забиякой, но положение камер-юнкера его бесило. Кстати, вспомните поведение нищего, но гордого гасконского задиры-дворянина д’Артаньяна поначалу «Трех мушкетеров» А. Дюма.
Пушкин был дуэлянтом высокого класса и обычно не стремился стрелять первым. Дело в том, что у сохранившего выстрел соперника было право подозвать выстрелившего к барьеру и расстрелять его на меньшем расстоянии как неподвижную мишень. Для того чтобы сдержаться и не выстрелить первым, требовалось железное хладнокровие. В последние годы жизни Пушкина наметились дуэльные ситуации с несколькими, как ему в его положении казалось, недоброжелателями. И у него оставался один выход для спасения не только своей чести, ну и чести собственного творчества — поединок.
Лермонтов-дуэлянт.
Мать Лермонтова погибла в 21 год, в 1817 году, когда ему было фактически 3 года. Отец уехал, оставив Мишеля на попечение горячо любящей мальчика бабушки Е. А. Арсеньевой. Он умер в 1831 году в 44 года. Таким образом Лермонтов в 17 лет остался круглым сиротой, что, обязательно, наложило грозный отпечаток на его сложный характер. Родственница Лермонтова А. М. Верещагина пишет ему в 1832 году: «…к несчастью, я вас знаю очень отлично, чтобы быть стабильной, я знаю, что вы способны резаться с первым встречным из-за первой глупости — фи! Это стыд; вы никогда не будете счастливы с таким отвратительным характером». Лермонтов мог быть общительным и веселым, но чаще он был замкнутым, желчным, язвительным и мрачно-задумчивым. Тургенев написал, что во внешности Лермонтова было «что-то зловещее и трагическое. Некоторый недоброй и темной силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и недвижно-темных глаз». А. Е. Баратынский в 1840 году, уже перед гибелью Лермонтова, познакомившись с ним, писал супруге: «…человек, без сомнения, с большущим талантом, но мне морально не понравился. Что-то нерадушное, московское».
Итак, у Лермонтова был сложный, неровный характер и обостренное чувство собственного плюсы, часто толкающее его на высокомерные насмешки и грубости. Поступив в Столичный институт на нравственно-политическое отделение в 1830 году, Лермонтов обучался в одно время с В. Белинским, Н. Станкевичем, но в мае 1832 года не явился на публичные годичные испытания. Дело в том, что Лермонтов столкнулся с реакционными медиками и управление предложило ему покинуть институт. Хотя уход Лермонтова был оформлен как добровольный, по его прошению, все же он был вынужденным.
Переехав в Петербург, Лермонтов вожделел поступить в институт, но по новому учебному плану ему не зачли бы предметы, прослушанные в Столичном институте, а начинать учебу заново он не захотел. После долгих раздумий Лермонтов все-таки решил поступить в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров и два года находился в суровых аспектах военной школы. После ее окончания в 1834 году он был произведен в корнеты и нацелен на военную службу в лейб-гвардии Гусарский полк. Обязательно, за время пребывания в школе Лермонтов отлично овладел стрельбой из пистолета. Но дуэлей, по всем данным, у него не было. В 1834 году ревизская сказка подтвердила, что дворянину М. Ю. Лермонтову по наследству 1832 года в Тульской губернии принадлежат дворовые люди и крестьяне: юношей 148 душ, дам 155 душ. Крепостное право еще не было отменено. Лермонтов не один раз был влюблен, в особенности в Варвару Лопухину, но по разным происшествиям так и не женился до самой погибели. А 28 (!) января 1837 года (еще до смерти Пушкина) Лермонтов, узнав о его смертельном ранении на дуэли, написал 1-ые 56 стихов стихотворения «Смерть поэта». Эти стихи (без имени создателя) мгновенно, в тысячах экземпляров, переписанных от руки, распространились по Петербургу и другим городам. Это был звездный час Лермонтова. Имя Лермонтова становится широко известным в передовых кругах русского общества. Никогда больше ни в Рф, ни в СССР стихи не производили такого «взрывного» эффекта.
Россия того времени — большая, с малограмотным в своей массе многомиллионным популяцией, отсталая, крепостническая страна. При очень ограниченных тиражах газет и журналов могла ли ВСЯ Россия знать Пушкина и тем более молодого Лермонтова?! Естественно, нет! Поэтому речь необходимо вести только о передовых людях и поначалу о жителях огромных городов, но никак не о большинстве населения страны — крестьянстве. К середине февраля 1837 года Лермонтов написал заключительные 16 стихов стихотворения «Смерть поэта», а скоро его арестовали вместе с С. А. Раевским, распространявшим это стихотворение. Лермонтов был отправлен в действующую армию на Кавказ прапорщиком, а Раевский — в ссылку.
Только через год Лермонтову разрешили вернуться сначала в Новгород, а позже в Петербург, где он уже был известен как поэт, и Лермонтов снова оказался в лейб-гвардии Гусарском полку. Он не один раз поощряется высочайшими приказами, а 6 декабря 1839 года делается в поручики. И все это — поэту, гневно обличившему всю правящую верхушку Рф! 31 декабря 1839 года Лермонтов на новогоднем бале-маскараде в зале Дворянского собрания позволил себе дерзкую выходку против императрицы и ее приближенных, бывших в масках. Ранее числилось, что это были две дочери Николая I, сказавшие язвительные слова Лермонтову, на что тот резко ответил. Но это были императрица с дамой. Меж другим, супруге Николая I нравилось творчество Лермонтова, например поэма «Демон», и она заступалась за поэта, желая смягчить наказание ему, но безуспешно. 2 января 1840 года Лермонтов был приглашен на бал во французское посольство к Барантам, а 16 февраля на балу у графини Лаваль произошла ссора Лермонтова с потомком французского посланника Эрнестом де Барантом. Предпосылкой ссоры Лермонтова с де Барантом был их диалог, в каком де Барант обвинил Лермонтова в том, что тот в разговоре с известной особой произнес ей невыгодные вещи о нем, на что Лермонтов заявил, что никому не говорил о де Баранте ничего предосудительного. Тогда де Барант обвинил Лермонтова в распространении сплетен о нем, на что Лермонтов заявил, что поведение де Баранта очень весело и дерзко. Де Барант произнес, что во Франции он знал бы, как кончить это дело. Лермонтов ответил, что в Рф строго следуют правилам чести и мы меньше других позволяем оскорблять себя безнаказанно. Последовал вызов де Барантом Лермонтова на дуэль. Следует выделить, что во французском посольстве настороженно относились к Лермонтову из-за его стихов на смерть Пушкина, считая, что в их Лермонтов оскорбил не лично Дантеса, а французов как цивилизацию. Дуэль состоялась 18 февраля 1840 года в 12 часов дня за Черной речкой (!) на Парголовской дороге. Секундантом Лермонтова был А. А. Столыпин (Монго) — его друг и двоюродный дядя, секундантом де Баранта — граф Рауль д’Англес. Так как де Барант считал себя обиженным, Лермонтов предоставил ему выбор орудия. Реальный француз, де Барант избрал шпаги, хотя у соперников были и пистолеты. Решено было драться до первой крови, а позднее перейти на пистолеты. Кстати, Лермонтов фехтовал плохо. Только дуэлянты скрестили орудие, как у шпаги Лермонтова переломился конец клинка, а прекрасный дуэлянт де Барант успел сделать выпад, целясь острием в грудь Лермонтову и мог его убить, но поскользнулся и только малость оцарапал ему грудь. Позже они перешли на пистолеты. Дуэлянты должны были стрелять вместе, но Лермонтов малость опоздал, видимо, не желая стрелять в де Баранта или просто испытывая свою судьбу. Де Барант промахнулся, и тогда Лермонтов выстрелил в сторону (в воздух). После чего де Барант подал ему руку, и они разошлись.
Лермонтов был арестован за недонесение о дуэли и подвергнут суду. 14 марта была написана пародийная повесть В. Соллогуба «Большой свет» в угоду императрице, и в героях повести были узнаваемы в карикатурном виде Лермонтов и Столыпин.
Сидевший под арестом на Арсенальной гауптвахте Лермонтов через А. Браницкого 2-го пригласил Э. де Баранта для личных объяснений по поводу собственных письменных показаний о том, что на дуэли он выстрелил в сторону (в воздух), что оскорбило де Баранта, так как дуэль смотрелась для него неопасной. Самовольное, затаенное от охраны свидание состоялось 22 марта в 8 часов вечера. Лермонтов заявил, что он взаправду стрелял в сторону и это показание смягчит ему наказание, а если его объяснение не устраивает де Баранта, то он готов позже снова повстречаться с ним на дуэли. Де Барант от новой дуэли отказался и отбыл во Францию. Лермонтов был отправлен вторично в ссылку на Кавказ тем же чином поручика, но в Тенгинский полк, действующий в районе опасных боев. Здесь Лермонтов не один раз показал храбрость в схватках, и его представляли к золотой сабле и дважды к ордену, но Николай I все представления отклонил. В отличие от Пушкина Лермонтов был далек от царского двора и сам не стремился к дуэлям.
О причинах дуэли Пушкина с Дантесом.
Об этом написаны сотки статей и 10-ки книг, поэтому я ограничусь только некоторыми уточнениями и дополнениями. Барон Жорж-Шарль Дантес (точнее д’Антес) родился в 1812 году. Он ровесник супруги Пушкина Натальи. Дантес принадлежал к бедной дворянской семье. По происхождению он больше германец, чем француз. Его мать графиня М. Гацфельд и бабушка по отцу баронесса Р. фон Вейль были немками. Сам Дантес был высоким атлетом, блондином с голубыми глазами. Все таки он считался французом.
Дантес отправился с важными советами отыскивать счастья в Россию в 1833 году. По пути в Россию повстречался совершенно случаем с голландским посланником бароном Геккерном и так ему понравился, что прибыл в Петербург уже в качестве протеже этого дипломата. Более того, поначалу 1836 года посланник с согласия отца Дантеса (?!) усыновил Жоржа, и он стал бароном Геккерном. В 1937 году было установлено, что такое усыновление нереально, и Дантес только получил голландское дворянство. В Рф Дантес был произведен в корнеты и зачислен в Кавалергардский полк. Красота, общительность, веселый нрав и остроумие сделали его любимцем придворных дам и товарищей по полку, хотя служакой он оказался беспринципным. Ему удавалось скрывать свою расчетливость, самоуверенность, безнравственность и даже наглость. Пушкин продолжительно относился к нему как к одному из обыденных многочисленных поклонников его супруги, другими словами не враждебно. Наталья Николаевна и барон Жорж познакомились в конце 1834 года. Натали не была совсем ветреной кросоткой. Она отлично играла в шахматы и могла часами решать сложные композиции. Обязательно, у нее не было пылкой любви к Пушкину, собственному супругу, из-за большой различия в возрасте и его отвратительной внешности. Естественно, как провинциалке, ей понравилось внимание к ее личности высшего общества столицы и самого Николая I.
Не подлежит сомнению, что у нее с Дантесом было взаимное желание. Не так давно размещенные письма Дантеса к Геккерну, путешествовавшему по Европе, свидетельствуют о его глубочайшем чувстве к Натали. В письме от 6 марта 1836 года Дантес пишет: «…Она ведь никого не любила более меня, и в последнее время было достаточно случаев, когда она могла все мне дать, — и что же, мой дорогой друг? Никогда, ничего. Никогда в жизни». Дантес пишет о великом уважении, которое внушала ему Натали. В то же время вряд ли он стал бы провоцировать Пушкина на дуэль демонстративными ухаживаниями за его женой, если бы она легкомысленно не отвечала ему взаимным чувством. Пушкин сам выпускал супругу в светское общество, а она, не задумываясь о последствиях, восторженно гласила ему об ухаживаниях Дантеса. Естественно, многого мы не знаем о затаенных пружинах заговора против Пушкина и, может быть, не узнаем никогда.
Врагов у него было достаточно. Событий для дуэли, кстати, не обязательно с Дантесом, было много. Грядущая жизнь Пушкина становилась невыносимой. Он был унижен при дворе положением камер-юнкера, у него начались трудности не только с публикацией собственных произведений, ну и с их продажей. А его образ жизни и большая семья добивались огромных расходов. Старых друзей у Пушкина осталось не довольно. Он не находил выхода из собственного положения, и, в конце концов, ревность и унижение чести его супруги и собственного плюсы в свете нашли свой выход в поединке с Дантесом, который для него олицетворял всю придворную знать — его врагов. Анонимный диплом-пасквиль, обретенный Пушкиным и некоторыми его друзьями по почте 4 ноября 1836 года, об избрании Пушкина коадъютором (заместителем) великого магистра ордена рогоносцев (обманутых мужей) переполнил чашу его терпения.
Это был прямой намек на связь Натали если не с царем, то с Дантесом. Не думаю, что этот диплом дело рук Геккернов, но Пушкин не стал отыскивать создателя его, а тут же послал Дантесу вызов на дуэль. Геккерн со слезами на глазах упросил Пушкина отсрочить дуэль. Считаю этот факт свидетельством того, что Дантес не стремился к дуэли, тем более со смертельными аспектами, хотя и был неплохим стрелком и не был трусом. Сложные переговоры посредников, в том числе В. Жуковского, предупредили поединок, тем более что Дантес в один момент заявил о своей женитьбе на сестре Натали Екатерине Николаевне. Меж другим, секундант Дантеса виконт д’Аршиак искренне стремился не допустить этой дуэли. Свадьба Дантеса с Екатериной состоялась 10 января 1837 года, и Пушкин с Дантесом стали свояками. Но после свадьбы наглые ухаживания Дантеса за женой Пушкина возобновились, и взбешенный поэт отправил посланнику 25 января письмо с грубыми и резкими оскорблениями. Поединок стал неизбежным, и 26 января атташе французского посольства виконт Огюст д’Аршиак передал поэту вызов Дантеса.
О причинах дуэли Лермонтова с Мартыновым.
Предпосылки этой дуэли во многом известны, но до конца не ясны до сих пор. Ранее все было просто: в российское время в учебниках сообщалось, что жандармы, связанные с самим своим шефом Бенкендорфом, организовали ссору и дуэль Лермонтову, чтобы уничтожить поэта-свободолюбца, чуть ли не по приказу царя Николая I.
На данный момент мы знаем правду о причинах дуэли Лермонтова с Мартыновым, но некоторые происшествия неопознаны и остаются нераскрытыми. Не так все просто в жизни. К моменту погибели Лермонтов уже был широко известным поэтом и создателем романа «Герой нашего времени», но на его смерть ни один из проф поэтов того времени не откликнулся вдохновенными и горькими стихами. Почему? Дело не только в характере Лермонтова, его остром языке и отношениях с окружающими людьми. Дело поначалу в том, что большая часть из тех, кто знал его, видели в нем молодого человека и офицера низкого чина: как будто великий поэт должен быть старенькым генералом. Повторялась история с Пушкиным: великий поэт и камер-юнкер. Узреть в Лермонтове великого поэта, наследника Пушкина могли только такие передовые люди того времени, как Белинский. А язвительно-презрительный характер поэта отталкивал от него многих знакомых.
На личность и характер Лермонтова наложили свой отпечаток многие происшествия: ранняя смерть матери, разлука с отцом, военная муштра в юнкерской школе, реакционная обстановка в Рф после подавления восстания декабристов, надзор и цензура, интриги царского двора и окружения самого поэта, погибель его кумира Пушкина, мгновенная слава после написания стихов на его смерть, арест и ссылка на Кавказ в 1837 году, суровая военная служба и, естественно, главное — создание поэтических шедевров, неразделенная любовь, постоянные заболевания, злосчастная дуэль с де Барантом и 2-ая ссылка в 1840 году, жестокие бои на Кавказе, невозможность выйти в отставку для литературной деятельности, ненависть и зависть врагов. И все это уместилось в небольшую, 26-летнюю жизнь! Да, характер у Лермонтова был сложный, даже противоречивый. Поэт то веселился, то грустил, то часами молчал, то был желчным и саркастичным. Падчерица генерала Верзилина Э. Шан-Гирей, жившая в Пятигорске, вспоминала о Лермонтове: «…характера он был неровного, капризного, то услужлив и любезен, то рассеян и невнимателен». Лермонтов любил поострить, даже высмеять кого-нибудь, любил распоряжаться на пикниках, потанцевать. А ведь при его неважном здоровье (как он тянул военную лямку?) ему часто приходилось лечиться на Кавказе горячими серными ваннами.
Когда Лермонтова вторично отправили в ссылку на Кавказ, то 20 мая 1840 года А. С. Хомяков пророчески писал Н. М. Языкову: «А вот еще жалко: Лермонтов отправлен на Кавказ за дуэль. Боюсь, не убили бы. Ведь пуля дура, а он с реальным талантом и как поэт, и как прозатор». Естественно, Хомяков имел в виду погибель в бою, а не на дуэли, но все же…
На Кавказе Лермонтов стремится отличиться в боевых действиях и рискует жизнью, надеясь на данный момент заслужить отставку и полностью предопределить себя литературной деятельности. Он грезил сделать собственный журнал. В конце концов в январе 1841 года Лермонтов выхлопотал отпуск в Петербург на 2 месяца. Он проводит в столице три самых счастливых и сверкающих месяца в своей жизни в окружении друзей и поклонников его творчества. Весь тираж романа Лермонтова «Герой нашего времени» раскуплен. Но вместо возможной отставки поэт получил предписание в 48 часов покинуть Петербург и отправиться вспять на Кавказ в Тенгинский полк.
По дороге в Темир-Хан-Шуру Лермонтов вместе с родственником и другом А. Столыпиным тормознули в Георгиевске. Пятигорск в 40 милях отсюда, и поэту захотелось посетить любимый город, узреть старых друзей. Столыпин не поддержал его. Кто знает, как бы сложилась судьба Лермонтова, если бы он не поехал тогда в Пятигорск навстречу своей погибели?! Но судьба (или случай) играет человеком. Лермонтов предложил Столыпину подбросить полтинник, и если монета упадет орлом ввысь — ехать в отряд, а если решеткой ввысь — ехать в Пятигорск. Выпала решетка, и Лермонтов радостно закричал: «В Пятигорск, в Пятигорск!» Они прибыли в Пятигорск 13 мая 1841 года, поселились в доме Чиляева и прожили там два месяца до роковой дуэли Лермонтова с Мартыновым. Лермонтов получил разрешение остаться в Пятигорске до полного исцеления от лихорадки.
В это время в Пятигорске пребывал отставной майор Мартынов, с которым Лермонтов постоянно встречался. Николай Соломонович Мартынов был старым товарищем и однокашником Лермонтова еще со времен совместного обучения в военной школе. Они были знакомы более восьми лет. Мартынов, как человек довольно ограниченный, не отличался особыми способностями. Ему подходило его прозвище «Мартышка». Зато он был очень самолюбивым.
Отец Мартынова — статский советник, владевший с 1798 года селом Знаменским под Москвой. Мартынов не только понимал достоинство Лермонтова над ним, ну и признавал его поэтический и художественный талант, прощая Лермонтову и в военной школе, и при последующих встречах в Москве его язвительные насмешки и колкости. Мартынов был красивым, высоким блондином. Он грезил, обучаясь в военной школе, о чинах и орденах, вожделел стать генералом, другими словами был тщеславным человеком. Современник вспоминал, что в 1839 году Мартынов смотрелся шикарным молодым офицером и отлично исполнял песни.
Но в феврале 1841 года он в один момент подал прошение об отставке и был уволен с военной службы в звании майора. История темная. Ходили слухи о его нечестной картежной игре. Помня о мечте Мартынова дослужиться до генерала, можно считать, что ушел он в отставку никак не по собственному желанию. Это был крах его военной карьеры, его перспективы на будущее. Мартынов остался на Кавказе и поселился в Пятигорске, не желая с позором возвратиться к матери и сестрам в Москву. Ну и в Петербурге ему было делать нечего среди его знакомых.
Мартынов резко обменялся: стал темным, молчаливым и начал носить кавказский наряд, подражая горцам: черкеску с газырями, папаху на бритой голове. На поясе у него висел кинжал. Взаправду, Мартынов смотрелся экзотично среди русского населения Пятигорска. 2 июля 1841 года Николай I отказал Мартынову в заслуге, к которой тот представлялся за роль в осенней экспедиции (военных действиях) в 1840 году. Этот факт подтверждает вынужденный уход Мартынова с военной службы в отставку. На данный момент внимание: отказ в заслуге Мартынову состоялся за 10 дней до его ссоры с Лермонтовым и, значит, нервы Мартынова были взвинчены этим отказом накануне ссоры (но неясно: дошло ли известие об отказе в заслуге Мартынову из Петербурга в Пятигорск до его ссоры с Лермонтовым). Желаю выделить, что до дуэли с Лермонтовым Мартынов в поединках не участвовал, героем скандалов не был и вообще задирой не являлся. И один принципный момент: Мартынов, фактически ровесник Лермонтова и его однокашник по военной школе, был все-таки майором в отставке, а Лермонтов (может быть, из-за «крамольных» стихов и дуэли с де Барантом) был только поручиком. Поэтому Мартынов мог рассчитывать на уважительное отношение к нему Лермонтова, а тот издевался над ним по-прежнему.
Еще в 1837 году, по дороге в ссылку на Кавказ, Лермонтов заехал в Москву. В собственных воспоминаниях Мартынов позже писал, что его семейство постоянно проживало в Москве и он в конце марта — начале апреля 1837 года фактически каждый день встречался с Лермонтовым и они часто завтракали вместе у Яра. Стопроцентно дружественные дела!
В октябре 1837 года Мартынов повстречался с Лермонтовым на Кавказе. Он пишет отцу из Екатеринодара: «Триста рублей, которые вы мне выслали через Лермонтова, получил, но писем никаких, потому что его обокрали в дороге, и средства эти, вложенные в письме, также пропали; но он, очевидно, отдал мне свои…» 6 ноября Е. А. Мартынова пишет из Москвы потомку Н. Мартынову, что жаль пропавших писем, посланных с Лермонтовым, и (внимание!) обвиняет Лермонтова в том, что эти письма он будто бы распечатал и прочел. А 25 мая 1840 года Мартынова пишет потомку Николаю из Москвы, что Лермонтов еще в городе и фактически каждый день посещает ее дочерей, находящих большущее удовольствие в его обществе, несмотря на то, что Мартыновой его посещения всегда (!) неприятны. Таким образом, мать Н. Мартынова относилась к Лермонтову неприязненно, стремясь и собственному потомку внушить неприязнь к поэту.
В 1841 году в Пятигорске враги Лермонтова, играя на чувствах Мартынова, подстрекали его к дуэли с поэтом. Видимо, князь Васильчиков, отец которого был приближенным Николая I, оскорбленный колкостями и эпиграммами на него Лермонтова, исподтишка натравливал на поэта Мартынова. В наше время на странице одной книги тех лет найдена анонимная, написанная от руки печатными (!) знаками, насмешливо-оскорбительная эпиграмма на Лермонтова, относящаяся к преддуэльному периоду. На ней рукой Лермонтова написаны карандашом два слова: «Подлец Мартышка», другими словами Мартынов. Значит, появление эпиграммы Лермонтов связал с именованием Мартынова, и этот факт очень задел поэта. Скорей всего, Мартынова «подбили» на эту эпиграмму враги Лермонтова, и, хотя авторство Мартынова не доказано, эпиграмма добилась своей цели, вызвав раздражение поэта. Над Мартыновым издевалось даже его окружение, а Лермонтов называл его «горцем с большущим кинжалом». Сам же Мартынов после дуэли с Лермонтовым показал на суде, что «поединок этот был совершенно случайным» и что к Лермонтову он «злобы… никогда не питал, как надо, мне незачем было иметь предлог с ним поссориться».
Спустя годы Мартынов объяснял, что он вызвал Лермонтова на дуэль за то, что поэт в 1837 году оскорбил его семью и сестру, вскрыв и прочитав посланное с ним письмо его сестры Натальи, чтобы узнать ее миропонимание о нем. Чего же Мартынов молчал фактически 4 года до вызова Лермонтова на дуэль 13 июля 1841 года?! Естественно, Мартынов придумал себе оправдание убийства великого поэта, ведь Е. Майдель свидетельствовал, что, взаправду, в октябре 1837 года Лермонтов приехал в Ставрополь совсем без вещей, которые у него дорогой были украдены, и поэтому он явился к начальству не тотчас по приезде в город, а когда были приготовлены мундир и другие вещи, за что и получил выговор, так как в штабе нашли, что он должен был явиться слету в чем приехал.
Интересно, что в 1870 году Мартынов написал стихотворение «Декабристам», в каком он восхищался их подвигом, не понимая его сущности. Повторю, что событий дуэли Лермонтова с Мартыновым много, но определенная, тривиальная причина поединка пока не выяснена. Меж другим, Лермонтов уже собирался уезжать в свой полк из Пятигорска и даже 12 июля 1841 года (за день до вызова на дуэль!) предъявил в Пятигорское комендантское управление свою подорожную к выезду в Темир-Хан-Шуру. Не судьба!
Лермонтов представлял Мартынова своим знакомым в Пятигорске не только как давнего товарища, ну и как собственного друга! Итак, вечером 13 июля 1841 года в зале дома генерала Верзилина находились несколько человек. На диване сидели и оживленно беседовали Лермонтов, дочь хозяйки Эмилия Александровна и Лев Сергеевич Пушкин (!) — младший брат великого поэта. Фортепиано, на котором играл князь С. Трубецкой, стояло в северо-восточном углу большого зала. Около фортепиано — перед ссорой — стояли и гласили Надежда Петровна Верзилина и Мартынов в своем кавказском наряде. Лермонтов, повернувшись к собеседнице и имея в виду Мартынова, произнес ей шутливо, чтобы она была осторожна с этим опасным «горцем с большущим кинжалом», который может убить. К несчастью, в этот момент Трубецкой окончил играть на фортепиано и слова Лермонтова ясно прозвучали в большом зале.
Все, что копилось годами в душе Мартынова, против обращения с ним Лермонтова, все, что Мартынов тщательно скрывал в себе, вышло наружу. Ну и его мать постоянно внушала потомку неприязнь к Лермонтову. Самолюбие Мартынова было задето насмешкой поэта над ним в присутствии дам. Мартынов «взорвался» и резко заявил, что он продолжительно терпел оскорбления сударя Лермонтова и терпеть их больше не желает. В приведенных мной обстоятельствах ссоры могут быть некоторые некорректности, но суть предпосылки ссоры верна. Позволю себе, основываясь на косвенных свидетельствах, представить, что Мартынов был неравнодушен к одной из присутствовавших дам, за которой он ухаживал, и насмешка Лермонтова над ним в ее присутствии вывела Мартынова из себя. Меж другим, по словам Э. А. Шан-Гирей, свидетельницы ссоры, на ее замечание поэту после этой ссоры, но еще до вызова на дуэль: «Язык мой — враг мой», — Лермонтов ответил расслабленно: «Это ничего, завтра мы будем неплохими друзьями». Лермонтов не воспринял эту ссору серьезно, не думая о ее возможных последствиях.
Но после этого вечера на лестнице дома Верзилина меж Лермонтовым и Мартыновым состоялся разговор на завышенных тонах. Обязательно, Лермонтов, не придавая грозного значения произошедшей ссоре, не стремился извиниться перед Мартыновым и успокоить его, и возбужденный разговор закончился вызовом Лермонтова на дуэль.
Выходит, что Лермонтов сам спровоцировал эту дуэль и главной ее предпосылкой стал язвительный, задиристый характер поэта и, конкретно, его острый язык. Ведь Мартынов знал о дуэли Лермонтова с де Барантом, знал, что Лермонтов хороший стрелок и храбрый человек. Как не герой Мартынов, к тому же позднее заявлявший, что он фактически не умел стрелять из пистолета, решился вызвать Лермонтова на дуэль?! Что толкнуло его на вызов: крах военной карьеры, насмешки над ним Лермонтова и окружающих, подстрекательство врагов поэта, оскорбление при даме, к которой он был неравнодушен, и, в конце концов, отчаяние? Или он просто был уверен, что Лермонтов стрелять в него не будет? Как бы то ни было, дуэль стала неизбежной.
Дуэль Пушкина с Дантесом.
Происшествия дуэли широко известны, и я только коротко упомяну о их, дополнив малоизвестными подробностями. Дуэль состоялась 27 января 1837 года на Черной речке около 5 часов дня. 26 января на балу у графини Разумовской Пушкин предложил советнику английского посольства Магенису, которого знал как солидного человека, стать его секундантом, но тот отказался. 27 января после полудня Пушкин случаем встретил на улице К. Данзаса, собственного лицейского товарища, и тот согласился стать его секундантом.
Составленные условия дуэли при барьерах в 10 шагов (7 м) были фактически смертельными. Сам Пушкин жаждал убить Дантеса, и тот понимал, что ему необходимо убить Пушкина, по другому дуэль могла быть возобновлена. Оба были отменными стрелками. Пули из дуэльных пистолетов Лепажа поперечником 12 мм наносили опасные для жизни раны. Все было по правилам. Секундантом Дантеса был виконт д’Аршиак. В глубочайшем снегу утоптали дорожки для поединка, шинелями секундантов обозначили барьеры. Подполковник Данзас махнул шапкой, и Пушкин, быстро подойдя к барьеру, прицелился, чтобы выстрелить наверняка. Но Дантес выстрелил ранее, не дойдя шага до барьера. Пушкин упал на шинель Данзаса, смертельно раненный в правую половину живота. Он нашел в себе силы, чтобы лежа прицелиться и выстрелить. Дантес стоял правым боком, согнув правую руку в локте, закрывая грудь и разряженным пистолетом — голову. Это его и выручило. Пуля пробила правое предплечье и сплющилась (отрикошетила?) о пуговицу мундира. Дантес упал, Пушкин кликнул: «Браво!» — но Дантес быстро поднялся: ранение было не опасным.
У Пушкина развилось сильное кровотечение, а доктора не было, и нечем было наложить повязку на рану. По оценке М. Ундермана, Пушкин растерял 2 литра крови. На санях его довезли до Комендантской дачи, где Дантес предложил Данзасу для перевозки раненого карету, которую ему прислал Геккерн. Красивый жест! Если бы Пушкин знал, чья это карета, он, естественно бы, отказался, но Данзас произнес, что это он нанял карету. Пушкина доставили домой. Всегда до самой смерти он был в сознании. Пуля пробила кишечник поэта в нескольких местах и, раздробив часть крестцовой кости, застряла поблизости от нее. Пушкин держался мужественно, но был момент, когда он, не выдержав истязающей боли, вожделел застрелиться. Данзас успел отобрать у него пистолет, уже спрятанный под одеялом, сказав: «Не нужно, Сверчок» (лицейское прозвище Пушкина).
Правитель поступил благопристойно, прислав записку с прощением поэта, а главное, с обещанием позаботиться о его супруге и детях. Страдая, Пушкин торопил смерть. Лучшие докторы лечили его правильно, но положение поэта было безнадежным. У него развился перитонит, и спустя 46 часов после ранения Пушкин скончался в 2 часа 45 минут дня 29 января 1837 года. Данзаса арестовали, не дав ему возможности проводить тело друга в Святогорский монастырь для захоронения рядом с матерью.
Можно ли было спасти Пушкина в наше время? Такая возможность анализировалась. При соблюдении всех мед аспект, проведя операцию и применяя новые методы, мед аппараты, лекарства, Пушкина МОЖНО было бы на данный момент спасти. Но даже при всем этом шансы на благополучный конец не превысили бы 50-60 процентов. Кстати, писатель Андрей Соболь, тяжело переживая погибель собственного друга Сергея Есенина, 7 июня 1926 года выстрелом из нагана у памятника Пушкину в Москве специально нанес себе рану, родственную ране Пушкина, выстрелив в живот справа. Через 20 минут его уже оперировали, и, хотя рана была нанесена конической пулей, а не круглой, которая производит более тяжелые повреждения, Соболь умер всего через три часа после операции. А у Пушкина в 1837 году шансов выжить при тогдашнем уровне медицины не было совсем. Добавлю, что раненый Пушкин произнес: «Когда поправимся, начнем сначала». А ведь за одно и то же оскорбление могла быть только одна дуэль.
Дуэль Лермонтова с Мартыновым.
Происшествия этой дуэли так противоречивы и запутанны, согласно показаниям Мартынова и секундантов М. Глебова и А. Васильчикова, что до сих пор трактуются по-разному. Секунданты в сговоре с Мартыновым дали искаженные показания суду, чтобы облегчить свою участь. Лермонтов не только не желал убить Мартынова, но он не вожделел и самой этой дуэли. Он отлично понимал, что все-таки это он оскорбил, хотя и в шутку, Мартынова, не ожидая такого последствия, как вызов на дуэль. Более того, Лермонтов ясно осознавал, что если дуэль состоится, то даже при бескровном конце его будущее станет трагичным и все мечты об отставке и литературной деятельности свалятся: Николай I, ненавидевший его, поставит на нем крест.
Поэтому Лермонтов, стремясь предупредить дуэль, заявил после вызова Мартынова, что он отказывается от собственного выстрела. Но Мартынов, подталкиваемый своим окружением, был уже ослеплен накопившейся злобой к Лермонтову и категорически отказался от примирения. Он боялся, что, взяв вызов назад, он станет посмешищем для всего Пятигорска. Сам Лермонтов еще в 1832 году, поступая в военную школу, пророчески писал: «Умереть с свинцовой пулей в сердце стоит медленной агонии старца». Сохранился и рисунок Лермонтова того же времени, изображающий 2-ух дуэлянтов, стоящих фактически рядом, один из которых выстрелил в другого, а тот качнулся с пистолетом в руке у пояса, почему-то направленным дулом в сторону.
Деньком в день дуэли 15 июля 1841 года к Лермонтову в Железноводск приехали его друзья, в том числе Лев Пушкин, брат поэта. Лермонтов был весел, шутил, и никто даже не подозревал о будущей дуэли, но, оставшись вдвоем со своей кузиной Катей Быховец, он жутко грустил. Лермонтов отлично понимал, что, не стреляя в Мартынова, он ставит на карту свою жизнь.
Что же касается секундантов, то с ними удивительная история. Много лет спустя Васильчиков заявил, что секундантами на дуэли были Столыпин (родственник поэта), Глебов, Трубецкой (друг поэта) и он, Васильчиков. На следствии было сказано, что Глебов был секундантом Мартынова, а Васильчиков (!) — Лермонтова. Присутствие Трубецкого скрыли потому, что он приехал в Пятигорск без отпуска, а присутствие Столыпина скрыли потому, что тот уже раз был замешан в дуэли Лермонтова с де Барантом и их обоих ждало бы грозное наказание.
Дуэль состоялась 15 июля 1841 года меж 6 и 7 часами вечера. Ранее числилось, что она произошла у подножия горы Машук около Пятигорска, и на месте дуэли в 1915 году был установлен обелиск, изготовленный архитектором Микешиным, но в российское время было установлено, что на самом деле дуэль была в другом месте — у Перкальской горы. Условия дуэли были ожесточенными: стреляться до 3-х раз (!) при барьерах в 15 шагов (10,5 метра). А ведь такие условия могли быть только при тягчайшем оскорблении! Временами пишут, что расстояние меж барьерами было в 6 (!) шагов (4,2 метра)! Это несерьезно, хотя исключительные дуэли случались даже при барьерах в 3 (!) шага! Раз Лермонтов заранее отказался от собственного выстрела, то, по сути, это был не поединок, а убийство.
На данный момент — внимание! По мнению известного лермонтоведа Э. Гернштейн, когда перед дуэлью началась буря, то, видимо, Столыпин, Трубецкой и, может быть, Дорохов на какие-то минуты не успели подъехать к месту дуэли до ее начала. Столыпин и Трубецкой, друзья и секунданты поэта, не думали, что поединок начнется при грозе и проливном дожде, тем более до их приезда. Но Мартынов торопил Лермонтова, и тот принял дуэль при 2-ух секундантах. Так вышло, что Глебов и Васильчиков стали сходу секундантами и Лермонтова, и Мартынова. Подчеркну, что Глебову Лермонтов доверял. Лермонтов, наверное, до конца не верил, что Мартынов будет стрелять в него, будет стремиться убить его. Отказываясь от собственного выстрела при жестоких аспектах стреляться до 3-х раз, Лермонтов, по сути, поступал как самоубийца, предоставив свою жизнь воле рока или варианта.
На данный момент — принципный факт. Дело в том, что Мартынов, вызвавший Лермонтова на дуэль, не имел права выстрелить в воздух, так как тогда поединок считался бы недействительным, фарсом, ведь оба не подверглись опасности. А если бы Мартынов стрелял разумеется не прицельно, мимо Лермонтова, то он стал бы посмешищем. Так что отступать Мартынову было некуда.
Он взаправду желал убить Лермонтова и этим убийством вожделел заткнуть рот всем тем, кто издевался над ним. Мартынов был в исступлении, ослеплен ненавистью к Лермонтову за годы унижений от него, был зол на весь мир за крах своей военной карьеры. В таком состоянии он, естественно, не мог целиться Лермонтову в ноги, чтобы только ранить его. Цель у него была одна: убить Лермонтова. Интересно, чем занимался Мартынов 2 дня до дуэли? Нет, Мартынов не был хладнокровен и рассудителен во время дуэли, хотя отлично понимал все происходящее, не задумываясь о последствиях. Какое там благородство, достоинство офицера, дворянина: Мартынову далеко даже до Дантеса. Есть сведения, что перед дуэлью Лермонтов вожделел объяснить Мартынову, что он не вожделел оскорбить его достоинство, но тот даже не стал его слушать, торопясь начать дуэль-убийство.
Итак, по сигналу секундантов дуэль началась при грозе и ливне. Лермонтов при виде торопливо шедшего к барьеру и целившегося в него из пистолета Мартынова, не желая стрелять и не трогаясь с места, растянул над головой руку с пистолетом дулом ввысь, презрительно глядя на Мартынова. Временами пишут, что Мартынов, вне себя, взбешенный спокойствием Лермонтова, закричал ему, чтобы тот стрелял в него. Но Лермонтов выстрелил в воздух, а Мартынов, дойдя до барьера, люто расстрелял неподвижного, невооруженного Лермонтова. Пуля пробила грудь поэта навылет, вызвав его секундную смерть.
Мартынов на следствии показал, что у Лермонтова осечки пистолета не было. Значит, Лермонтов, отказавшийся от выстрела в соперника, разрядил свой пистолет в воздух. Мартынов свидетельствовал сам против себя. А вот Васильчиков, видимо, с ним не сговорился и заявил, что Мартынов выстрелил, а Лермонтов не успел выстрелить (подразумевается, в Мартынова) и он, Васильчиков, позже произвел выстрел из пистолета Лермонтова в воздух. Правда, никто этого факта не подтвердил. Хитер Васильчиков! Ведь в этом случае выходит, что Мартынов успел выстрелить в вооруженного Лермонтова ранее, чем тот в него. Все по правилам дуэли. А Мартынову на эту выгодную для него ложь разума не хватило. Без сомнения, даже в этом случае, промахнись Мартынов, и Лермонтов выстрелил бы в воздух. Но дуэль до 3-х раз! По-Мартынову, Лермонтов выстрелил (куда?), а по-Васильчикову, пистолет Лермонтова остался после дуэли заряженным. Такая таинственная история.
Можно, естественно, допустить, что, направив дуло пистолета ввысь, Лермонтов не успел выстрелить в воздух, но ведь в его интересах было сделать это как можно быстрей, демонстрируя нежелание драться. Но все равно направленный ввысь ствол пистолета Лермонтова Мартынов видел, и стрелял он в человека, не желавшего стрелять в него, другими словами, по сути, невооруженного. А это — убийство, ведь Мартынов знал, что Лермонтов не будет стрелять в него. Видимо, Мартынов уже не обладал собой. А Глебов писал после ареста Мартынову: «Я и Васильчиков защищаем тебя везде и всем, потому что не видим ничего дурного с твоей стороны в деле Лермонтова». Необыкновенное признание, тем более что Глебову Лермонтов доверял. Смысл написанного таковой: оправдывай нас, ведь мы тебя оправдываем.
Точные происшествия дуэли неопознаны до сих пор. Думаю, что если бы Столыпин и Трубецкой присутствовали при дуэли, то хотя бы через годы они поведали о ней, но этого не случилось. Вернемся к дуэли. Напомню, что ни доктора, ни повозки не было. Ливень завершился. С телом Лермонтова остался один Глебов, а Мартынов и Васильчиков ускакали в Пятигорск за медиком и людьми. Поздно вечером приехал Васильчиков с людьми, но без доктора, и тело поэта перевезли в дом Чиляева, где он жил вместе со Столыпиным. На другой день при большенном стечении народа Лермонтова похоронили на Пятигорском кладбище, а позднее по просьбе его бабушки Е. А. Арсеньевой Николай I разрешил перевезти его тело в свинцовом и засмоленном гробу в Тарханы, где его и погребли 23 апреля 1842 года в родовом склепе Арсеньевых, рядом с могилой его матери. Подчеркну, что Мартынов в дуэли с Лермонтовым, обязательно, выступил как убийца.
Версии дуэли Пушкина с Дантесом.
В 1959 году в СССР и в 1963 году во Франции (!) появились наделавшие много шума статьи, в каких утверждалось, что дуэль Пушкина с Дантесом фактически была заранее обмысленным убийством великого поэта. В статьях говорится о том, что Дантес был способен на подлость и прямое грех, поэтому он и вел себя нагло и бесцеремонно во время недель, предшествовавших поединку 27 января 1837 года. В статьях прямо говорится о наличии у Дантеса во время дуэли с Пушкиным защитного приспособления: либо кольчуги, надетой под кавалергардским сюртуком, либо панциря (пуленепробиваемого жилета), также — типо у Дантеса пистолет имел нарезной ствол, усиливавший убойную силу пули. Создатели статей колеблются в том, что жизнь Дантесу выручила пуговица, от которой отскочила пуля, пробившая перед этим его предплечье, забывая о том, что Пушкин стрелял лежа, под острым углом, и пуля должна была отрикошетить от стальной пуговицы, утратив часть убойной силы, когда она (пуля) пробила предплечье Дантеса.
Эти типо «сенсационные» факты просто опровергаются. Даже если бы Дантес надел «музейную» кольчугу, то он рисковал бы вместе с пулей Пушкина получить к тому же ранения осколками разбитых колец. Что касается панциря, то достаточно легкого и в то же время крепкого материала, из которого делаются сегодняшние бронежилеты, в то время не было и в помине. А дуэльные пистолеты были гладкоствольными и заряжались шаровидными пулями, негодными для стрельбы из нарезного орудия. Друг Пушкина Данзас и д’Аршиак проверили пистолеты и строго соблюдали условия дуэли, обеспечивая их выполнение своей честью. Можно привести еще массу опровержений «сенсационным» фактам. Пушкинисты версию о дуэли-убийстве совсем не принимают во внимание. Поединок проходил в точном согласовании с аспектами, подписанными секундантами, ну и Дантес не был трусом. Правда выше всего, и память о Пушкине не нуждается во лжи.
Версия дуэли Лермонтова с Мартыновым.
В 60-х годах XX века появилась сенсационная статья, в какой авторы-эксперты выдвинули свою версию о дуэли Лермонтова с Мартыновым. Они изучили смертельное ранение Лермонтова и пришли к выводу, что пуля пробила бок поэта под весомым углом и вышла через другой бок навылет. Смерть наступила мгновенно.
Потому что Лермонтов и Мартынов во время поединка находились на ровной площадке, создатели утверждали, что пуля, выпущенная из пистолета Мартынова, никак не могла поразить Лермонтова под таким углом ее направления. Создатели предложили версию убийства Лермонтова посторонним человеком во время дуэли. Дескать, наемный убийца спрятался с ружьем в кустах с боковой стороны от Лермонтова слева или справа, другими словами неизвестный стрелял Лермонтову в бок сверху или снизу. В статье даже приводилась легенда о том, что много лет спустя один казак перед смертью поведал, что ему пообещали прощение за совершенное им грех, если он затаенно застрелит 1-го человека.
Эта версия не выдерживает критики. Поначалу в конечном итоге дуэли Мартынов, зная, что Лермонтов отказался от выстрела, рассчитывал его убить или тяжело ранить. Ну и если бы Лермонтов стал стрелять, его бы осудили за этот поединок, так что подсылать убийцу не имело смысла. Не считая того, он должен был стрелять в момент выстрела Мартынова, что практически нереально. По другому прозвучало бы два выстрела. Дым после выстрела из кустов узрели бы секунданты. В случае с наемным убийцей нельзя было обойтись без сговора с Мартыновым.
Как мог убийца знать, где встанет Лермонтов? Ну и стрелок должен быть опытным. Ранения от пистолетных и ружейных пуль различны. К тому же, где тогда 2-ая рана от пули Мартынова? Или его выстрел был холостым? Но секунданты проверили орудие. Так что скрыть наемное убийство не удалось бы. Похожих нестыковок в статье много, и принимать резоны создателей серьезно нет оснований.
