Затерянный мир
Гималаи не только лишь охраняют счастье и покой в Бутане. Изоляция от остального мира содействовала формированию уникальной культуры, уникальной психологии и уникальной же монархии. По данным археологов, люди обживали эти земли еще за две тыщи лет до нашей эпохи, а меж VI и V веками до нее, в заоблачной выси уже было правительство. Его называли то “Черная страна”, то “Сандаловая страна” либо “Страна 4 дорог”, а сейчас обитатели Бутана называют свою родину Друк Юл — “Царство Громового Дракона”.
Первым событием в Бутане, зафиксированным в монументах письменности, стало явление величавого духовного учителя (либо Ринпоче, как именуют буддисты высших лам) Падмасамбхавы. Это вышло в 747 году уже нашей эпохи. Вообщем же ученым до настоящего времени в точности не понятно, что творилось на местности современного Бутана в старину, так как большая часть письменных памятников и архивов сгорело совместно с старой столицей — Пунакхой — во время пожара 1827 года. Но непременно, политику Бутана в протяжении веков определяла главенствующая религия царства — буддизм.
В XIV веке пришел конец власти монголов, а спустя три столетия в горах объявился очередной духовный фаворит — тибетский лама, основоположник буддисткой школы Карма Кагью и сразу “горный командир” Шабдрунг Нгаванг Намгьял. Считается, что в 1616 году он основал царство Бутан, накрепко оградив его от посягательств со стороны соседей системой массивных крепостей — дзонгов, часть которых сохранилась до наших дней. А чтоб освободить страну от внутренних распрей, новый правитель с самого начала заложил в гос системе принцип двоевластия — чхоси. Царством с этого момента правили два фаворита — духовный (Дхармараджа) и светский (Дебраджа). После погибели Намгъяла в 1651 году и прямо до начала прошедшего века пост Дхармараджи занимали те, в кого, согласно местным религиозным представлениям, перерождался Учитель.
Но и учителям характерно ошибаться — трудности обнаружились, как Намгьял отправился в мир другой. В его царстве начались междоусобные свары, которыми пользовались соседи, два раза сначала XVIII века напавшие на Бутан. Но обе злости бутанцам удалось отразить — построенные “два раза правителем” укрепленные твердыни на границах оказались более надежной гарантией безопасности, ежели сделанная им политическая конструкция.
В следующие два века миром в Бутане не пахло, полыхала штатская война, в итоге которой ослабело воздействие духовных фаворитов, и власть перебежала в руки глав провинций — понлопов. Самым везучим посреди последних оказался глава провинции Тонгса — Угьен Вангчук. В 1907 году собрание представителей авторитетных родов, губернаторов, высших чиновников и высшего духовенства приняло решение об установлении режима наследной монархии. Первым махараджей (владыкой) выбрали Вангчука. Его признала Англия, таким макаром присоединившая к собственной колонии Индии к тому же протекторат Бутан. Через три года повелитель подписал контракт с британцами, формализовавший реально сложившиеся дела 2-ух стран.
Интересно, что и сейчас в Индии живет и здравствует человек, который признан очередной реинкарнацией Нгаванга Намгьяла. Но ни на какую реальную власть в Бутане он не претендует.
Вангчук — Большой Змей
После погибели короля Унгьена в 1926 году на престол взошел его старший отпрыск Джигме Вангчук. За время его правления произошли действия в мире, имевшие принципиальное значение для грядущего Бутана. В 1947 году стала независящей Индия, и одним из первых ее признало малюсенькое царство в Гималаях — подписанный 2-мя годами позднее контракт меж 2-мя государствами-соседями признавал фактическую независимость и Бутана, который, но, давал согласие “следовать советам Индии в вопросах наружной политики”. Третьим владыкой Бутана после погибели Джигме Вангчука в 1952 году стал его отпрыск Джигме Дорджи Вангчук, принявший титул Друка Гьялпо — Короля-Дракона. Он провел ряд демократических преобразований — сделал 1-ый парламент и Кабинет министров, провел земляную реформу, отменил рабство. В конце концов, в 1971 году прервалась интернациональная изоляция Бутана — страна вступила в ООН.
В будущем году повелитель погиб, и трон занял его 16-летний отпрыск — сейчас правящий монарх Джигме Сингье Вангчук. Он обучался в закрытой школе в Индии и в личной школе в Великобритании, а по возвращении на родину продолжил образование в местной Академии. Спустя 10 лет после коронации новый монарх даровал собственному народу давно ожидаемую “национальную идею”, провозгласив принцип “одна цивилизация — один люд”. Повелитель призвал цивилизацию запамятовать об этнических распрях и с этой целью повелел считать единым муниципальным языком Бутана старый язык бхотия (либо дхонг-кэ), близкий к тибетскому. Не считая того, монарх, высказав сомнения в беспорочности института монархии, расширил возможности парламента и Кабинета министров.
Как оказывается, это были не пустые слова. В 1988 году повелитель издал особый указ, по которому парламенту было дано право отстранять монарха от власти, если за это проголосуют более 2-ух третей депутатов. А другим указом обязал свои дворцовые службы записывать на аудиенцию к королю хоть какого подданного. В личной жизни бутанский монарх также максимально демократичен. Он сам водит автомобиль, любит баскетбол и предпочитает работать с документами не в дворцовом кабинете, а в умеренном домике за пределами дворца. Повелитель также много времени проводит с семьей, воспитывая десяток отпрысков — пятерых царевичев и стольких же принцесс.
Такая плодовитость разъясняется просто — у короля четыре супруги, при этом они все — родные сестры! Самая старшая — ровесница короля, самая младшая молодее его на восемь лет. Дело в том, что многоженство — и “многомужие” — в Бутане не запрещены, хотя и не очень всераспространены. Обоснована эта “экзотика” государственными традициями. Согласно бутанским законам, наследование состояния происходит по женской полосы — считается, что мужик и сам способен себя прокормить. Но многие мужчины не прочь помножить свое вещественное положение за счет богатых жен.
Пустите меня в Гималаи!
Исходя из убеждений экономических характеристик, Бутан с ее ВВП ($2,9 миллиардов) и средним годичным доходом на душу населения ($1400) — одна из самых слаборазвитых государств на планетке (занимает, соответственно, 162 и 124 места). Экономика страны держится на сельском и лесном хозяйстве, туризме и продаже Индии дешевенькой электроэнергии, добываемой при помощи индийских гидроэлектростанций на горных реках. В стране нет даже стальных дорог. Зато результаты опроса, проведенного в 2005 году в сотке с излишним государств, свидетельствуют, что по “уровню счастья” Бутан занимает место в первой 10-ке! Так, 45% бутанцев считают себя “очень счастливыми”, 52% — “просто счастливыми”, и только 3% — “не совершенно счастливыми”. (Тот же опрос, проведенный в США, отдал, соответственно, 30, 58 и 12%.)
Никакого феномена здесь нет. Еще в 1987 году на вопрос журналиста британской газеты The Financial Times, отчего в Бутане темпы экономического роста настолько малозначительны, а технический прогресс внедряется настолько неторопливо, повелитель Джигме Сингье Вангчук ответил афористичной фразой: “Валовое внутреннее счастье намного важнее валового внутреннего продукта”. Но спустя пару лет западные ученые провели исследования, внушительно доказав отсутствие связи меж богатством и чувством личного счастья. По другому говоря, подвергли сомнению один из постулатов западной цивилизации, где мерилом счастья обычно числился вещественный фуррор.
В дальнем Бутане об этом узнали существенно ранее. Государственная ментальность (в базе которой лежит буддизм), красивая экология, неторопливая жизнь по заветам протцов плюс вековая изоляция от мира вокруг нас совместно с его треволнениями и стрессами — вот на чем зиждется королевство всеобщего счастья в Гималаях.
Кстати, в укреплении ВВС (“валового внутреннего счастья”) много преуспел и действующий монарх. Вопросы сохранения природной среды и культурного наследства в Бутане регулируются на законодательном уровне. Более 60% местности объявлено государственным заповедником, везде запрещены охота и альпинизм. Строения в Бутане проектируются с учетом государственных традиций, а национальные костюмчики являются дресс-кодом для возникновения в публичных местах. Не считая того, до 1999 года в стране действовал запрет на спутниковое телевидение, а до 1974 — на заезд в страну иноземцам. И сейчас попасть в “горний мир” тяжело — туристскую визу выдают только безбедным визитерам, способным растрачивать более $200 за денек пребывания в стране. Ну и то не многим — есть квоты на туристов, и поменять эту систему, направленную на сохранение Гималаев от “цивилизованных” варваров, власти Бутана, похоже, не собираются.
Тарелка с данайскими дарами
И все таки король-реформатор отлично осознает, что вечно оставаться на обочине прогресса его стране не получится. Потому в последние годы монарх немного приоткрыл столетний “шлагбаум” — но осторожно, чтоб в его заповедную утопию не хлынули совместно с прогрессом и всем известные издержки.
Как уже говорилось выше, в 1999 году Бутан одной из последних государств на планетке влился в “глобальную деревню” — хоть и ограниченно, но были разрешены телевидение и Веб. В особом выступлении по этому поводу монарх именовал “телевизацию всей страны” принципиальным вкладом в укрепление ВВС, но в то же время предостерег подданных от “неверного” использования нового орудия прогресса. Неверного — в смысле разрушения обычных бутанских ценностей. Эти опаски делят и его подданные.
Другая новость, поступившая из царского дворца в декабре 2005 года, может быть, окажет еще большее потрясение, ежели внедрение спутниковых тарелок. Представив народу Бутана новейшую конституцию, его Величество повелитель Джигме Сингье Вангчук объявил, что в 2008 году собирается передать трон старшему отпрыску от третьей супруги — его высочеству царевичу Джигме Кхесару Намгьялу Вангчуку. Наследнику престола на данный момент 28 лет, и он представляет свою страну в ООН. В том же 2008-м Бутану предстоит пережить к тому же 1-ые в истории всеобщие парламентские выборы. В текущее время в стране есть две политические партии, и еще одна ждет официальной регистрации. Так что все готово к введению в Бутане демократии.
Последняя, кстати, обещает быть полностью “суверенной”. Тому порукой подписанный в 2007 году новый контракт о дружбе с Индией, в каком есть ранее отсутствовавший пассаж о “обоюдном почтении обеими сторонами независимости, государственного суверенитета и территориальной ценности друг дружку”. Можно добавить, что и до подписания контракта граждане обеих стран-соседок могли пересекать границу без виз, а бутанцы — работать в Индии без каких-то ограничений. К чему приведет “суверенная демократия” в заоблачной утопии, покажет история. Вобщем, буддисты, в отличие от представителей других конфессий, не склонны очень переживать по поводу неминуемых перемен. Тем паче политических — что они стоят по сопоставлению с персональными перевоплощениями после погибели!
Текст: Владимир Гаков
Фото: EAST NEWS; FOTOBANK.COM
