|
Самый передний участок лобных долей — передняя префронтальная кора (APC) — является, по-видимому, нашим главным «аналитическим центром», отвечающим за принятие решений и планирование поведения. К сожалению, возможности этого мыслительного устройства ограничены, о чём свидетельствует не только повседневный опыт общения с ближними, но и результаты нейробиологических исследований. Как правило, APC в состоянии параллельно обрабатывать информацию, связанную с двумя разными целями или планами действий, но, когда целей (мотиваций) оказывается больше двух, эффективность принятия решений резко снижается. По-видимому, APC не может рекурсивно обрабатывать информацию о множестве альтернативных мотивов и вариантов поведения (Koechlin & Hyafil, 2007. Anterior Prefrontal Function and the Limits of Human Decision-Making).
Ранее было показано, что мотивация наших решений тесно связана с активностью другой области лобных долей — медиальной фронтальной коры (MFC). Именно здесь отображается (кодируется) информация о «награде», которую мы рассчитываем получить в случае успешного решения стоящей перед нами проблемы (в чём бы эта награда ни заключалась). До сих пор было неясно, что происходит в MFC, если перед человеком стоят сразу две цели, каждая из которых соотнесена со своей собственной «наградой».
Чтобы это выяснить, французские нейробиологи при помощи фМРИ проследили за работой мозга 32 добровольцев, выполнявших задания, связанные с преследованием одной или двух целей одновременно. За правильное выполнение каждого задания испытуемые получали денежную награду. Награда могла быть большой (1 евро) или маленькой (0,04 евро).
Испытуемым одну за другой показывали на экране буквы, составляющие слово tablet. Буквы демонстрировались в произвольном порядке. Испытуемый должен был определить, соответствует ли позиция данной буквы в демонстрируемой последовательности ее положению в слове tablet, и нажать одну из двух кнопок («да» или «нет»). Например, при появлении первой буквы нужно нажать «да», если это буква t, и «нет», если это любая другая буква. При появлении второй буквы нужно нажать «да», если это a, и так далее.
После демонстрации 3–5 букв испытуемые должны были прекратить выполнение первого задания и перейти ко второму (об этом им сообщали при помощи специальных символов на экране). Второе задание было таким же, как и первое, но за него назначалась отдельная награда. Величину награды испытуемые могли определить по цвету букв.
Тесты подразделялись на две группы. В первом случае (ситуация «переключение», switching) при переходе ко второму заданию о первом можно было забыть. После завершения второго задания снова начиналось первое, но не с того места, где было прервано, а самого начала. Таким образом, в этой ситуации испытуемый в каждый момент времени мог держать в голове только одну цель и помнить только об одной награде.
Во втором случае (ситуация «разделение», branching) по завершении второго задания требовалось продолжить выполнение первого с того места, где оно было прервано. В этой ситуации в ходе выполнения второго задания испытуемому приходилось удерживать в голове информацию сразу о двух задачах и двух наградах.
Для каждой из двух ситуаций использовались разные комбинации наград. За каждое из двух заданий награда могла быть большой или маленькой, поэтому комбинаций было всего четыре, а общее количество вариантов тестов было равно восьми.
Как и следовало ожидать, величина награды существенно влияла на качество выполнения заданий в обеих ситуациях. За 1 евро люди старались на совесть, реагировали быстро и допускали мало ошибок. За 0,04 евро они реагировали медленнее и ошибались чаще. Величина награды за второе задание не влияла на эффективность выполнения первого. Второе задание, однако, выполнялось хуже, если награда за первое задание была высока. Иными словами, вторая награда немного обесценивалась в глазах испытуемых, если они уже рассчитывали на хорошее вознаграждение за первое задание.
В ситуации «разделение», когда нужно было помнить о первом задании в ходе выполнения второго, испытуемые совершали существенно больше ошибок и во втором задании, и при возвращении к первому заданию. Это тоже вполне понятный и ожидаемый результат, свидетельствующий об ограниченности наших способностей к «многозадачному» мышлению.
Дизайн эксперимента позволил выявить области мозга, отображающие информацию об ожидаемой награде. Это те области, активность которых зависела от величины награды. Измерения проводились во время выполнения второго задания.
Оказалось, что активность APC зависит от того, какое задание выполняется: двойное или одиночное. Определенные участки APC в обоих полушариях возбуждались сильнее при выполнении двойного задания, чем одиночного. При этом выявились также небольшие участки APC, интегрирующие информацию об обеих наградах: активность этих участков положительно коррелирует с суммарной величиной обеих наград. Избирательное реагирование на отдельные награды в APC не было зарегистрировано.
В медиальной фронтальной коре (MFC) обнаружились две области (dACC и PMC, см. рисунки), избирательно кодирующие информацию о первой и второй награде. В ситуации «переключение», когда нужно было помнить только об одной награде, эти области возбуждались примерно одинаково слева и справа. В ситуации «разделение» левое полушарие кодировало первую («основную») награду, правое — вторую («дополнительную»).
Таким образом, когда человек имеет в голове только одну цель, информация об ожидаемой награде отображается симметрично в левой и правой MFC. Когда же приходится иметь в виду сразу две цели, происходит разделение функций между полушариями: левая MFC отображает первую мотивацию, правая — вторую. Что касается APC, «высшей аналитической инстанции», то она интегрирует информацию об обеих одновременно преследуемых целях.
В свете этих данных становится легче понять, почему мы худо-бедно можем одновременно учитывать и держать в голове две цели, но не более. Разделение функций между полушариями позволяет хранить один мотив в левой, другой — в правой MFC. Если появится третья цель, адекватно отобразить ее уже будет негде: третьим полушарием эволюция нас не обеспечила.
|
Такая ограниченность функциональных возможностей лобных долей может вредить нам на современном этапе культурно-исторического развития, когда наш мозг, «спроектированный» исключительно для нужд охотников-собирателей, оказался востребован для решения более сложных задач. Но нашим предкам, по-видимому, «двухзадачности» вполне хватало. Это позволяло эффективно защищать составленные долгосрочные планы от сиюминутных отвлекающих факторов и даже придумывать новые планы, обещающие большее вознаграждение. Но для полноценной системы принятия решений, основанной на комплексном анализе множества альтернативных целей и мотивов, дизайн нашего мозга, возможно, не оптимален.
