Главными структурами, определявшими стратегию послевоенного развития Запада, были центральные денежные университеты Англии и США – Банк Великобритании и Федеральная запасная система (ФРС) - и связанные с ними финансово-промышленные организации, поставившие цель установить абсолютный контроль за денежной системой Германии, чтоб управлять политическими процессами в Центральной Европе. В реализации этой стратегии можно выделить последующие этапы:
1-ый: с 1919 по 1924 гг. - подготовка земли для массировных американских денежных вливаний в немецкую экономику;
2-ой: с 1924 по 1929 гг. - установление контроля за денежной системой Германии и финансовая поддержка национал-социализма;
3-ий: с 1929 по 1933 гг. - провоцирование и развязывание глубочайшего финансово-экономического кризиса и обеспечение прихода нацистов к власти;
4-ый: с 1933 по 1939 гг. – финансовое сотрудничество с нацистской властью и поддержка её экспансионистской наружной политики, направленной на подготовку и развязывание новейшей мировой войны.
На первом шаге главными рычагами обеспечения проникания южноамериканского капитала в Европу стали военные долги и тесновато связанная с ними неувязка германских репараций. После формального вступления США в первую мировую войну они предоставили союзникам (сначала Великобритании и Франции) займы на сумму 8,8 миллиардов долл. Общая же сумма военной задолженности, включающая и займы, предоставленные США в 1919-1921 гг., составила более 11 миллиардов долл. Решить свои трудности страны-должники пробовали за счёт Германии, навязав ей гигантскую сумму и очень тяжёлые условия выплаты репараций. Вызванное этим бегство германских капиталов за границу и отказ от уплаты налогов привели к такому недостатку муниципального бюджета, который мог быть покрыт только за счёт массового выпуска ничем не обеспеченных марок. Результатом этого стал коллапс германской валюты - «великая инфляция» 1923 г., составившая 578 512 %, когда за один бакс давали 4,2 трлн марок. Германские промышленники стали открыто саботировать все мероприятия по выплате репарационных обязанностей, что спровоцировало в конечном итоге узнаваемый «рурский кризис» – франко-бельгийскую оккупациию Рура в январе 1923 г.
Конкретно этого ожидали англо-американские правящие круги, чтоб, дав увязнуть Франции в затеваемой авантюре и доказав её неспособность решить делему, взять инициативу в свои руки.Муниципальный секретарь США Юз указывал: «Надо выждать, когда Европа созреет для того, чтоб принять южноамериканское предложение».
Новый проект разрабатывался в недрах «Дж.П.Морган и К?» по указанию главы Банка Великобритании Монтегю Нормана. В базе его лежали идеи представителя «Дрезднер Банка» Ялмара Шахта, сформулированные им ещё в марте 1922 г. по предложению Джона Фостера Даллеса (грядущего госсекретаря в кабинете президента Эйзенхауэра), юридического советника президента В.Вильсона на Парижской мирной конференции. Даллес передал эту записку главному доверенному лицу «Дж.П.Морган и Кº», после этого Дж.П.Морган рекомендовал Я.Шахта М.Норману, а последний – веймарским правителям. В декабре 1923 г. Я.Шахт станет управляющим Рейхсбанка и сыграет самую важную роль в сближении англо-американских и германских денежных кругов.
Летом 1924 г. данный проект, узнаваемый как «план Дауэса» (по имени председателя готовившего его комитета профессионалов, южноамериканского банкира, директора 1-го из банков группы Моргана), был принят на Английской конференции. Он предугадывал понижение в два раза выплаты репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Но главной задачей было обеспечение подходящих критерий для американских инвестиций, что было может быть только при стабилизации германской марки. Для этого план предугадывал предоставление Германии большого займа на сумму 200 млн долл., половина из которых приходилась на банкирский дом Моргана. При всем этом англо-американские банки устанавливали контроль не только лишь над переводом германских платежей, да и за бюджетом, системой валютного воззвания и в значимой мере системой кредита страны. К августу 1924 г. старенькую немецкую марку поменяли новейшей, финансовое положение Германии стабилизировалось, и, как писал исследователь Г.Д.Препарта, Веймарская республика была подготовлена к «самой красочной экономической помощи за всю историю, за которой последует самая горьковатая жатва в мировой истории» - «в денежные жилы Германии неудержимым потоком хлынула южноамериканская кровь».
Следствия этого не замедлили себя найти.
Во-1-х, в силу того, что каждогодние выплаты репараций шли на покрытие суммы выплачиваемых союзниками долгов, сложился так именуемый «абсурдный веймарский круг». Золото, которое Германия платила в виде военных репараций, продавалось, закладывалось и исчезало в США, откуда оно в виде «помощи» по плану ворачивалось в Германию, которая отдавала его Великобритании и Франции, а те в свою очередь оплачивали им военный долг США. Последние, обложив его процентами, вновь направляли его Германии. В конечном итоге все в Германии жили в долг, и было ясно, что в случае, если Уолл-стрит отзовёт свои займы, страна потерпит полное банкротство.
Во-2-х, хотя формально кредиты выдавались для обеспечения выплат, речь шла практически о восстановлении военно-промышленного потенциала страны. Дело в том, что за кредиты немцы расплачивались акциями компаний, так что южноамериканский капитал стал интенсивно встраиваться в немецкую экономику. Общая сумма зарубежных вложений в германскую индустрия за 1924-1929 гг. составила практически 63 миллиардов золотых марок (30 миллиардов приходилось на займы), а выплата репараций – 10 миллиардов марок. 70% денежных поступлений обеспечивали банкиры США, большей частью банки Дж.П.Моргана. В конечном итоге уже в 1929 г. немецкая индустрия вышла на 2-ое место в мире, но в значимой мере она находилась в руках ведущих американских финансово-промышленных групп.
Так, «И.Г.Фарбениндустри», этот основной поставщик германской военной машины, на 45% финансировавший избирательную кампанию Гитлера в 1930 г., находился под контролем рокфеллеровской «Стандарт Ойл». Морганы через «Дженерал электрик» контролировали германскую радио- и электротехническую индустрия в лице АЭГ и «Сименс» (к 1933 г. 30% акций АЭГ принадлежали «Дженерал электрик»), через компанию связи ИТТ - 40% телефонной сети Германии, не считая этого им принадлежали 30% акций авиастроительной компании «Фокке-Вульф». Над «Опелем» был установлен контроль со стороны «Дженерал моторс», принадлежавший семье Дюпона. Генри Форд контролировал 100% акций концерна «Фольксваген». В 1926 г. при участии рокфеллеровского банка «Дилон Рид и Кº» появилась 2-ая по величине после «И.Г.Фарбениндустри» промышленная монополия Германии - металлургический концерн «Ферейнигте штальверке» (Металлической трест) Тиссена, Флика, Вольфа и Феглера и др.
Южноамериканское сотрудничество с германским военно-промышленным комплексом было так насыщенным и всепроникающим, что к 1933 г. под контролем южноамериканского денежного капитала оказались главные отрасли германской индустрии и такие большие банки, как «Дойче Банк», «Дрезднер Банк», «Донат Банк» и др.
Сразу готовилась и та политическая сила, которая призвана была сыграть решающую роль в реализации англо-американских планов. Речь идёт о финансировании нацистской партии и лично А.Гитлера.
Как писал в собственных воспоминаниях прошлый канцлер Германии Брюнинг, начиная с 1923 г., Гитлер получал большие суммы из-за рубежа. Откуда они шли непонятно, но поступали через швейцарские и шведские банки. Понятно также, что в 1922 г. в Мюнхене свершилась встреча А.Гитлера с военным атташе США в Германии капитаном Трумэном Смитом, составившим о ней подробное донесение вашингтонскому начальству (в Управление военной разведки), в каком он высоко откликался о Гитлере. Конкретно через Смита в круг знакомых Гитлера был введён Эрнст Франц Зедгвик Ганфштенгль (Путци), выпускник Гарвардского института, сыгравший важную роль в формировании А. Гитлера как политика, оказавший ему значительную финансовую поддержку и обеспечивший ему знакомство и связи с высокопоставленными английскими деятелями.
Гитлера готовили к большой политике, но, пока в Германии правило благоденствие, его партия оставалась на периферии публичной жизни. Положение резко изменяется с началом кризиса.
С озари 1929 г. после спровоцированного ФРС краха американской фондовой биржи начинает осуществляться 3-ий шаг стратегии англо-американских денежных кругов.
ФРС и банкирский дом Моргана принимают решение закончить кредитование Германии, инспирировав банковский кризис и экономическую депрессию в Центральной Европе. В сентябре 1931 г. Великобритания отказалась от золотого эталона, сознательно разрушив международную систему платежей и стопроцентно перекрыв денежный кислород Веймарской республике.
Зато с НСДАП происходит финансовое волшебство: в сентябре 1930 г. в итоге больших пожертвований Тиссена, «И.Г. Фарбениндустри» и Кирдорфа партия получает 6,4 млн. голосов, занимает 2-ое место в Рейхстаге, после этого активируются щедрые вливания из-за рубежа. Главным связывающим звеном меж наикрупнейшими германскими промышленниками и забугорными финансистами становитсяЯ.Шахт.
4 января 1932 г. свершилась встреча наикрупнейшго английскогофинансиста М. Нормана с А.Гитлером и фон Папеном, на которой было заключено потаенное соглашение о финансировании НСДАП. На этой встрече присутствовали также и южноамериканские политики братья Даллесы, о чём не обожают упоминать их биографы. А 14 января 1933 г. свершилась встреча Гитлера со Шрёдером, Папеном и Кеплером, где программка Гитлера была стопроцентно одобрена. Конкретно тут был совсем решён вопрос о передаче власти нацистам, и 30 января Гитлер становится рейхсканцлером. Сейчас начинается реализация 4-ого шага стратегии.
Отношение англо-американских правящих кругов к новенькому правительству стало последней доброжелательным. Когда Гитлер отказался платить репарации, что, естественно, поставило под вопрос выплату военных долгов, ни Великобритания, ни Франция не предъявили ему претензий по поводу платежей. Более того, после поездки поставленного вновь во главе Рейхсбанка Я.Шахта в США в мае 1933 г. и его встречи с президентом и наикрупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 миллиардов. долл. А в июне во время поездки в Лондон и встречи с М.Норманом Шахт достигает предоставления британского займа в 2 миллиардов. долл. и сокращения, а позже и прекращения платежей по старенькым займам. Таким макаром, нацисты получили то, чего не могли достигнуть прежние правительства.
Летом 1934 г. Британия заключила англо-германское трансфертное соглашение, ставшее одной из основ английской политики по отношению к Третьему рейху, и к концу 30-х годов Германия преобразуется в основного торгового партнёра Великобритании. Банк Шрёдера преобразуется в головного агента Германии в Англии, а в 1936 г. его отделение в Нью-Йорке соединяется воединыжды с домом Рокфеллеров для созданияинвестиционного банка «Шрёдер, Рокфеллер и К?», который журнальчик «Таймс» именовал «экономическим пропагандистом оси Берлин-Рим». Как признавался сам Гитлер, собственный четырёхлетний план он замыслил на финансовом основании забугорного кредита, потому он никогда не внушал ему ни мельчайшей волнения.
В августе 1934 г. южноамериканская «Стандарт Ойл» заполучила в Германии 730 тыс. акров земли и выстроила большие нефтеперерабатывающие фабрики, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было доставлено потаенно самое современное оборудование для авиационных заводов, на котором начнётся создание германских самолетов. От американских компаний «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авмэйшн» Германия получила огромное количество военных патентов, и по южноамериканским технологиям строился «Юнкерс-87». К 1941 г., когда во всю неистовствовала 2-ая глобальная война, южноамериканские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн. долл. «Стандарт Ойл» вложила в неё 120 млн, «Дженерал моторс» – 35 млн, ИТТ – 30 млн, а «Форд» – 17,5 млн.
Теснейшее финансово-экономическое сотрудничество англо-американских и нацистских деловых кругов и было тем фоном, на котором в 30-х годах проводилась политика умиротворения агрессора, приведшая к 2-ой мировой войне.
Сейчас, когда глобальная финансовая вершина приступила к реализации плана «Великая депрессия - 2» с следующим переходом к «новому мировому порядку», выявление её главный роли в организации злодеяний против населения земли становится главной задачей.
Юрий Рубцов - доктор исторических наук, академик Академии военных наук, член Интернациональной ассоциации историков 2-ой мировой войны
