Артем Лангенбург
Три года назад исполнилось 70 лет легенде европейского кинематографа – итальянской киностудии «Чинечитта». Юбилей был неожиданно омрачен: летом того же 2007 года «Город кино» перенес далеко не первую в своей долгой и запутанной истории трагедию: пожар уничтожил около 3000 квадратных метров уникальных исторических декораций и оборудования. Но цитадель великого итальянского кино оправилась и с размахом функционирует по сегодняшний день…
«Чинечитта» расположена в девяти километрах к юго-западу от исторического центра Рима, на Геркуланской дороге, под неповторимо синим римским небом, среди обломков античных времен. Строительство огромного кинокомплекса в этом живописном месте было задумано лично диктатором фашистской Италии Бенито Муссолини и согласно умеренно модернистскому проекту инженера Карло Ронкорони и архитектора Джино Перессутти началось 26 января 1936 года. Через полтора года, в апреле 1937-го года, «Голливуд на Тибре» был с помпой открыт в присутствии, разумеется, самого дуче. Пространства и производственные мощности «Чинечитты» действительно поражали современников: тысячи метров съемочных павильонов, монтажные, костюмерные, реквизитные цеха, большой киноархив.
Курировать киностудию поручили Луиджи Фредди, директору кинематографического департамента министерства культуры и пропаганды муссолиниевской Италии. Человек он был оригинальный и, что называется, неоднозначный: известный бойкостью стиля журналист, один из первых итальянских кинопродюсеров, автор книги об истории итальянского кино 20–30-х годов. В жены «итальянский Геббельс» взял Марину Шаляпину – дочь великого русского оперного певца, хрупкую темноволосую красавицу, победительницу эмигрантского конкурса красоты «Мисс Россия-1930» (Марина Федоровна умерла несколько лет назад в возрасте 93 лет). Сам же директор «Чинечитты», судя по отзывам знавших его людейпредставлял собой (опять-таки в отличие от своего неистового германского «коллеги») тип интеллектуала-приспособленца, испытывающего настоящий трепет перед высоким искусством и втайне презирающего любую политику. Много позже такой типаж тогдашнего образованного итальянца, приближенного к власти, отлично передаст Бернардо Бертолуччи в «Конформисте».
С 1937 по 1945 год на «Чинечитте» было снято около 300 кинокартин. В основном это были пышные исторические драмы-пеплумы, «народные» комедии и, естественно, пропагандистские ленты, прославлявшие «счастье фашизма». Тем не менее у Муссолини не нашлось «своего» выдающегося режиссера, как Лени Рифеншталь у Гитлера, к тому же сравнительный либерализм руководства студии позволял работать молодым кинематографистам – например, будущий великий неореалист Витторио Де Сика снял в 1942 году «Гарибальдийца в монастыре», а уже перед самым падением фашистского режима, в 43-м, Лукино Висконти полусекретно, на деньги, вырученные от продажи фамильных драгоценностей, снимал тут свой шедевр «Одержимость».
С начала Второй мировой войны киностудия подвергалась неоднократным разрушительным бомбардировкам союзнической авиации, и часть мощностей спешно была эвакуирована в Венецию. Но практически сразу после заключения мира «Чинечитта» расширилась и стала крупнейшей киноимперией в Южной и Восточной Европе. Именно здесь во второй половине 40-х годов зародился итальянский неореализм, повернувший свой взор к простым людям, городским низам, реальной действительности послевоенной нищей Италии. Выдающиеся фильмы «раннего периода» неореализма – «Рим – открытый город» Роберто Росселлини, «Горький рис» Джузеппе Де Сантиса, «Похитители велосипедов» Витторио Де Сики – идеологически и художественно отличались от легкомысленных мелодрам, в изобилии производимых «Чинечиттой» в те же годы, снимались на натуре, а не в павильонах. Неореалисты, группировавшиеся вокруг журнала «Чинема», резко критиковали студийных боссов за «буржуазность», однако монтаж и пост-продакшн фильмов производились ими все-таки тоже на итальянской «фабрике звезд».
Особая атмосфера творческого беспорядка, гламура и тайных эротических приключений, царившая на огромной «Чинечитте», нашла комическое отражение в некоторых эпизодах «Сладкой жизни» Федерико Феллини (1960). Здесь завязывались страстные романы и драматически разрывались супружеские узы, старлетки охотились на порочных продюсеров (и наоборот), а великий и ужасный Пьер Паоло Пазолини встретил свою самую большую и трагическую любовь – Франко Читти – и пригасил его на главную роль в «Аккатоне», в то время как тот (согласно одной из версий) был монтировщиком декораций. Наибольший скандал в прессе и свете вызвал роман классика неореализма Роберто Росселлини и кинодивы Ингрид Бергман в 1949 году, ради любви подавших в итоге на развод со своими прежними супругами.
Примечательный и забавный эпизод: снимая центральную сцену «Стромболи» – извержение вулкана, – Росселлини так торопился на тайное свидание со своей новой возлюбленной, что снял все впопыхах, на одних общих планах. В результате, по мнению киноведов, получились одни из самых мощных и выразительных кадров в истории мирового кинематографа.
В 1950-х на «Чинечитту» началось настоящее нашествие больших голливудских компаний. Боссов 20’s Сentury Fox и Paramount в «Голливуд на Тибре» привлекали два его очевидных преимущества: дешевизна производства фильмов в Италии и главное – декорации Вечного города, виды на который открывались с любой точки тускуланских холмов. На «Чинечитте» были сделаны «Падение Римской империи» Энтони Мэнна с Омаром Шарифом и Софи Лорен, библейский пеплум «Бен Гур» Уильяма Уайлера, получивший 11 статуэток «Оскар», и даже экранизация «Войны и мира» Кинга Видора, в котором Наташу Ростову сыграла Одри Хепберн. «Ангела с печальными глазами» всемирно прославил несколько позже фильм «Римские каникулы». Без романтической истории в реальной жизни и тут не обошлось: второй муж Одри, итальянский психоаналитик Андреа Отти рассказывал, что увидел будущую жену, наблюдая из толпы за съемками одной из сцен фильма Уайлера.
В павильонах «Чинечитты» начался и один из самых бурных и разрушительных романов XX века – короткий и принесший много прибыли таблоидам союз Элизабет Тейлор и Ричарда Батлера. Уже ставшая иконой стиля голливудская дива Лиз и имевший репутацию плейбоя и беспредельшика Дик впервые увидели друг друга в начале 1962 года, на съемках «Клеопатры». Тейлор записала в дневнике: «Он был таким взволнованным, таким изящным, что я открыла ему свое сердце. Мне хотелось его убаюкать! Его глаза блестели, как фонари. Именно после этого впечатления я решила стать его любовницей. Я знала, что это будет унизительно. Я никогда еще не делила ни с кем своего мужчину. Но – тем хуже!» Последующие несколько лет постоянных размолвок и примирений, ожесточенного пьянства и наркомании не раз приводили Тейлор и Батлера в Рим – уже в качестве беспокойных постояльцев роскошных отелей.
Несмотря на успех в начале 70-х «спагетти-вестернов» Серджио Леоне и целой волны итальянских полицейских фильмов, «Чинечитта» начала терять лоск самого «голливудского» из европейских кинокомплексов. Настоящий обновленный Голливуд задавал тон всему зрелищному кино, великие неореалисты двух поколений либо умерли, либо (кроме, наверное, Феллини) творчески одряхлели, молодые радикалы (Этторе Скола, Марко Феррери, Марко Беллокио) действовали более или менее независимо от продюсеров. В середине 1980-х правительство Джулео Андреотти выкупило у акционеров находившуюся на грани полного банкротства «Чинечитту». Постепенно легендарная студия окрепла: итальянское зрелищное кино с конца 1990-х годов находилось на некотором подъеме, в 91-м в одном из красивейших павильонов «Чинечитты» прошел финал эстрадного конкурса «Евровидение». Немалый интерес миллионов итальянских телезрителей привлекла и отечественная версия одиозного реалити-шоу «Большой Брат», участники которого враждовали и завязывали дружбу тоже где-то в стеклянных недрах «Голливуда на Тибре».
Не так давно на Венецианском кинофестивале был показан документальный фильм о том, как клика Сильвио Берлускони убивает национальный кинематограф. Но хочется надеяться, что «Чинечитта» вернется к прошлой, почти волшебной славе. Когда-то Марчелло Мастроянни назвал ее «прекрасной крепостью: среди цветущих садов – закоулки ада, каждый павильон – сказка, порой грустная, порой трогательная, порой веселая». А лучше прочих про римскую «фабрику грез» сказал самый, пожалуй, человечный из грандиозных мастеров былого итальянского кинематографа – Федерико Феллини: «Когда я впервые услышал это название – «Чинечитта»– где-то в глубине души я понял, что это – город, в котором мне хотелось бы жить».
