В выборе методики раскопок средневековых древнерусских городов определяющее значение имеет не их время, а условия залегания археологических остатков. Это значит, что те города, культурный слой которых аналогичен культурному слою античного города, копаются теми же приемами. Например, нет принципиальных различий в методике раскопок каменных зданий средневекового и античного Херсонеса. Сухие напластования древнейшего города исследуются приемами раскопок городищ и селищ. Разумеется, во всех перечисленных случаях подразумевается наиболее сложный вариант многослойных памятников. Ниже излагаются приемы раскопок городов с влажным культурным слоем.
Многие древнерусские города существуют и ныне. Их исследователь стеснен в выборе места раскопок: не всегда можно заложить раскоп там, где это кажется наиболее выгодным; приходится считаться с городской застройкой, с невозможностью прекращения уличного движения; часто раскопки производятся па месте будущей стройки с целью охраны культурного слоя.
При археологическом изучении древнерусского города возникает необходимость его раскопок широкими площадями. Это требование обусловлено большой мощностью культурного слоя и большими размерами усадеб, которые не вместятся в раскоп площадью 100 и даже 500 кв. м. Поскольку раскоп должен быть большим, его место тщательно выбирается, так как раскопки очень дороги и нельзя допустить, чтобы средства были израсходованы непроизводительно.
На всем раскопе культурный слой снимается горизонтальными пластами, отсчитываемыми от одного репера. Но это не значит, что по всему раскопу должен вскапываться один и тот же пласт. Иногда необходимо, чтобы одна часть раскопа опережала другую на несколько пластов.
Важной помехой раскопкам могут быть поздние сооружения, углубленные в землю. К ним относятся фундаменты домов, мусорные ямы, колодцы и другие аналогичные сооружения, которые говорят о перекопах, нарушивших стратиграфию некоторых пластов. Эти сооружения регистрируются на планах соответствующих пластов. В дневниках регистрируются поздние монеты и другие датирующие находки.
Как правило, в верхних слоях дерево прослеживается лишь в виде трухи. Чем ниже опускается подошва раскопа, тем лучше сохраняется дерево. Следует напомнить, что речь идет о городах с влажным культурным слоем. Влажность и является причиной сохранности дерева, которое изолируется грунтовыми водами от воздуха. Слои же XVII — XX вв., как правило, лежат выше уровня стояния грунтовых вод и дерева не сохраняют.
Нередко под нижний венец сруба были подложены короткие плашки. Гораздо реже углы сруба опирались на вертикальные столбы или группу столбов . В качестве стула использовали пень с обрубленными корнями или большой валун. Иногда углы некоторых построек опирались на маленькие срубы — ряжи, рубленные в обло.
В процессе раскопок следует отличать подсобные помещения от жилых. Часто это различие сказывается в конструкции здания. Жилые помещения в русских городах никогда не строились из вертикальных бревен. Размеры амбаров и кладовых были меньше размеров жилищ. Подсобные помещения обычно не имели печей, но следует иметь в виду, что печь в жилом помещении проследить нелегко. Полы подсобных помещений менее ровны, чем жилых, и часто сложены из горбылей или жердей. Иногда о характере постройки удается судить по найденным в ней остаткам. Слой зерна выдает амбар, прослойки навоза — хлез и т. д. При этом зерно и другие органические остатки следует брать по определенным правилам. Также по особым правилам берутся остатки сена, лыко, косточки фруктов, семена овощей .
Усадьбы отделялись друг от друга заборами из вертикально поставленных бревен толщиной 15 — 20 см. Остатки такого тына часто прослеживаются. Верхние концы бревен обычно соответствуют древней поверхности времени гибели тына. Иной раз линия забора составлена остатками двух-трех и большего количества подобных оград и не следует думать, что две ограды существовали одновременно — их изломы обычно находятся на разных уровнях, и эти остатки являются остатками двух заборов, последовательно менявших друг друга.
При раскопках древнерусских городов большое внимание уделяется выяснению комплекса одновременно
бытовавших построек, т. е. стратиграфическим ярусам. Ярусы вычерчиваются в поле. При безотлагательной графической фиксации ярусов удается избежать ошибок, наиболее частые из которых — занесение постройки не в тот ярус и нерасчлененность сооружения по ярусам. Для того чтобы избежать этих неудач, нужно проверять одновременность сооружений по подстилающим или перекрывающим их общим прослойкам, бревнам и сооружениям как в плане, так и в профилях стенок раскопов1. Хорошим ориентиром при установлении одновременности сооружений являются слои пожаров. Важным фактором контроля являются результаты дендрохронологического исследования бревен из различных построек, мостовых и т. п.
В древнерусских городах остатки каменных и кирпичных жилых зданий являются величайшей редкостью, церкви же открыты раскопками в ряде городов. Кирпичные и каменные церкви обычно строились на сухих местах, так как требовали надежного грунта. Впрочем, фундамент многих церквей был незначительным, а это в ряде случаев, особенно при закладке фундамента выше линии промерзания почвы, способствовало быстрому разрушению здания. Поэтому при исследовании подобных сооружений важно проследить характер материка, глубину залегания фундамента, способ его кладки. При этом надо иметь в виду, что фундамент под внешними и внутренними стенками и под столбами может быть разный.
Нужно проследить и важнейшие особенности строе ния: размер, толщину, кладку стен и столбов, соответствие столбам внутренних и внешних лопаток на стенах и т. д. Все это должно быть зафиксировано в планах, снятых методом архитектурных обмеров. План должен сопровождаться двумя-тремя вертикальными разрезами и фасадами.
При исследовании кирпичных зданий нужно фиксировать размеры кирпичей , их конфигурацию , толщину и характер связующего раствора — все это имеет значение для датировки, выяснения особенностей строительных приемов, особенностей производства строительных материалов. Для расчистки поверхностей стен и других кладок удобно пользоваться обыкновенной метлой и щетками.
На кирпичах возможны клейма, знаки, рисунки, также требующие фиксации. Внутри зданий встречаются завалы штукатурки с фресковой росписью, с граффити.
Наконец, важен тот слой, в котором залегает здание, — слой его разрушения, образованный измельченными остатками его верхних частей. Этот слой могут прорезать поздние погребения, которые надо уметь отличать от ранних, совершенных еще в тот период, когда церковь не была разрушена. Ведь погребения у церквей обычны, и церкви, не окруженные кладбищами, — редкое исключение.
Дневную поверхность времени строительства такого здания обычно отличает строительный мусор: обломки кирпичей, камней, остатки связующего раствора, известковые ямы и т. д. Однако эти остатки могли быть оставлены и при ремонте здания.
Все указанные вопросы интересуют исследователя и при изучении раскрытых раскопками остатков фортификационных сооружений, но при этом следует иметь в виду и особенности исследования остатков дерево-земляных укреплений, которые изложены выше.
Одним из важнейших открытий советских археологов является установление значения древнерусских городов в первую очередь как ремесленных центров. Этот вывод вытекает из большого количества открываемых раскопками ремесленных мастерских. Об этих мастерских можно судить по производственным остаткам в виде заготовок сырья, складам готовых изделий, инструментам, отходам производства и особенно по производственному браку. Так, по наличию отпиленных суставов от одинаковых костей животных можно сделать вывод о костерезной мастерской, по наличию криц и железных шлаков — о кузнице, по искривленным черепкам сосудов, не бывших в употреблении, — о неудаче гончара при обжиге сделанной им посуды, а значит — о гончарной мастерской. Разумеется, о том же говорят развалы кузнечных и
гончарных горнов, зольники с остатками волоса, в которых кожевником выдерживались шкуры, жомы, употреблявшиеся при выжимании растительного масла, и т. д. Все эти остатки требуют внимательного исследования для выявления подробностей производства.
Большое значение для изучения гончарного ремесла, а также для датировок имеет самый массовый в древнерусских городах материал — керамика.
Очень частой находкой являются остатки кожаной обуви, хорошо сохраняющиеся во влажном грунте. Хотя обрывки кожи в большинстве и не знаменуют собой остатков мастерских, они являются хорошим материалом для изучения сапожного дела.
Наряду с остатками кожаной обуви должны изучаться остатки обуви лыковой и войлочной.
В условиях сохранности дерева городские слои насыщены изделиями из этого материала. Это могут быть днища и затычки бочек, клепки ушатов, части саней, шпангоуты лодок, весла, сапожные колодки, архитектурные детали, деревянная скульптура и иные вещи. Все они требуют тщательной расчистки , фиксации и умелого хранения. На многих из этих вещей могут встретиться вырезанные надписи и отдельные буквы, не раз прослеженные в Новгороде и других городах.
В Новгороде открыт новый вид исторического источника — берестяные грамоты, известные также в Смоленске, Пскове, Витебске и Старой Руссе. Эти важнейшие документы имеют вид свитка из берёсты и, таким образом, не отличаются от берестяных поплавков, находимых сотнями. Поэтому каждый свиток берёсты должен внимательно осматриваться научным сотрудником. Если при осмотре на берёсте обнаружены буквы, свиток передается в лабораторию для раскручивания и консервации. Разворачивать свиток без соблюдения определенных правил нельзя, так как его легко сломать.
