Сходство тасманийцев и питекантропов не в пользу африканского моноцентризма
Тасманийцы – одна из самых архаичных форм современного человека. Они обладали крупным надбровьем, массивными челюстями, сильным прогнатизмом. Почему обладали? Потому что аборигены Тасмании были полностью истреблены. Сохранились только немногочисленные метисы.
Череп тасманийца имеет большое сходство с черепом гоминида из Явы (местонахождение Нгандонг), которого относят к Homo erectus - позднему питекантропу. Его древность - от 50 до 200 тыс. лет. Поэтому фактически (учитывая тенденцию сапиентации в этом регионе) это поздний человек уровня архаического сапиенса. И я склонен называть его не эректусом, а Homo soloensis или Homo orientalis.
Сходство питекантропов и австралоидов (включая тасманийцев) велико, и это порождает недоумение – а при чем же тогда модель Out of Africa? Эта модель заставляет верить, что современный человек возник в Африке около 150 тыс. лет назад и очень медленно расползался по планете, будучи уже только «современным» и не смешиваясь с местными Homo. И до Австронезии он добрался около 40 тыс. лет назад. А недоумение в том, почему потомки «Y-хромосомного Адама» в Юго-Восточной Азии при сходных с Африкой условиях обитания (тропики) вдруг перестали быть похожими на своего высоколобого предка - и приобрели черты местных питекантропов?
Генетическая антропология реконструирует прошлое человечества, изучая различия ДНК современных людей и вычисляя гипотетическое время и место расхождение популяций. Поэтому наличие палеонтологических находок ей даже мешает.
Ведь если рассчитать на бумаге загадочную “дату появления в регионе” как 40 тысяч лет назад, что делать с местными находками, которым 60 или 100, или 300 тысяч лет? А над моделью работал большой коллектив, получены гранты, общественность в восторге от статей. И вдруг оказывается, что черепа современных австралоидов имеют массивные надбровье и объем эндокрана (1000-1100 мл) как у позднего эректуса. Что же делать?
Как можно бороться моноцентристам?
Есть варианты.
1. Игнорировать данные палеоантропологии. Это параллельная наука и специальность.
2. Объявить датировки неправильными. Пригласить геологов, которые докажут сомнительность методов датировки.
3. Объявить, что у морфологического сходства нет таксономической значимости. Пригласить биосистематиков, которые докажут сомнительность таксономии как таковой.
4. Объявить, что это неполиткорректно - вести расовые исследования аборигенов: брать образцы крови, обмерять уши или кости. Пригласить пиар-агентов и юристов, которые помогут это доказать.
Как-то не верится, что ученые действительно осуществляют подобные махинации и вступают в сговор с пиарщиками. Пусть даже на кону немалые деньги, престиж, благополучие, влиятельность. Скорее хочется верить, что популярность модели “Out of Africa” обеспечивается энергетикой истины, пусть и непостижимой для отсталых умов.
В крайнем выражении научный спор сводится к двум позициям о взаимодействии пришлых и автохтонных гоминид:
Палеоантропологи-мультирегионалисты: - Мигранты нередко смешивались с автохтонами, отсюда и сходство! Вместо “волны исхода” из Африки по югу Азии двигался постоянный, хоть и неравномерный, поток мигрантов!
Антропогенетики-моноцентристы: - Мигранты никогда не смешивались с автохтонами, а целиком их истребляли! Волна была одна-единственная (две, три)! Морфологическое сходство, это иллюзия, которая не подтверждается генетически!
Вторая позиция мне не близка, потому что генетические показатели сходства и различия не менее субъективны и относительны, чем морфологические. Генетики начинают за здравие: геномы всех людей сходны на 99,9%, а кончают за упокой - находят настолько серьезные различия, чтобы обосновать репродуктивные барьеры. И если с ними не соглашаться, они страшно сердятся: мы, мол, ничего не понимаем. (Меня за это несогласие неоднократно бранили - и как!)
Измерять аборигена неполиткорректно
И всё-же кто-то ведет работу по всем указанным выше пунктам (заговорщики ли, энтузиасты, предприниматели, неважно).
Например, аборигены Тасмании и Австралии препятствуют проведению научных исследований. Так, Тасманийский Центр Аборигенов, который возглавляет Майкл Манселл (голубоглазый блондин!) требует удалить
из музейных экспозиций и даже уничтожить бюст «последней тасманийки» Труганини, сделанный по рисункам Бенджамена Лоу (XIX в.), поскольку это оскорбляет память. Еще активисты Центра настаивают, чтобы Музей естественной истории Лондона прекратилобследование скелетов тасманийцев из своей коллекции и вернул кости на родину (где их, вероятно, кремируют). Работу с остеологическим материалом они называют «расчленением» и «научным расизмом» (scientific racism).
В чем-то они правы. Австралоиды имеют право на жесткую позицию, поскольку подвергались варварскому истреблению. От настоящих тасманийцев осталось только несколько рисунков и старинных фотографий. И Центр, образованный метисами. Многие рисунки довольно неточные - тасманийцы на них похожи то на обезьян, то на греческих атлетов.
Правы аборигены и в своих жестких выражениях. Расчлененка! Мне самому временами казалось, что в той небрежности, с которой мы вскрываем древние могилы и крутим на столе черепушки, есть что-то кощунственное. Я даже ни разу не украл череп, хотя это мыслилось вполне естественным. Меня спрашивали, ну ты когда притащишь череп? Мы сделаем из него пепельницу! А я все медлил, полагая, что держать дома бывшее вместилище чьих-то мозгов и глаз - нехорошо.
На мой консервативный взгляд, в публичном выставленим мертвых тел и их частей, особенно если человек был известен, это неуважительно и намного неприличнее обнажения. В детстве (в силу изрядной нудофобии) я даже категорически не хотел помирать – ибо разденут, будут осматривать, распотрошат. А мертвецов выставляют – и в музеях, и в церквах, и на выставках. Практикуется паломничество к праху всяких великих людей и царственных особ, их экспонируют в стеклянных витринах - без одежды и даже без кожи и мяса… Смотреть на такое пристало разве что Воланду – и некоторым его корибантам, например, коронеру или палеопатологу.
Однако без антропологических коллекций, без трепетного внимания ученых к этим косточкам, поделкам, бирюлькам и мертвым языкам, без антропологического знания и просвещения - не будет и самих аборигенов. Не будет тех прав, той свободы, того статуса, которые ныне расчувствовавшееся общество предоставило малым народностям. Аборигены окажутся просто граждане как граждане, причем далеко не первого сорта. В жестких обществах некоторых государств Африки, Азии, Южной Америки, которым не до рафинированной науки. Так и происходит. Малые народности там растворяются (а то и истребляются), и никого не заботит их самобытность.
Поэтому нападать на антропологов аборигенам не очень-то полезно.
Иллюстрации тасманийцев из библиотеки Тасмании
